встречало жесткое противодействие со стороны владельцев каналов и пароходных компаний, осуществлявших основную долю перевозок. Различные законодательные органы, подстрекаемые пароходными компаниями, приняли целый ряд законов, постановлений и запретов в попытке воспрепятствовать развитию железных дорог и остановить их строительство. Это делалось под лозунгом «общественного благополучия» (!) Когда через Миссисипи был перекинут первый железнодорожный мост, владельцы пароходных компаний затеяли суд против его владельца, - и суд принял решение снести мост как «материальное препятствие, создающее затруднения». Верховный суд с небольшим перевесом голосов отменил это решение. А теперь спросите себя: какой могла стать история промышленного развития США, если бы судьи со столь же небольшим перевесом склонились к иному решению? И каким может быть прогресс экономики в целом, когда он зависит не от объективных показателей, а от произвольного решения нескольких человек, наделенных политической властью?
Важно отметить, что владельцы железных дорог не пытались коррумпировать правительство, когда только начинали свой бизнес. К практике подкупа законодателей они были вынуждены перейти лишь в целях самозащиты. Первыми - и лучшими - создателями железных дорог были свободные предприниматели, не боявшиеся брать на себя риск, использовавшие частный капитал и не прибегавшие к государственной помощи. И лишь когда они показали стране, что новая отрасль экономики таит в себе огромные перспективы, спекулянты и законодатели накинулись на новорожденного гиганта, дабы извлечь из него все возможные выгоды. Только когда законодатели стали прибегать к шантажу и запугиванию, проталкивая разрушительные и бессмысленные директивы, владельцы железных дорог были вынуждены заняться подкупом.
Важно понимать: лучшие строители железных дорог, создававшие их на частные средства, не использовали подкуп законодателей для удушения конкурентов или получения специальных законодательных преимуществ и привилегий. Они добивались благосостояния своими собственными силами, - и если уж прибегали к взяткам, подобно коммодору Вандербильту, то лишь для преодоления какого-либо бессмысленного ограничения. Они не платили взяток, чтобы получить какие-либо выгоды от действий законодателей, они давали их только для того, чтобы законодатели перестали стоять у них на пути. Однако строители, начинавшие с государственных субсидий, - такие как «Большая четверка» с ее Центральной тихоокеанской железной дорогой, - использовали возможности государства для получения преимуществ и были обязаны своим благосостоянием законодательным уловкам, а отнюдь не собственным талантам. Именно к таким результатам неизбежно приводит «смешанная экономика» в любой форме. Лишь с помощью законодательных установлений человек с меньшими способностями может победить своих более талантливых конкурентов, - и лишь такой тип предпринимателей прибегает к помощи правительства в экономических вопросах.
Этот вопрос касается отнюдь не отдельных лиц, «нечестных бизнесменов» или «нечестных законодателей». Нечестность порождается системой и является ее неотъемлемой частью. Право государства контролировать экономику будет с неизбежностью порождать особую «элиту», «блатную аристократию», привлекать в законодательные органы коррумпированных политиков, порождать бесчестных бизнесменов, карая и уничтожая честных и способных.
Приведенные примеры - лишь часть; множество других историй также иллюстрируют одну и ту же идею. При этом мы затронули одну-единственную отрасль промышленности. Представьте себе, сколько интересного можно узнать, столь же пристально углубившись в историю любой другой отрасли.
Пора объяснить обществу всю губительность идеи, впервые созданной марксистами и бездумно подхваченной остальными, о том, что регулирование экономики - неотъемлемая функция государства, что правительство - это средство реализации классовых интересов в экономике, и вопрос лишь в том, какой именно класс или группу влияния будет обслуживать государственный аппарат. Большинство убеждено, что свободное предпринимательство - это якобы контролируемая экономика, которая служит интересам предпринимателей, в противоположность государству всеобщего благосостояния, где контролируемая экономика служит интересам рабочих. Мысль о существовании неконтролируемой экономики сначала была полностью забыта, а теперь намеренно игнорируется. Большинство не в состоянии увидеть разницу между такими бизнесменами, как Дж. Хилл, создатель Большой северной железной дороги, и «большой четверкой» с Центральной тихоокеанской железной дорогой. Многие люди просто махнут рукой на эту разницу, заявив, что все бизнесмены - мошенники, поскольку пытаются коррумпировать правительство, тогда как на самом деле правительство может быть коррумпировано только и исключительно профсоюзами.
Суть не в том, в чьих интересах - труда или капитала - будет контролироваться экономика. Главное - разница между контролем и свободой. «Большая четверка» не противостоит государству всеобщего благосостояния. На самом деле по одну сторону баррикад находятся и социальное государство, и «большая четверка», а по другую - Дж. Хилл и любой честный работник. Государственный контроль над экономикой - неважно, в чьих интересах, - был источником всех бедствий в истории нашей промышленности. Проблемы может решить лишь настоящий капитализм, который лишает государство права контролировать экономику, запрещая любые формы государственного вмешательства в производство и торговлю. Нужно отделить государство от экономики - тем же способом и по тем же причинам, по которым от государства была отделена церковь.
8. Влияние промышленной революции на женщин и детей
Детский труд и промышленная революция
Детский труд - аспект истории капитализма, который хуже всего понимается и чаще всего предстает в ложном свете.
Невозможно оценить феномен детского труда в Англии в ходе промышленной революции конца XVIII - начала XIX века, не осознавая, что возникновение фабрик дало средства к существованию, а следовательно, и возможность выжить десяткам тысяч детей, которым в докапиталистическую эпоху не суждено было дожить до юности.
Фабричная система обеспечила повышение общего уровня жизни, резкое падение уровня смертности в городах, в том числе и детской - и стала причиной беспрецедентного роста населения.
В 1750 году население Англии составляло 6 млн человек, в 1800-м - 9 млн, а в 1820-м - 12 млн: подобного роста не знала ни одна эпоха. Чрезвычайно сильно изменился и возрастной состав населения: доля детей и молодежи резко выросла. «Доля детей, родившихся в Лондоне и умерших, не дожив до пяти лет», упала с 74,5% в 1730-1749 годах. до 31,8% в 1810-1829 годах. Дети, которым ранее было суждено умереть во младенчестве, теперь получили шанс.
Рост населения, а также рост ожидаемой продолжительности жизни доказывают лживость утверждений социалистов и фашистов, критикующих капиталистическую систему и утверждающих, что в ходе промышленной революции уровень жизни трудящегося класса значительно упал.
Обвинения капитализма в плохих условиях существования детей в ходе промышленной революции бесчестны и исторически безграмотны: ведь именно капитализм позволил существенно улучшить условия их жизни по сравнению с предыдущей эпохой. Источник подобной несправедливости - в творчестве столь же эмоциональных, сколь и безграмотных писателей и поэтов, подобных Диккенсу и миссис Браунинг, оторванных от реальности адептов средневековья вроде Саузи, а также авторов политических трактатов, позиционирующих себя в роли специалистов в истории экономики, - таких, как Маркс и Энгельс. Все они рисуют смутный и призывный образ утраченного «золотого века» рабочего класса, который, по их утверждениям, был уничтожен промышленной революцией. Однако историки не согласны с их
