ладонью по лбу и сделал несколько шагов в направлении небольшого ларька, который торговал сигаретами, пивом и другой мелочовкой.
Подойдя к ларьку, он спросил у продавщицы, нет ли пива. Продавщица удивленно посмотрела на него:
– Вот, молодой человек, полным-полно!
– Балтика седьмая есть?
– Вот этой и нет. Только третья.
– Нет, третью я не пью… Может быть, в следующем киоске есть?
Продавщица пожала плечами:
– Не знаю, может, и есть. Это не моя точка.
– Пойду спрошу у них…
Конечно, Максим искал не пиво, а возможность позвонить. Через несколько минут он подошел к телефону-автомату и, всунув жетон в прорезь, набрал номер прямого мобильного Кострова.
– Олег Петрович, это Максим говорит… Меня приняли. Завтра первый рабочий день. С Пузырем вместе буду работать. В общем, все нормально… До связи!
Положив трубку, он внимательно огляделся по сторонам. Но вокруг никого не было. Он подошел снова к первому киоску и сказал:
– Ладно, придется третью «Балтику» брать…
Собрание на Шаболовке
Вечером этого же дня начальник РУБОПа устроил собрание всего коллектива, на котором был и Костров. Начальник произносил долгие нравоучения, говорил о том, что нельзя зарываться, что всякому терпению приходит конец, что и так уже возбуждено шесть уголовных дел, четверо находятся в Лефортове, двое – за превышение служебных полномочий, третий – за вымогательство, а четвертый – за захват заложников.
– Чем же вы отличаетесь от бандитов, – говорил начальник РУБОПа, – если творите такие преступления, за которые сами людей привлекаете!
Все вышли из зала молча, с тяжелым осадком на душе. Особенно расстроен был Олег Костров. Рядом с ним оказались четверо знакомых ребят, двое из которых были из пятого отдела, один из «девятки» и один из их отдела.
– Олег Петрович, что у тебя случилось? – спросили они. – Говорят, ты там в качестве подозреваемого?
– Пока только свидетель…
– Ладно, не переживай! Пойдем посидим, покалякаем, как дальше жить…
Вскоре они оказались в уютном заведении «Пиккадилли», которое находилось недалеко от Калужской площади. Усевшись за столик, Олег Петрович стал рассказывать про Малькова.
– Да, ситуация не из веселых, – подвел итог Игорь, сотрудник пятого отдела. – Скорее всего, фээсбэшники тебя прихватят. Они свое дело знают! Недаром папа говорил (под папой подразумевался начальник РУБОПа), что ситуация вокруг нас сложная.
– Мы ведь всегда были конкурентами ФСБ, поэтому они и собирают на нас компромат, – добавил второй сотрудник.
– Знаешь что, – сказал Игорь, – вам нужен хороший адвокат, и желательно не один, чтобы координировать показания Малькова и твои.
– Хороший адвокат? – повторил Костров. – И кого ты можешь порекомендовать?
– Есть у нас один адвокат, несколько группировок обслуживал, – проговорил сотрудник пятого отдела. – Давай позвоним ему. Я думаю, он не откажется. Правда, в свое время мы его прищучили достаточно серьезно. Если, конечно, он не злопамятный, то возьмется за дело. От себя могу сказать одно: несколько дел по ОПГ, которые наш отдел вел, он вытаскивал спокойно. А там тоже были серьезные преступления – заказные убийства, перевозка оружия, бандитизм… Он эти дела разваливал.
– Так он, наверное, деньги следователю носил? – предположил Костров.
– Кто его знает… Знаю только, что дела разваливались. Ну что? Телефон его у меня есть. Позвоним?
Олег Петрович пожал плечами.
– Давай. Все равно Малькову адвокат нужен.
– Пусть он с тобой завтра сходит и защиту Малькова возьмет. Я ему позвоню и договорюсь о встрече. Поедем вместе, ты все расскажешь. Думаю, он нам не откажет.
Часть третья
Адвокат
Адвокат Виталий Козырев около двух часов дня вышел из следственного изолятора «Матросской Тишины». Подойдя к своему автомобилю, стоявшему недалеко от входа в изолятор, он нажал на кнопку брелока. Сработала сигнализация. Открыв дверь, он уселся в машину и достал из-под сиденья мобильный телефон. Включив его, адвокат увидел на загоревшемся дисплее обозначение: «5 неотвеченных вызовов».
Козырев нажал на кнопку меню и стал смотреть, кто ему звонил. Из пяти номеров два были ему известны: один звонок был из его адвокатской конторы, другой – от приятеля, с которым он играл в теннис. Остальные три звонка – «номер не определен». Неизвестные вызовы с номеров, защищенных от определения, не удивили адвоката.
Многие из его знакомых имели телефоны с антиопределителями, которые не позволяли другим абонентам вычислять их номера. Поэтому Виталий положил телефон на переднее пассажирское сиденье, включил зажигание и отъехал от изолятора.
Он взглянул на часы и решил, что нужно где-нибудь перекусить. «В нашем деле, – подумал он, – об этом забывать нельзя. Можно закрутиться – переговоры, встречи с клиентами, следственные действия. Время идет, опять поесть не успеешь…» Он стал выбирать, где ему остановиться. Наконец он выехал из Сокольников и направился в сторону центра. Тут зазвонил его мобильный телефон.
Адвокат дотянулся до аппарата. На дисплее снова высветилось «номер не определен». Вставив в ухо телефонный наушник и нажав на кнопку приема, адвокат произнес:
– Алло!
Он услышал в трубке мужской голос:
– Алло, Виталий, это ты?
– Я. А с кем я говорю?
– Помнишь, ты у нас часто бывал, на улице Шаболовке?
– Да, что-то вспоминаю, – усмехнулся Козырев.
– Встретиться бы нужно… Помощь твоя нужна.
– Хорошо. Как срочно?
– Как можно быстрее.
– Ясно. Я сейчас еду обедать. Может быть, там и пересечемся?
Через несколько минут, договорившись о встрече, адвокат направился в сторону небольшого ресторанчика, куда должен был подъехать рубоповец.
Еще несколько лет назад, когда адвокат обслуживал некоторых клиентов, которые потом были отнесены к представителям организованных преступных группировок, он начал сталкиваться с оппонентами своих клиентов. Ими были, конечно, сотрудники правоохранительных органов. Основной конторой, которая наиболее активно действовала против адвоката и, соответственно, позже стала напрягать его, был московский РУБОП, в частности пятый отдел. Еще – второй отдел МУРа, занимающийся убийствами, и двенадцатый отдел – заказные убийства.
Вот тот диапазон оперативных служб, с которыми часто сталкивался адвокат. За то время адвокат убедился, что оперативники названных отделов были достаточно высокой квалификации и работали неплохо. Он прекрасно помнил слова, которые произнес муровский оперативник, когда задержал его клиента, в прошлом бандита, а ныне бизнесмена: если мне понадобится найти факт кражи куска мела в далеком детстве, когда ты учился во втором классе, я этот факт найду.
И в этих словах была доля истины. Муровцы и рубоповцы умели неплохо работать и обеспечивать доказательную базу, которую потом представляли следователю. Плюс постоянные намеки и угрозы, которые адвокат получал со стороны этих сотрудников и которые были ему неприятны. Было даже несколько реальных угроз. Несколько раз Виталия встречали у подъезда дома и намекали, что в следующий раз возле подъезда могут появиться не они, а бандиты из конкурирующих группировок или вражеских бригад, с которыми его клиенты ведут войну.
Затем время бандитского беспредела прошло. Наступил конец девяностых. Казалось бы, бандитские войны в Москве поутихли. Но тут неожиданно следственные органы вдруг стали активно распутывать и возобновлять дела по преступлениям, совершенным в середине девяностых годов. Тогда адвокат вновь стал мелькать в своем знакомом, можно сказать, отделе городской прокуратуры – отделе по расследованию убийств и бандитизма.
Следователи этих отделов имели полномочия в качестве оперативного сопровождения дела прибегать к услугам РУБОПа или МУРа, которые также занимались расследованием по этой же тематике. Поэтому через какое-то время адвокат вновь стал встречаться с теми же оперативниками.
Только сегодня его клиенты, бывшие бандиты, стали бизнесменами. Но их бандитское прошлое не давало спокойно жить и время от времени напоминало о себе, особенно в разряде тех дел, которые в последнее время стали возобновляться. Конечно, не все дела доходили до суда. Но то, что они возбуждались, было очевидно.
В последнее время адвокат обратил внимание на то, что те оперативники, которые напрягали его по разным уголовным делам, пару раз обращались к нему с просьбой защищать того или иного бизнесмена, который в прошлом был бандитом. Значит, оперативники их крышевали, или бандиты встали на путь исправления?
Впрочем, адвоката это особо не волновало. Он должен защищать любого человека, который обратится к нему. Более того, закон об адвокатуре говорит четко: адвокат не имеет права отказать обратившемуся к нему человеку, если он в это время не занят в других уголовных делах.
«Наверное, опять, – думал адвокат, – будут хлопотать за какого-нибудь бандюгана-бизнесмена. Вот и получается, что днем они их ловят, а вечером их же обслуживают… Ладно, сейчас узнаю, в чем дело».
Вскоре адвокат припарковал машину на стоянке у ресторана и вошел в зал. Там уже сидел знакомый оперативник Игорь Орехов из пятого отдела, рядом с ним – незнакомый мужчина. Адвокат подошел к столику и поздоровался с ними. Орехов привстал, неожиданно подошел к адвокату и, обняв его, похлопал по плечу, как будто встретились давние друзья. Это удивило Козырева. «Странно – подумал он, – еще недавно Орехов преследовал меня, угрожал, шантажировал моими связями в криминальном мире, а сейчас лезет обниматься…»
