Маленькие дикари [Рисунки автора]

знаю. Неужели мы из-за этого останемся без костра?

— Нет, огонь у нас будет! — уверенно сказал Сэм. — Доставай свои спички. Вигвам без костра — то же, что старое птичье гнездо или дом без крыши.

Ян чиркнул спичкой и поднес ее к хворосту. Но спичка погасла. Вторая и третья тоже.

— Смотрю, ты не очень-то умеешь разжигать костер! Дай-ка я тебе покажу. Пусть белый охотник поучит индейца, как жить в лесу, — хитро улыбнулся Сэм.

Сэм наколол топором тонкие лучинки от сухого соснового корня и на концах каждой настругал пучок стружек.

— Верно! — обрадовался Ян. — Я видел на картинке индейца с такой палочкой.

Сэм зажег спичку, и через минуту в вигваме весело затрещал огонь.

— Это бабушка Невилль научила меня. Она все-все про лес знает.

— Кто такая бабушка Невилль? — спросил Ян.

— Старая колдунья. Она живет в домике у излучины реки.

— А нет ли у нее внучки Бидди? — Ян неожиданно вспомнил, что у него была подружка родом из Сэнгера.

— Конечно! — воскликнул Сэм. — Бидди — она молодчина: здоровая, сильная. Умеет делать все.

Устроившись на подстилке из еловых веток, Ян сказал:

— До чего ж хорошо!

— Мы как настоящие индейцы! — ответил Сэм. Он сидел по другую сторону костра. — Послушай, Ян, — вдруг добавил он, — не подкладывай больше веток, здесь очень жарко, и потом, что-то неладно с трубой. Может, засорилась…

Костер горел ярко, а дыму все прибавлялось. Маленькое отверстие наверху дым, наверное, принял за ошибку и упрямо не желал покидать через него вигвам. Он выбивался во все щели, вырываясь из двери клубами, но большая часть дыма, казалось, была вполне довольна вигвамом, и через несколько минут дым выкурил оттуда обоих индейцев. Из глаз у них лились слезы, и настроение совсем упало.

— Похоже, — заметил Сэм, — что мы перепутали отверстия. Видно, дверь надо было сделать вверху, раз дым только и хочет выходить через нее.

— У индейцев тяга хорошая, — сказал Ян, — и белый охотник должен знать, как это делается.

— Может, нам закрыть дверь, тогда дым поневоле потянется в трубу, — предложил Сэм.

Так и сделали. Сначала дым повалил вверх, но потом снова стал набиваться в вигваме.

— Будто выползает из щелей, а труба его обратно всасывает! — огорчился Ян.

События оборачивались очень печально. Им так хотелось посидеть в вигваме около костра! Но мечта рушилась: дым невыносимо щипал глаза.

— Может, лучше построить хижину? — предложил Сэм.

— Нет, — сказал Ян, — у индейцев получается, выйдет и у нас. Надо только разобраться как следует.

Все их попытки что-нибудь исправить ни к чему не привели. Вигвам по-прежнему полнился дымом. Кроме того, внутри было тесно и неуютно: ветер проникал во все щели, которых становилось все больше, потому что кора вяза высыхала и трескалась.

Как-то в лесу их застал проливной дождь. Мальчики хотели укрыться от него в своем унылом жилище, но потоки воды хлынули через дымовое отверстие, в щели и трещины.

— Да тут льет сильнее, чем снаружи! — сказал Сэм, выбегая из вигвама.

Ночью разразилась сильная гроза, и на следующий день мальчики нашли на месте своего вигвама только груду коры и палок.

Однажды за столом Рафтен, как обычно сурово, спросил мальчиков:

— Ну что, построили вигвам?

— Его буря снесла, — ответил Сэм.

— Как же так?

— Не знаю. И сидеть там нельзя было — дыму набиралось полный вигвам.

— Плохо сделали, — сказал Рафтен и вдруг с интересом, который говорил о том, с какой радостью Рафтен присоединился бы к этой игре лет сорок назад, добавил: — Почему вы не сделали настоящую типи?

— А мы не знаем как, да и не из чего.

— Ладно. Работали вы хорошо, и я отдам вам за это старую покрышку с фургона. Кузен Берт помог бы вам, будь он здесь. Может, Калеб Кларк знает? — сказал он, подмигнув одним глазом. — Спросите-ка его.

— А можно нам пойти к Калебу, отец?

— Как хотите, — ответил Рафтен.

Рафтен никогда не говорил впустую, и Сэм это знал. Поэтому, когда он ушел, ребята достали старую покрышку от фургона. Развернув ее, они увидели, что это большой кусок брезента. Мальчики спрятали его в сарае, который был отдан в их распоряжение, и Сэм сказал:

— Я бы прямо сейчас пошел к Калебу. Он наверняка лучше других знает, как строить типи.

— А кто такой Калеб? — спросил Ян.

— Да это старый Билли. Он однажды стрелял в отца, после того как отец обхитрил его на лошадиной ярмарке.

Он чудак, этот Калеб. Долго был охотником и хорошо знает лес. Ну и влетит мне, если он догадается, чей я сын! Ладно, как-нибудь его проведем.

IV Бабушка Невилль

Мальчики отправились к Калебу. Идти надо было вдоль ручья. Дойдя до излучины, они увидали маленькую бревенчатую хижину, перед которой копошились куры и разгуливала свинья.

— Здесь живет колдунья, — сказал Сэм.

— Бабушка Невилль?

— Да. Ну и любит же она меня! Как старая курица — ястреба.

— А за что?

— Наверное, за свиней. Но началось, пожалуй, с деревьев. Отец срубил много вязов, а она очень любила смотреть на них из хижины. Потом история со свиньями. Как-то ей пришлось туго зимой. Она пришла к отцу, и он купил у нее за семь долларов обеих свиней. Дома он сказал матери: «Похоже, у старухи плохи дела, отнеси ей в следующую субботу два мешка муки, картофеля и свинины». В общем, мама отнесла ей всякого добра долларов на пятнадцать. Старуха молчала, пока мама не сложила все в погреб, а потом накинулась на нее: «Мне не нужны ваши подачки!» Она разозлилась на нас, когда отец купил ее свиней, но совсем рассвирепела, когда получила в подарок припасы.

— И не стыдно ей! — сказал Ян, сочувствуя Сэму.

— Нет, ты зря, — возразил Сэм. — Она просто чудачка. Если сумеет, ни за что не даст срубить дерево. Весной бродит часами по лесу, садится около цветов и что-то шепчет им. И птиц тоже любит. Каждую зиму сама чуть с голоду не помирает — все птицам скармливает, которые слетаются к ее домику. Многие даже на руку к ней идут. Отец говорит, что птицы принимают ее руки за старые сосновые корни, а по-моему, она просто умеет их приласкать. Стоит на морозе не шевелясь и все приговаривает: «Милые вы