перекрещивались постоянно. Но в целом, как показалось Завалило, если не рассматривать отдельные тучи, а брать их массивы целиком, они с непонятной центробежной силой рисовали на небе гигантскую воронку, острый конец которой упирался где-то там, за горизонтом, в землю. Может быть, даже в море, поскольку Каспий не так уж и далеко, наверное, менее сотни километров. Чтобы увидеть воронку полностью, можно было из кабины выбраться и осмотреться, но останавливать машину по такому пустяку подполковник не хотел. Тем более, остановка вскоре так и так предстояла. Водитель нашел достаточно крутой съезд с дороги и спустился с разбитого асфальта на склон холма.
— Кто-то перед нами тут проехал, — заметил он. — Похоже, и не одна машина. Вон, следы остались. Не я один это место знаю. Значит, вместе веселее ночевать будет.
Завалило слегка напрягся, всмотрелся в дорогу перед капотом, которую и дорогой-то назвать было нельзя, и отчетливо увидел свежие следы автомобильных шин. Конечно, из кабины невозможно было определить, сколько машин проехало, но то, что их было несколько, в этом сомневаться не приходилось. Значит, интуиция Виктора Викторовича не подвела, и он правильно подумал там, на дороге, когда впервые услышал об этом месте, что бандиты могут здесь укрыться.
— Тебя как звать-то? — спросил он у водителя.
— Михаил Викторович, — с уважением к себе ответил тот. — У меня в соседнем районе фермерское хозяйство большое. Это я так называю, а в народе говорят «казацкий хутор».
— Фермер, значит, ты, Михаил Викторович… — раздумчиво произнес Завалило, не решившись еще на какие-то конкретные меры, но уже понимая, что этот фермер будет группе только помехой, причем серьезной. — Или ты казак?
— Фермер. И казак. Кто мешает казаку фермером быть? А тебя как величать?
— А я Виктор Викторович. Отцы у нас, стало быть, тезками были. Но мы, к сожалению, не тезки. Грузовиков-то у тебя много?
— Один всего грузовик. Этот вот… — что-то нехорошее чувствуя в словах своего пассажира, ответил водитель. — Зато комбайнов четыре. Но не хватает четырех, катастрофически не хватает. Надо пятый брать. Деньжат вот подкоплю и возьму. А то год назад зерно снегом завалило, убрать все не успел.
— И грузовик второй тоже нужен, — сказал подполковник, в голове которого созрело какое-то решение. — Тем более что этот ремонтировать придется. Я так думаю… Зато жив останешься…
— Ты о чем, Виктор Викторович?
Завалило краем глаза увидел, как лежащая на рычаге коробки переключения передач рука плавно потянулась за центральное сиденье, где лежал обрез.
— Убрать руку! Держись за руль! — прикрикнул и ткнул водителя стволом автомата в ребра.
Этот болезненный удар обычно всех приводит в чувство. Привел и Михаила Викторовича, заставив нервно зашевелить усами.
— Что надо? — спросил фермер, не очень понимая, что происходит.
— В районе проводится антитеррористическая операция. Бандиты после уничтожения многих мирных жителей поселка и солдат охраны военных складов скрылись на пяти легковых автомобилях. Потом они устроили засаду на мой отряд. От тридцати человек осталось вместе со мной пятеро. А сейчас ты привез нас на их следы. Спасибо тебе за это. Но данной мне властью я реквизирую твой грузовик, чтобы с него атаковать бандитов. Их слишком много, чтобы мы смогли атаковать пешим строем.
— Сумасшествие… — пробормотал Михаил Викторович. — Вас перебьют и мою машину сожгут.
— Слышал, может быть, Михаил Викторович, такую притчу?.. Здоровый человек попал в компанию сумасшедших, и они его посчитали сумасшедшим, себя считая здоровыми. Вот мы — именно такие сумасшедшие. И тебя считаем сумасшедшим. Если мы банду не уничтожим, они много еще людей убьют и до твоего фермерского хозяйства, может быть, доедут. Значит, мы, сумасшедшие, должны сделать то, что должны. А ты оставайся здоровым. Останови машину и выходи…
Завалило еще раз ткнул стволом автомата водителя под ребра. Грузовик остановился резко, но ствол в сторону не отошел.
— Ну-ну… — угрюмо проговорил Михаил Викторович, открыл дверцу кабины, выставил ногу на подножку, обернулся и посмотрел в глаза подполковнику.
— Ну-ну… — повторил он и спрыгнул на землю.
Виктор Викторович занял водительское место, захлопнул дверцу и плавно тронулся с места. Но, проехав метра два, остановился, вытащил обрез, открыл дверцу и позвал:
— Михаил Викторович! Вооружись… А патроны-то есть?
— В бардачке. Сбрось патронташ.
Подполковник протянул руку, вытащил из так называемого «перчаточного ящика» патронташ и бросил его вдогонку за обрезом.
— Возьми. Мало ли… Сгодится… Обстановка такая… Вдруг тоже ненароком на бандитов нарвешься? Прощай и не сердись, я вынужден так сделать… Бандитов необходимо уничтожить. А ты посмотри пока, где тебе ураган переждать. Для человека даже в этих скалах место найти нетрудно. Извини, Михаил Викторович, еще раз, служба у меня такая жесткая…
Михаил Викторович грустно проводил взглядом свой удаляющийся грузовик. Но тот метров через двадцать снова остановился. Подполковник высунулся из дверцы и что-то крикнул в кузов. Один из бойцов ловко, как обезьяна, не ступая на землю, перебрался прямо из кузова в кабину на пассажирское место. Подполковник дал еще одну команду, и бойцы в кузове ощетинились автоматными стволами…
Старший лейтенант Заборских, перебравшийся из кузова в кабину, считался в отряде спецназа внутренних войск не только лучшим стрелком из автомата, но и самым легким на ногу разведчиком. К тому же он был ранен даже легче, чем сам подполковник. Пуля только оцарапала ему дельтовидную мышцу плеча, ударилась в ребро бронежилета, а после рикошета слегка оцарапала щеку. Именно слегка, поскольку царапина больше походила на ожог, чем на след пули, и даже не кровоточила. Плечо же, поскольку бинтовая повязка на этом месте держаться не будет, старший лейтенант после обработки просто заклеил марлевым тампоном и пластырем.
Остановившись в низинке, подполковник поставил старшему лейтенанту задачу:
— Идешь, Сережа, в разведку. Никаких боевых действий. Никакой стрельбы. Приказ: остаться незамеченным. Только посмотреть и определить возможности. Допускаю, что там вообще не бандиты, а просто мирные жители. — Завалило протянул старшему лейтенанту свой мощный бинокль. — Рассмотри внимательно. Окуляры мои не потеряй, такие найти трудно. Если бандиты, прикинь возможность атаки с машины и без машины. Все варианты. Да что мне тебя учить, сам все знаешь. Вперед! Но сначала следы посмотри, сколько здесь машин прошло. — Подполковник показал пальцем за капот «Мерседеса». Он и сам бы посмотрел, но у него повязка со лба на глаза сползла, мешала, и надо было голову перед возможным боем заново перебинтовать, чтобы там уже не помешала.
— Понял, товарищ подполковник. Сделаю все аккуратно. — Заборских легко выскочил из машины и тут же склонился над следами, по которым Завалило и ехал, не зная точно местонахождения расщелины.
Уже через минуту с небольшим старший лейтенант показал растопыренную ладонь. Значит, пять легковых машин, возможно, те самые. Решили от урагана спрятаться. Но опять же не было ясности, бандиты это или нет, поэтому вопрос требовалось разрешить визуальным наблюдением. С помощью сильного бинокля это можно сделать даже с большого расстояния.
Неровности почвы скрыли старшего лейтенанта. Заборских, как и все «краповые», хорошо умел использовать окружающий рельеф в своих целях. Дожидаясь его возвращения, Виктор Викторович сделал себе перевязку. Бинт от раны оторвался легко и без боли, не успел еще присохнуть. В индивидуальной «аптечке» нашлись свежий бинт и марлевый тампон. Новую обработку хлоргексидином подполковник проводить не стал и успел все закончить еще до того, как вернулся старший лейтенант Заборских. Тогда Виктор Викторович, чтобы не ждать без толку, выбрался из машины и посмотрел на небо. Такого неба он в своей жизни еще ни разу не видел. Конечно, где-то в населенном пункте, тем более в городе, где за домами горизонта не видно, ничего подобного рассмотреть никому не удалось бы. Да и в поселке увидеть такое было бы трудно. Здесь же, в месте, основательно удаленном от гор и близком к морю, видимость была хорошая на все четыре стороны, и большой сужающийся и понижающийся в середине круг туч, гонимых
