привычным и не вызывало раздражения. Помимо властей лечебница привлекла внимание профессоров магической школы. Возможно, данная реакция преподавательского состава была заранее просчитана хитрыми очанками. Как ещё объяснить тот факт, что в учреждение здравоохранения изредка наведывались целые экскурсии студиозусов во главе с преподавателями? Нетрудно догадаться, к какому направлению принадлежали неофиты. Парни и девушки — маги жизни, со второго по пятый курс самым внимательным образом следили за всеми манипуляциями клыкастый 'врачей'. Интересно, какие секреты они пытались таким образом выведать? Наивные… Оркские девчонки устраивали целые театральные представления, не шаманки, а актрисы погорелого театра, но талантливые, блин. Пущенная 'актрисами' пыль некоторыми принималась за чистую монету. Сам Вадим в представлениях не принимал участия, без него было кому паясничать. Быть может, поэтому вокруг него постоянно кучковались экскурсанты. Будущие маги интуитивно не ощущали подвоха в действиях высокой, ширококостной и какой-то угрюмо-сосредоточенной орчанки, а Вадиму, честно говоря, было побоку внимание бывших сокурсников — не Красная площадь, с советами не лезут, ну и ладно. До последнего дня…
От очередной группы экскурсантов он не ждал никаких сюрпризов. Зря, как оказалось. Восемьдесят процентов группы составляли дети в возрасте от десяти до четырнадцати лет. Под надзором пятерых подтянутых дядечек, в которых чувствовалась принадлежность к 'органам', причём обоих миров, детишки чинно вошли в заведение. Не требовалось быть семи пядей во лбу, дабы догадаться об иномирном происхождении шебутных и любопытных экскурсантов. Вопреки ожиданиям, дети никуда не лезли. Сказывалась предварительная работа 'воспитателей', превентивно накрутивших детишкам хвоста. Ребятишки в сопровождении Миледи, взявшей на себя обязанности гида, ходили по этажам и кабинетам, а Вадим впервые почувствовал, как внутри него натянулась и звякнула некая струна. Не успел Белов как следует удивиться и напрячься, перешёптывающаяся, порой гомонящая толпа мелких посетителей ввалилась в его кабинет. А с первых рядов экскурсантов на него смотрели две пары глаз 'сюрприза'. Вадим и 'сюрприз' синхронно вздрогнули…
Миледи смотрела на тягучую каплю, в которую превратился ученик, перетёкший из положения сидя на ноги. Сделав два шага, он неподвижно застыл у окна. Жрицу не обманывала вроде бы расслабленная поза молодого человека, опытный взгляд женщины прекрасно видел туго взведённую пружину, готовую взорваться в любой момент. Сейчас Вадим, как никогда, напоминал ей опытного мечника-орка, меч которого ещё покоится в ножнах, но внешнее спокойствие обманчиво — одно слитное движение, короткий шелест вынимаемого клинка, высверк, удар и обманутая неподвижностью жертва, обливаясь кровью, падает к ногам убийцы.
— От Вас, Миледи, ничего не скроешь, — взяв себя в руки, почтительно сказал Вадим, коротко взмахнув ладонью, приглашая наставницу стать рядом.
— В отличие от тебя, у меня богатый жизненный опыт, нет ничего проще, чем считывать неприкрытые эмоции. Твоё лицо говорило за тебя.
Жрица, словно королева, подплыла к парню, подхватила его под руку и застыла рядом. Две пары глаз: серо-голубые и темно-карие, почти чёрные, впитывали в себя красные краски заката.
— Вика и Витёк, — будто бы невпопад сказал Вадим.
— Что? — не поняла жрица.
— Виктор и Виктория Чекановы, — повторил Вадим.
— Я тоже умею говорить загадками, мне их имена не говорят ровным счётом ничего, одно я поняла — этих детей ты знаешь очень хорошо, но… — в наступившей мимолётной тишине было слышно гулкое биение сердца парня. Пальцы жрицы сжали белый надушенный платочек. Миледи жестом заботливой матери утёрла выступивший на челе Белова крупные градины пота:
— Ты не был готов их увидеть, ещё большей неожиданностью для тебя была родственная связь, которую вы ощутили. Я права?
— Да.
— Продолжай, пожалуйста.
— Трудно, Миледи, не знать тех, кого пустил под свою крышу, но я точно знаю, что наши семьи не пересекались лет двести.
— Та-ак…
— Вот именно, они мои земляки, соседи, почти родственники, можно сказать. Когда я уезжал, у них были другие ауры, и ничего не говорило, по крайней мере, мне, что у ребят есть дар. У них… Их ауры напоминают…
— Да, они чем-то напоминают ауры эльфийских полукровок и младших членов твоего клана, — выдохнула жрица, приподняв правую бровку и, в упор, посмотрев на ученика.
— Вы правы, Миледи, в этом что-то есть, если бы я не знал, что они чистокровные люди, то так бы и подумал. Хотя… — Вадим задумчиво прикоснулся к подбородку, проведя ладонью по щетине. — Есть у меня подозрение… или предположение…
Солнце провалилось за облака, скатившись по изломанным вершинам невысоких гор, рвавших небесную кромку на западе горного плато, которое приютило Лайлат. Прежде, чем окончательно померкнуть, яркий луч светила подсветил розовые облака. На город опустились вечерние сумерки.
Посеревший прямоугольник окна по-прежнему закрывали тёмные контуры неподвижных человеческих фигур. Высоко в небе проклюнулась первая яркая звезда. Через несколько минут её свет померк на фоне широкого серебристого серпа Хелиты.
— Буду благодарна, если ты поделишься со мной своими соображениями, — нарушила молчание женщина.
— Миледи, неужели вы не можете найти ответ из того, что увидели моей голове во время ментальных сеансов?
— Тайли упаси! Только головной боли мне не хватало. Я, если ты помнишь, выступала 'мостом' между тобою и девушками. Мы передавали знания, а не практиковали 'слияние', я не настолько сумасшедшая.
— Понятно, вот так, нежданно-негаданно, узнаёшь что-то новенькое.
— Пользуйся. Ты ни о чём не забыл?
— Склерозом не страдаю. Как бы это сказать помягче, — помялся Вадим, — я, м-м, за седмицу вроде как вырастил мэллорн.
— Мэллорн? — удивилась орчанка, брови Миледи скакнули вверх.
— Сам не понял как, но, тем не менее.
— Как я понимаю, дерево выросло в твоём мире? И насколько большое?
— Саженей пятьдесят в высоту, хотя я могу и ошибаться. За время моего отсутствия деревце могло вымахать ещё.
— Удивительно! Никогда ничего подобного не слышала. Теперь многое становится понятным.
— Что вам стало понятно?
— Кланы и рода лесных эльфов всегда привязаны к родовому мэллорну или мэллорновой роще. Пустив в свой дом чужую семью, ты непроизвольно привязал их к магии родового мэллорна и ввёл на правах младших родственников в свой клан, поэтому ты равнодушен к ужимкам моих девочек и стойко хранишь верность своей женщине. Не удивлюсь, если родовой мэллорн воспримет её матриархом клана.
— Но… Но… Но я не эльф!!! — взорвался Вадим.
— И не дракон, успокойся! Насколько я знаю, кроме драконов никто не мог вырастить мэллорн за семь дней. Кто же ты, Вадим Белов? Кто твои предки, из какой глубины веков они принесли магические дары?
— Я… я не знаю, — плечи молодого человека бессильно поникли.
Миледи, отпустив руку Вадима, отошла к переносной жаровне и кинула на потемневшие угли несколько пучков трав. Комнату заволокло густым сандаловым ароматом.
— Есть один способ, — тихо сказала жрица.
— Не нравится мне, как это прозвучало, — хмыкнул Вадим.
— Я не настаиваю, — пожала плечами жрица.
— Миледи, не ходите вокруг да около, то, что вы принесли в комнату жаровню, курительницы и
