заявление, равно как и обеспечить безопасность избранной. Думаю, ей не следует более оставаться в доме Брэйдана, по крайне мере до свадьбы. Да и потом тоже - это может быть небезопасно.
С каждым произнесенным словом, этот человек начинал нравиться мне все меньше и меньше. Я не чувствовала в его словах и толики проявления заботы или чего-то подобного. Его глаза оставались холодными и бесстрастными, я бы даже сказала, злыми. Но, его эмоциональный фон продолжал оставаться беспристрастным и неизменным. Ужасающее сочетание, словно, все эмоции давно выцвели у него в душе или находятся под жестким контролем.
- Я считаю, будет правильно, если эта женщина будет находиться в Доме Совета под постоянным наблюдением стражи. Если мы сейчас потеряем Избранную, второго шанса может и не быть. Согласитесь, в моих словах есть истина и мы не можем позволить себе беспечность теперь, когда желаемое нами так близко.
Стоило ему это сказать, как я ощутила волну гнева, что неожиданно поднялась в душе Брэйдана. Вот, только, из-за связи, возникшей между нами, я едва не приняла её за свои собственные эмоции.
- Не лезь, Брэман, - жестко сказал Брэйдан, делая шаг вперед. - Даже не думай манипулировать мной или моей женщиной. Я тебе не шестнадцатилетний мальчик, который по обижается, но сделает так, как велели взрослые. Первый и последний раз, предупреждаю тебя не лезть в мои дела.
- Твои дела? Это дела страны! Прежде всего на кон поставлена судьба Севера!
- Прежде всего, я не позволю ни одному из вас оказывать давление на Дайли. Это мой долг, которым я не стану поступаться. И, будет лучше, если ты поверишь мне на слово.
Сейчас, меня не слишком волновал Брэман. В конце концов, он просто не понимает, что Тень нельзя поймать или принудить к чему-то. Я хожу там, где хочу, что уж мне стража или их защитные купола из энергетических нитей, которые меня и вовсе не чувствуют. Больше всего, меня волновал Брэйдан. А, точнее сказать, связь и те изменения, которые сейчас происходили в его теле и энергетике, делали его весьма эмоциональным. Должно быть, это ненадолго, но все же...
Я сделал шаг к нему, и нежно коснулась руки, давая ему эмоцию спокойствия, умиротворения, надо сказать это подействовало. Причем довольно быстро.
- Да, похоже на то, - тихо сказал он, отвечая на невысказанный мною вопрос.
- Знаете, - улыбнувшись, обернулась к собравшемуся Совету. - Думаю, Вы и впрямь можете обсудить этот вопрос, потом принять решение и озвучить его мне, - сказала я, прямо посмотрев на Брэмана, который неожиданно довольно улыбнулся. - Но, хочу, чтобы вы так же понимали, что поступать я буду так, как решу сама. Потому, лучше принимайте решение, которое мне захочется выполнять, тогда никто не будет обижен.
- Что? - вмиг возмутился мужчина, судя по выражению лица которого, не ожидавший подобного ответа.
- Лучше прояснить этот момент сейчас, господин Брэман и другие представители Совета. Не стоит заблуждаться на мой счет, принимая меня за обычную женщину, которую пользуясь властью и силой, можно принудить к выполнению поставленных условий. Не стоит заблуждаться на счет моей беззащитности, поскольку, в случае нападения, мне совершенно не хочется защищать помимо себя, ещё и вашу стражу. Это хлопотно.
- Да, как ты..., - вновь изменившись в лице, жестко заговорил он.
- Хватит, - столь же твердо произнес Джодок. - Мы не станем принуждать тебя, но, просто знай, если будет необходимость, то ты можешь обратиться к нам за защитой.
- Вы тоже имейте это в виду, - с улыбкой на губах, согласилась я.
- Но, - попытался вновь высказаться Брэман, но был тут же прерван Ердом.
- Хватит. Закончим на этом.
Как мне показалось, Совет был готов к тому, чтобы объявить о том, что все свободны. Только, вот, у нас с Тэо было ещё одно дело.
- Коли уж так сложилось, что теперь вы понимаете, что я именно та, кто вам нужна, - несмело заговорила я, обращаясь к Старейшинам. - Я и Тэо, - указала взглядом на своего друга, стоявшего все это время рядом со мной. - Мы хотели бы обратиться к вам с просьбой.
- И, о чем же вы хотели попросить? - с улыбкой поинтересовался Адаль.
- Во время церемонии, нами было принято решение по поводу одного человека и, мы оба, сошлись во мнениях, что можем ему помочь.
Я не стала говорить, что мы можем попытаться это сделать, потому, как верила, что у нас точно получится.
- О, ком вы говорите? - спросил Агро, рядом с которым сейчас стоял Шонай. Мальчик казался неимоверно уставшим от всего происходящего, и сейчас, только и делал, что ждал, когда же все закончится.
Отпустив руку Брэйдана, я медленно подошла к его отцу, и, встав напротив него опустилась на корточки так, чтобы мое лицо оказалось напротив лица Шонайя. Мальчик изумленно вздрогнул, его и без того большие серые глаза, распахнулись не скрывая удивления. Я немного сомневалась, как следует вести себя с ним. Ведь, Шонай, лишь выглядел ребенком, или же таковым и оставался на протяжении всех этих лет, не имея возможности повзрослеть, как любой другой человек. Но, поразмыслив немного, пришла к выводу, что стоит просто говорить, как с человеком. Ведь, это только взрослые думают, что дети ничего не понимают. На самом же деле, своей чистой искренней душой они видят, куда гораздо больше, чем, кажется.
- Я говорю о тебе Шонай, - сказала я, всматриваясь в его бездонные серые глаза.
- Обо мне? - как-то несмело сказал он, и за озирался по сторонам. Видимо Шонай никак не ожидал подобного поворота событий, и сейчас, оказался попросту не готов к такому.
- Да, - кивнула я в ответ и легко улыбнулась. - Я знаю, что ты родился очень давно, но не знаю, хочешь ли ты изменить то, как сложилась твоя судьба. Решение будет за тобой, и ты должен понимать, что ты приобретешь, а что потеряешь, если согласишься. В первую очередь, ты станешь расти.
После этих моих слов, на самом дне огромных детских глаз загорелся огонек несмелой надежды. Казалось, мальчик даже дышать перестал в этот момент.
- Но, кое-что изменится, Шонай, - вновь заговорила я. - Ты не сумеешь сохранить свой дар...
- Это проклятый дар, - истово воскликнул мальчик, сжав маленькие кулачки. - Разве могу я жалеть о том, что приносило мне только боль? С рождения знать, кто и что думает не только друг о друге, но и обо мне... О том, как жалеют они меня!
- Шонай, - взяла его за руку я. - Ты считаешь, что 'жалость' это плохо? Но, это не так. 'Жалость' стоит дорого, но почему-то мало кто ценит её.
- Ты не понимаешь!
- Жалеть кого-то, значит понимать боль этого человека. И, то, что окружающие жалеют тебя, значит, что они воспринимают тебя ближе, чем ты думаешь. Но, сейчас, я хочу, чтобы ты знал и ещё кое-что. Ты не сможешь сохранить бессмертие, понимаешь?
Мальчик немного нахмурился, а потом очень серьезно сказал:
- А, разве то, что у меня есть сейчас стоит дороже нескольких десятков лет, на протяжении которых я смогу ощутить, как меняется жизнь? Смогу, стать юношей, научусь держать меч, полюбить женщину и создать с ней семью? Смогу увидеть мир не из окна Дома Совета, а стоя на носу своего корабля. Вдохнуть стылый воздух и ощутить соленые капли на своем лице, стать мужем своего рода.
Теперь я понимала, как сильно ошибалась, думая, что малыш, стоящий передо мной имеет сознание ребенка. Я, видела, что уже очень давно этот мальчик стал мужчиной. Но, меня смущал один момент. Я очень боялась, что подобное положение могло надломить психику и во время взросления, этот надлом может всплыть самым неожиданным образом.
- Есть ещё кое-что, что я хочу тебе предложить, - тихо сказала я.
