Армия Нептуна дошла до реки Буранун, где их дожидались стоящие у берега суда из Унуга. Началась переправа войска. Двенадцать судов Унуга перевозили кейторов, грузы и повозки.
Здесь Нептун простился с Нингишзидой.
— Я возвращаюсь с тяжелым сердцем в Альси, — сказал Нептун. — Мне как-то сказал Си-лот Гобуб, что человек должен творить, а не разрушать. Гобуб прав…
Нингишзида посмотрел на Нептуна:
— Впереди зима… Береги себя, Альгант.
— Поберегусь! — пообещал Нептун.
— Когда мы теперь еще встретимся?
— Встретимся когда-нибудь! Ты тоже будь осторожен Нингишзида!
— Я тамкар, — вздохнул Георгий. — А ты воин! Разрушитель городов! У тебя уже четыре раны на теле… А мы тут всего полтора года.
Нептун кивнул. Да, действительно, уже прошло полтора года. Время пролетело незаметно.
— Я сейчас нагружу корабли лесом и возвращаюсь в Унуг! — сказал Георгий. — Моя жена Нидаба, наверное, уже родила мне сына. Я очень хочу домой, к Нидабе! Буду отдыхать всю зиму.
Они обнялись, пожали друг другу руки и расстались.
На душе у Нептуна была пустота. Он выполнил свой долг, свою клятву. Неизвестно, правда, жив ли Сатра, Уггал Лысый, которого жители Месопотамии звали Шукаллитудой, а хурриты Иншуланом.
Кейторы неспешно возвращались домой. Обоз с ранеными и захваченной медью мешал быстроте передвижения войска.
Нептуна ночью преследовали кошмары. Он стал боялся ложиться спать. Альгант, одуревший от бессонных ночей, бродил по спящему лагерю. Такие же страшные сновидения видимо беспокоили многих. Солдаты метались во сне, стонали, вскрикивали. Нептун слышал слова, которые они произносили во сне. «Убей его!» — кричали одни, «Нет, не надо!» — восклицали другие и просыпались в слезах и ужасом на лице.
Прошедшие через врата смерти и оставшиеся в живых завидовали мертвым. Его слова, произнесенные весной, сбывались.
Он разрешил пить солдатам неразбавленное вино. Сам пытался пить, но вино не снимало напряжения, только вызывало чувство озлобленности. В такие минуты он гнал от себя всех, ни с кем не желая разговаривать.
Для поднятия боевого духа, он приказал всем солдатам, участникам штурма Хамукара, нашить по возвращению домой на грудь большую круглую бляху, а не обычные медные кружочки — знак участника великой битвы.
Ронс Сватс-Сиронс, встретив кейторов своей армии, которые участвовали в походе Нептуна, поразился их виду. А выслушав их рассказы, приказал им всем немедленно возвращаться домой, в Карросс.
Нептун, вернувшись в Альси, распустил по домам своих оставшихся в живых воинов-ветеранов. Их встретили поначалу как победителей, с радостными криками. Но потом, обратили внимание на изрубленные доспехи, щиты с множеством вмятин и повреждений, рваные плащи и одежды и людей охватила немота изумления. Никогда еще воины не возвращались из походов в таком виде! Подобного никто не помнил.
Рассказы ветеранов привели слушателей в трепет.
Царица Милана, увидев Альганта Нептуна подъехавшего к дому на лошади, кинулась ему на встречу. Нептун приказал отвести коня в стойло и по очереди обнял всех обитателей дома, ставших ему родными людьми. Милана и Реута вознося хвалу Ур-Ану, что Нептун жив и невредим, бросились готовить теплую воду и угощение на стол. Нептун пожелал взглянуть на своего сына. Милана в сопровождении Реуты отвела его наверх, и, попросив не шуметь, показала спящего ребенка.
— Я назвала его Донат! — тихо сообщила она.
— Ты знаешь его настоящее имя? — тоже шепотом спросил Нептун.
— Знаю, — с гордостью призналась Милана. — Царица Гарат сказала мне его. Это — Уранид Ронс Аол! Первый среди народа росс, пятый в списке всех Ронс на Таэслис, имеющий право на ношение темно- синей солнечной короны!
Женщина-тинийка, которая смотрела за спящими малышами, давно отложила в сторону свое шитье в сторону и смотрела на Альганта, не зная, куда девать руки.
Нептун улыбнулся, нежно дотронулся до плеча Миланы.
— А это дочь моей матери! — сказала Милана и показала на кроватку рядом.
Нептун увидел спящую малышку.
— А как ее назвали?
— Мы ее назвали Кокба, Ваше Постоянство! — ответила Реута.
— Хорошее имя! — похвалил Нептун.
— А ты не хочешь узнать ее настоящее имя? — спросила Милана.
— Что? — не понял Нептун.
— Это Лтота!
— Лтота? — Нептун снова взглянул на спящего ребенка.
— Царица Гарат все подтвердила. Это действительно Лтота. Солицис, Альгантесса, Ваше Постоянство, восемнадцатая в списках Альгантов Таэслис…
Нептун бросил незаметный взгляд на Реуту. Ее лицо покрывал легкий румянец. Она смотрела на их общую дочь взглядом, в котором читалась любовь и нежность.
Нептун снова перевел взгляд на сына. Донат крепко и беззаботно спал, спал так, как умеют только совсем маленькие дети.
«Пройдет двадцать монколосолан», — подумал Нептун, — «и у тинийцев будет новый правитель. Великий Ронс Донат-Лагас-Аол! Счастье для матери, опора для государства, защита для народа! Строитель Великого Будущего и охранитель древних законов ростинов. Это его путь, предначертанный Ур-Аном. Все, что мы сделали сейчас, это только начало его пути. Теперь я понимаю, за что сражались и умирали кейторы в Праутаде».
Пока Нептун отмывался от грязи, Милана внимательно рассмотрела искалеченные и поврежденные доспехи Нептуна. Когда он появился перед ней переодетый в чистую тунику, благоухающий анисом и кориандром, она кивнула в сторону панциря, и еле сдерживая дрожь, спросила упавшим голосом:
— Что там было?
— Тебе лучше этого не знать! — отрезал Нептун. Милана хотела возразить ему, но натолкнулась на его посуровевший взгляд. Лоб Нептуна пересекла горестная складка, он сморщился как от невыносимой зубной боли. Лицо его исказила такая мука, что она сразу и навсегда отказалась от дальнейших расспросов.
Только ночью, покормив грудью маленького Аола, она, лаская Нептуна, сказала:
— У тебя появилось два новых рубца от ран, муж мой и царь…
