использовать ее в качестве вещественного доказательства.
Адвокат понял, что хоть скрытое наблюдение в момент встречи Малькова с банкиром и велось, но, вероятнее всего, записи не получилось. Конечно, он знал, что существует секретная радиоаппаратура, разработанная ФСБ и спецслужбами милиции, когда в галстук или значок монтируется видеокамера и с ее помощью ведется наблюдение и запись. Но аудиозапись должна быть только на магнитном носителе, ни в коем случае не на цифровом, так как цифровые носители в качестве доказательств в суде не принимаются. Для него было очень важным узнать, что запись разговора Малькова с Серебряковым не получилась. Это хорошее известие!
Вскоре дверь отворилась, конвоир ввел Малькова. Рубоповец был осунувшийся, усталый, пиджак пообтрепался, рубашка несвежая. Конечно, тут прачечной нет, все приходится делать в камере. Но адвокат был удивлен: почему ни жена, ни друзья не передали Малькову спортивный костюм, почему он все время ходит в пиджаке, в котором он был на работе и в котором его задержали.
– Ну что, Мальков, как настроение? – спросил следователь.
– Настроение нормальное, – сухо ответил Мальков.
– Я слышал, что у вас конфликт был в камере? Не хотите нам рассказать?
Мальков молчал.
– Не хотите – не надо. У нас уже есть докладная по этому поводу. – Следователь раскрыл папку. – Дежурный по корпусу докладывает, что в камере 38 произошла драка между заключенным Мальковым и заключенным Бурмистровым на предмет личных неприязненных отношений. Можете что-нибудь сказать? Что вы там с Бурмистровым не поделили? Мне просто любопытно, не для протокола, – Барсуков демонстративно захлопнул папку.
Мальков продолжал молчать.
– Может быть, все же расскажете? – настаивал следователь.
– Это к делу не относится, – процедил сквозь зубы Мальков.
Адвокат почувствовал, что следователь знает, что произошло в камере. Неужели это какая-то провокация?
– Не хотите говорить – мы сами скажем, – еще раз подчеркнул свою осведомленность следователь.
– И что же произошло? – поинтересовался адвокат. – Вы всех заинтриговали.
– Да ничего особенного. Они поменялись ролями.
– В каком смысле?
– Дело в том, что Мальков, будучи оперативником РУБОПа, задерживал этого заключенного. Тот работал гаишником. Вот он и узнал своего обидчика.
– И что из того, что задерживал?
– Ну, наверное, задержание было в жесткой форме. Рубоповцы же это любят… Вот они и обменялись любезностями.
– Да, – проговорил Мальков, – видимо, вы много информации собрали обо мне! До нас тоже информация дошла, – неожиданно добавил он, – что у вас в Москве есть частная бензоколонка.
Адвокат знал, что эту информацию передали ему его коллеги, которые собрали компромат на следователя.
– Во-первых, она не у меня, а у моего тестя, – ответил следователь после паузы – он не ожидал такой осведомленности. – Какое это отношение имеет ко мне?
– В общем-то, никакого, кроме факта, что эта бензоколонка раньше принадлежала одному из фигурантов уголовного дела, которое, кстати, вели вы… – добавил Мальков.
Следователь побледнел.
– У вас неточная информация, – быстро проговорил он. – Это еще нужно доказать! А то, что ваши оперативники из вашей гнилой организации нарыли какой-то компромат, еще ничего не значит, потому что это ко мне не относится! Да, действительно, бензоколонку приобрел мой тесть, на свои деньги, и я к этому никакого отношения не имею.
Тут адвокат вспомнил эпизод, который произошел около месяца назад. Однажды он зашел в Генеральную прокуратуру для ознакомления с протоколом допроса одного из свидетелей. И тогда, ожидая в приемной, когда за ним спустится следователь, сидел рядом с одним из пареньков, который очень нервничал.
Сначала адвоката это не удивило – мало ли, это вполне естественное состояние человека, который пришел в Генеральную прокуратуру. Но адвокат чувствовал, что парень, судя по выражению его лица, теряется в догадках, почему его сюда вызвали. Наконец вниз спустился помощник следователя и назвал две фамилии – адвоката и, как потом оказалось, этого парня, попросил их войти в лифт. Вместе они поднялись на седьмой этаж и прошли к кабинету.
Увидев их двоих, следователь первым обратился к парню.
– Ваша фамилия Сидоров?
Парень кивнул. Дальше последовала пауза.
– Скажите, пожалуйста, вы случайно вчера на бензоколонке, находящейся недалеко от Яузской набережной, не заправляли свою машину?
– Да, заправлял, – с удивлением ответил Сидоров.
– А вы там ничего не оставили? – неожиданно спросил следователь.
Лицо парня просветлело.
– Да, оставил, – улыбнулся он. – Там барсетка была, документы лежали, пропуск в спортклуб и служебное удостоверение… Ну, и мобильный телефон.
– Все сходится, – улыбнулся следователь и вытащил из нижнего ящика стола черную барсетку. – Это ваша?
Сидоров закивал головой.
– Постарайтесь больше не терять! – Следователь протянул барсетку парню.
Сидоров взял барсетку и с облегчением вздохнул: все переживания, которые мучили его в приемной, были позади.
«Да, – подумал адвокат, – в каком же он находился состоянии, когда его вызвали повесткой в Генеральную прокуратуру, не объяснив причины вызова? Тут любой человек, даже самый безгрешный, задергается! И как красиво следователь выдержал паузу! Словно говорил про себя: а вы, товарищ, случайно ничего противоправного не совершили? Не совершили? А у нас есть другая информация… Но пока мы ее использовать не будем».
Сидоров открыл барсетку и стал перебирать лежащие там вещи. Убедившись, что все на месте, он широко улыбнулся и сказал:
– Спасибо вам большое!
Тут следователь, заметив любопытный взгляд адвоката, видимо, почувствовал, что допустил какой-то промах. Чтобы как-то объяснить, почему эта барсетка с какой-то бензоколонки оказалась в его кабинете, он быстро произнес:
– Вам, Сидоров, повезло. Я заправлялся за вами и случайно обнаружил барсетку. А дальше с помощью своего служебного положения вас разыскал. Желаю вам удачи и больше барсеток не терять! Тем более на заправках! – Следователь поднялся, давая понять, что разговора закончен. – Давайте вашу повестку, я подпишу.
Сидоров передал ему повестку. Размашисто подписав ее, следователь обратился к своему помощнику:
– Коля, проводи гражданина… – И тут же поправился: – Товарища Сидорова на выход!
Адвокат хорошо запомнил этот случай.
На следующий день он встречался с ребятами из РУБОПа и рассказал им об этом странном случае. Рубоповцы удивились.
– Да, странная ситуация… Говорите, что он заправлялся после этого Сидорова? Не очень-то верится… Судя по всему, он имеет какое-то отношение к этой заправке. Мы это проверим.
Действительно, через четыре дня уже имелась информация, что заправка принадлежала тестю следователя, а раньше ею владел один из фигурантов дела, которое вел следователь. И эту информацию друзья передали Малькову. Рубоповцы могли свободно проходить в следственный изолятор.
«Ну что же, – подумал адвокат, – неплохая сцена! Наверное, ребята чуть позже разовьют эту идею…»
Размышления адвоката нарушил голос следователя:
– Мальков, вам предъявляется обвинение в окончательной редакции. Итак, у вас статья – вымогательство в особо крупном размере. Повезло вам, что по этому делу не проходят другие соучастники. Хотя у нас есть информация, что это преступление вы совершали не один, а участвовали в нем еще несколько человек, включая руководителя вашего отдела. Но это, к сожалению, только версии. Доказательств пока нет. Но я думаю, что время покажет. Сколько веревочке ни виться – конец будет…
Мальков усмехнулся:
– Ну-ну…
Оформив необходимые бумаги, подписав протоколы, следователь придвинул к Малькову и адвокату два толстых тома.
– Вот ваше уголовное дело. Вы можете с ним ознакомиться. Вы ознакомление будете вести отдельно или совместно?
– Раздельно, – сказал адвокат.
– Хорошо. Но имейте в виду, что тома вам будет приносит мой помощник, а я перехожу на другое важное дело.
– Повезло какому-то человеку, дело которого вы будете вести! – с усмешкой сказал Мальков.
– На что это вы намекаете?
– Нет, ничего… Такой, как вы, многих людей может посадить, даже невинных…
– Это вы себя имеете в виду? Это вы-то невинный?! – раздраженно проговорил Барсуков.
– Ладно, давайте не будем ссориться, тем более что дело закончено, – попытался успокоить его адвокат. – Надеюсь, что, по крайней мере, мой подзащитный с вами больше не встретится.
Остыв, следователь уселся за стол.
– Кстати, – неожиданно произнес он, – господин адвокат, я тоже хотел вас спросить.
– Слушаю вас внимательно!
– А почему вы в ходе следствия не написали на меня ни одной жалобы, ни одного ходатайства? Как-то непривычно даже… Я слышал, что вы часто пишете такие бумаги.
– Вам дали неправильную информацию обо мне. Во-первых, я никогда не избираю своей тактикой написание жалоб и ходатайств. Зачем я буду вскрывать ваши уязвимые места до суда, чтобы вы потом аккуратно эти дырочки заштопали? Нет, все будет в суде.
