— С луком и стрелами на медведя не пойдешь, но я был бы очень рад, если бы птиц запретили стрелять из ружей. На них охотиться с луком хорошо. Стрела — это верная смерть или верный промах, покалечить она не может. Одной стрелой не поранишь в стае много птиц, как это случается при ружейных выстрелах. Вот так люди истребляют мелкую дичь. Придет день, и люди обретут еще более сильное оружие, которым обзаведутся всякие глупцы, и тогда будут удивляться, отчего пропала вся дичь. Я против этого. Лук и стрелы приносят меньше беды, они требуют хорошего знания леса и доставляют много удовольствия. Они не трещат на весь лес, и всегда известно, кто стрелял, потому что все стрелы меченые.
Ян жалел, что Калеб не одобрил охоту с луком на крупную дичь.
Охотник разговорился сегодня и легко отвечал на вопросы.
— А как вы ловили зверей живьем?
— Смотря какого зверя.
— Норку, например.
— Сейчас их нельзя ловить — детеныши погибнут без матери.
— Я выпустил бы ее сразу. Просто хотел нарисовать, — поспешно сказал Ян.
— Так вреда ей, пожалуй, не будет. Найдутся у вас доски? Мы, бывало, долбили западню из целого куска пихты или серебристой сосны. Я покажу вам, как делать западню, если вы обещаете мне проверять ее каждый день.
Мальчики даже понять не могли, как можно было бы не ходить к западне ежедневно, и с готовностью пообещали это Калебу.
Они сделали западню в виде ящика в два фута длиной, в котором одну стенку заменили сеткой из крепкой проволоки.
— Вот такой западней ловят норку, хорька, кролика, крыс и многих других зверьков; это зависит от того, где вы ее поставите и какую приманку положите.
— По-моему, скала Вэйкан будет самым подходящим местом, — сказал Ян.
На железный крючок в западне насадили рыбью голову. На другое утро, когда Ян пошел проверить западню, он увидел, что дверца захлопнулась. Из ящика неслись шипение и вой, кто-то отчаянно царапал стенки.
— Ребята! — крикнул Ян. — Норка поймалась!
Мальчики вынесли западню на солнечное место, и тут они увидели, что к ним попалась всего- навсего серая кошка. Как только они подняли крышку, она выпрыгнула оттуда и скрылась из виду.
Наверное, она спешила к своим котятам, которые так долго томились в одиночестве.
XV
Гость
— Сэм, у меня кончилась записная книжка. Набег на бледнолицых ничего не даст. Придется идти на мирные переговоры с твоим отцом. Может, он купит мне, когда поедет в город.
Сэм ничего не ответил. Он обернулся в сторону тропки, прислушался и сказал:
— Вот он, легок на помине.
Когда из-за кустов показалась высокая фигура Рафтена, Ян и Гай смущенно притихли. А Сэм, покрытый военной раскраской, начал болтать как ни в чем не бывало.
— Здравствуй, отец. Узнаешь меня? Никак, у тебя приключилась беда и ты пришел к нам за советом?
Рафтен широко улыбнулся, обнажив в улыбке белые зубы, и мальчики сразу вздохнули с облегчением.
— Пришел проведать, не больны ли вы, — ответил он.
— Ты позволишь пожить нам еще здесь, отец? — спросил Сэм и, боясь услышать не то, что ему хотелось, поспешил задать другой вопрос: — Скажи, отец, давно здесь не видно оленей?
— Да уж лет двадцать.
— А ты обернись, — вдруг шепнул Дятел.
Рафтен оглянулся и невольно вздрогнул: из кустов, слегка скрытое листьями, выглядывало чучело, очень похожее на живого оленя.
— Попробуйте выстрелить, — предложил Ян.
Рафтен выстрелил из лука и промахнулся.
— Эта штука не для меня. Я предпочитаю ружье. — И потом вдруг спросил: — Старый Калеб приходит иногда к вам?
— Калеб? Он у нас часто бывает.
— Смотрю, он к вам лучше относится, чем ко мне.
— Послушай, отец, почему ты думаешь, что это Калеб стрелял в тебя?
— Может, на суде я и не смог бы доказать, но в тот день, когда мы с ним обменялись лошадьми, между нами произошла ссора. Он поклялся убить меня и скрылся из города. Его пасынок Дик Пог стоял рядом и все слышал. Ночью, когда я возвращался домой, кто-то стрелял в меня из кустов. Наутро неподалеку от того места нашли кисет Калеба и несколько его писем. Вот все, что я знаю, и этого вполне достаточно. Пог сыграл с ним скверную шутку, отняв у него ферму, но это уже не мое дело. Я думаю, старику скоро придется убираться оттуда.
— Похоже, Калеб хороший человек, — сказал Ян.
— Он страшно вспыльчив и, когда напьется, способен на все. А так он очень спокоен.
— Что же у него произошло с фермой? — спросил Сэм. — Разве он там не хозяин?
— Нет, теперь ферма не его. Но точно не скажу. Слыхал, что говорили. Конечно, Сарианна не родная ему дочь. Она даже не его родственница. У него больше никого нет. Дик женился на Сарианне и уговорил старика написать им дарственную на ферму. Дик обещал, что Калеб будет жить с ними до конца своих дней. Но, завладев фермой, он захотел избавиться от старика. Первая ссора вспыхнула из-за Турка. Дик не разрешил ему жить на ферме, потому что пес гонял кур и душил овец. Мою овечку, верно, он загрыз. Если б я был твердо уверен в этом, сам не пожалел десяти долларов тому, кто пристрелил бы этого пса. Калеб не захотел расстаться с собакой и переехал жить в хижину на другом конце фермы. Дела пошли лучше, и Дик с Сарианной посылали старику муку и другую провизию. Но люди говорят, что они хотят совсем выжить старика. Я-то ничего не знаю, это не мое дело, хоть Калеб и думает, что я восстанавливаю Дика против него.
— Ну, как твоя записная книжка? — спросил Рафтен, заметив в руках Яна тетрадку.
— Вот хорошо, вы напомнили! Я хотел спросить, что это такое. — И Ян показал след копыта, который он нарисовал в своей тетрадке.
Рафтен прищурился.
— Не знаю. Напоминает след большого оленя. Но едва ли это так. Олени здесь уже перевелись.
— Послушай, отец, — не успокаивался Сэм, — ты бы тоже огорчился, если б тебя обобрали и выгнали из дому. Разве не так?
— Конечно. Но, неудачно выменяв лошадь, я не стал бы стрелять в человека. Если сердишься на кого, побей его или сам получи сдачи… Ну ладно, хватит. Поговорим о другом.
— Мистер Рафтен, купите, пожалуйста, мне записную книжку, когда снова поедете в город. Я не знаю, сколько она стоит, я бы сразу дал денег, — сказал Ян, беспокоясь в душе, что она стоит дороже пяти или десяти центов, которые он успел накопить.
— Обязательно. Но тебе не нужно ждать. В поселении у белых есть одна записная книжка, и ты
