женщина. Их история любви с Ником была непростая, а тут еще и преступление, он оказался в тюрьме, пришлось его ждать. Убить по расчету она вряд ли смогла бы, а если бы – вдруг – убила Жихарева случайно, то сама бы в этом и призналась.
– Похоже на правду, – без энтузиазма согласился детектив.
Он закурил и сделал вид, что готов слушать консультанта по брачным делам, но – исключительно из вежливости! Фене этого было достаточно.
– И Ник не убийца, – продолжила она. – Он раздражителен, но и до тюрьмы никогда не заходил в своей раздражительности слишком далеко, а теперь уж и подавно! Он хочет только нормаль ной жизни. Когда Сухарев сказал, что, побоявшись пристукнуть Жанну, он согласился на все ее условия, рассчитывая потом от них отказаться, я убедилась в собственной правоте. Он мог бы наорать на повара, но накинуться на него со спины и всадить беззащитному человеку нож в спину – нет.
Вздохнув с видом экзаменатора, Валерка заметил:
– Мы об этом и раньше знали. Но где же факты?..
Феня нахально ухмыльнулась:
– А ты мне не за факты платишь. Факты пусть ищут твои детективы. Так вот, теперь Митька. Мальчик совершил страшное преступление и долгие годы находится под гнетом вины… Знаешь, я даже думала, что это он убил повара, чтобы обвинили его отца, а он бы взял на себя ответственность и тем самым искупил свой прежний грех.
– Формально, то есть только в собственных глазах, – уточнил Валерка. – Но тогда он не различает объективный мир и свой внутренний. Однако почему же он пропал?
– Это выяснится, подожди новостей!
– Но почему мы должны сейчас ехать к Арнаутовой?
– Ты знаешь, Валера, что, общаясь, люди перенимают друг у друга некоторые нюансы поведения?
– Конкретнее!
– Словечки. – Фене очень нравилось дразнить детектива, но приходилось сдерживаться. – Вот, скажем, я научилась повторять за Наташкой слово «лошадь». Она так себя ругает, если начудит, и я тоже так теперь говорю, – пояснила Феня, потому что Валерка продолжал жалить ее взглядом.
– Давай ближе к нашей проблеме! – сварливо потребовал он.
– Слово «отличненько». Я слышала его сначала от бармена в «Джазе», который распространял о Лине сплетню, будто она загуляла с поваром. Потом – от свидетеля, видевшего Ника в момент убийства Жихарева. Ну а в третий раз я услышала это от Арнаутовой!
– И?..
– Давай же, Валерка! Поехали!
Телефон детектива задребезжал в кобуре, пристегнутой к ремню. Он вытащил трубку, прислонил ее к уху и передал затем Фене.
– Александра, это Лина Сухарева, – услышала она.
– Да?
Срывающимся в рыдания голосом Лина принялась рассказывать уже известную Фене историю – об исчезновении Митьки, о том, как она отправилась искать пасынка. Его нигде нет, повторяла Лина, его нет нигде. Но страшнее другое: ей кажется, что Митька сотворил что-то ужасное.
– Приезжайте к офису Арнаутовой, – посоветовала Феня, едва дождавшись паузы в словах Сухаревой. Сказав это, она прервала разговор и вернула мобильник Валерке.
И тут же зазвонил телефон в кармане Фениной куртки.
«Патриот» уже припарковался возле здания, как раз напротив вывески: «Арнаутова и К
– Александра, – на этот раз ее имя произнес голос Жанны Арнаутовой. – Я попала в неприятную ситуацию.
– Что случилось? Где вы сейчас?
– Мне угрожают, я в своем офисе.
Феня, уже подходившая к зданию, подняла голову вверх, невольно зацепившись взглядом за металлические перила лоджий, опоясывающих гостиницу.
– Кто вам угрожает?
– Митя Сухарев. – Жанна запнулась на этом имени. – С подачи Лины, разумеется.
– Что они от вас хотят?
– Я не знаю.
Феня замерла на месте, сосредоточившись на голосе бывшей любовницы Ника Сухарева. Ей не хотелось упускать ни малейшей интонации.
– Вчера вечером Митя встретил меня у дома и заявил, что убьет меня! А минуту назад я видела, что его машина припарковалась возле моего офиса.
Оглядевшись, Феня указала детективу на «тойоту», небрежно брошенную на пустыре возле гостиницы. Валерка прищурился на машину.
– Александра, вы понимаете, – все более настойчиво говорила адвокат, – повторяется та же самая история: Митя убьет меня, как убил любовника своей мачехи. Тогда он хотел, чтобы Лина не бросила его, а теперь боится, что Коля уйдет ко мне! А Коля мне обещал, что мы снова будем вместе! Мне нужна охрана, пришлите кого-нибудь!
Охрану мог обеспечить только «Просто Бонд». Обернувшись к владельцу детективного агентства, Феня сказала собеседнице:
– Вы должны нанять меня, как сотрудника детективного агентства.
Кивком Валерка подтвердил правильность Фениных действий.
– Хорошо, – согласилась адвокат. – Скажите цену. Я на самом деле боюсь! Он спокойно застрелил двух человек, и его даже не наказали за это. Он думает, что ему можно все.
– Ждите нас, – сказала Феня, раздумывая, стоит ли сообщать адвокату, что охрана уже прибыла, или лучше воспользоваться фактором неожиданности.
В трубке послышался посторонний шум, чьи-то голоса переплелись в споре. Жанна отрывисто сказала:
– Это он!
Митя Сухарев все никак не мог отделаться от молоденькой нахрапистой секретарши, одетой самым несерьезным образом. Она телом перегородила дорогу к двери кабинета своей начальницы, а оттолкнуть ее Митька не решался. Во-первых, потому, что перед ним была девушка, а во- вторых, если бы он решился сделать это, ему пришлось бы дотронуться до ее обнаженного плеча. Было неприятно даже представить себе это, не то что сделать. Секретарша еще и говорила что-то, чего Митя не хотел понимать, оттого и не слышал. Его правая рука находилась в кармане куртки, пальцы схватились за рукоять ножа, как за спасательный круг.
…С самого утра он метался по всему городу и думал. Если бы он остановился, то умер бы, ибо мысли грозили взорвать мозг. Несколько дней назад Митька был уверен, что повара Женю убил его отец. После тюрьмы папа стал совсем другим человеком. Нервный, усталый старик лишь отчасти напоминал резкого и бурлящего идеями мужчину, которым был его отец семь лет назад. Он был чужим, и поэтому можно было поверить в любой его поступок. И отчасти Митьке хотелось, чтобы убийцей оказался именно он. В этом случае Митя смог бы отдать ему свой огромный тяжелый долг.
Все изменилось после того, как он подслушал разговор отца и Жанны в «Центральном». Отец, как понял Митька, не понимал того, что эта женщина снова пыталась взнуздать его. А Митька – понял. И понял другое: на этот раз Жанна не просто использовала ситуацию, сложившуюся без ее участия. Она сама создала повод для шантажа. А значит…
Сейчас Митька ощущал себя опустошенным внутренними терзаниями и физически измотанным. Но это не казалось ему важным, учитывая, что теперь он уже не должен думать, а должен только действовать.
Отпихнув наконец секретаршу, Митя подскочил к кабинету и ворвался внутрь. Жанна стояла у балконной двери. Она курила, болтая по телефону. Заметив его, Жанна сказала что-то в трубку, потом отложила телефон, встречая Митьку странной улыбкой, словно бы хотела сказать ему: а вот и ты!
