- Милорд, она спрашивала о разводе...
- Вот как. И что же, ты ей рассказал?
Жрец возмутился:
- что вы, милорд! Конечно, нет!
- Почему же? Она имеет право знать. Надо было рассказать. Впрочем, я думаю, она уже узнала об этом из других источников. Ты можешь идти, я тебя не задерживаю.
Обескураженный жрец неуверенно потоптался у двери под холодным взглядом Владетеля, затем неуклюже поклонился и вышел. Дэниар подумал, что надо, наконец, поговорить с Лориэнной откровенно. Так дальше продолжаться не может. Но сначала ему надо успокоиться. Он решил, что вечером зайдёт к жене и выяснит, наконец, что она хочет и что ждёт их впереди. Обедать он уехал у Брандену. Наедине, без Элинэ, рассказал другу об очередной выходке Лориэнны и о посещении жреца. Бранден покачал головой:
- отпустил бы ты её, Дэн. Чувствую, ничего хорошего у вас с ней не выйдет. В Келаврии я был прямо-таки уверен, что она тебя любит. Она смотрела на тебя такими обожающими глазами, так улыбалась тебе, что я даже слегка завидовал. Но ты повёл себя с ней, как распоследний дурак, а она оказалась гордой. Не знаю, но смотри, берегись. Если ты доведёшь её до последней черты, мне кажется, эта дурёха вполне может сигануть в окно.
Дэниар поёжился. Последнее время его посещали такие же мысли.
За обедом говорили о текущих делах, подшучивали над Элине. Та попыталась поговорить с Дэниаром о жене, но была остановлена строгим взглядом мужа.
Дэниар вернулся домой вечером, сразу же прошёл к Лориэнне. Увидев его, она встала с дивана, сидя на котором читала книгу Врегора. Во взгляде равнодушие и обречённость.
Лориэнна.
Она чувствовала себя птицей, пойманной и заключенной в ненавистную клетку. Не большой хищной негресони, а маленьким серышиком, птичкой, живущей около людей, питающейся крошками, обронёнными зёрнышками, семенами растений. Зимой, от холода и голода, серышики гибли десятками. Дома Лориэнна и садовник Тамилл устраивали в замковом саду множество кормушек, подвешивая их на ветвях деревьев. Сотни птиц кормились там всю зиму.
- Нет, - думала Лориэнна, - даже не серышиком, а урьеном.
Урьены, маленькие лесные зверьки, питались травой и корой кустарников. На урьенов охотились ради их вкусного мяса. Бегали они плохо, их зубы травоядных животных были плохой защитой. Им оставалось только шипеть, пытаясь напугать врага. Вот таким урьеном в клетке и чувствовала себя Лориэнна.
Владетель сел в кресло, жестом предложил ей присесть. Холодно и спокойно глядя ей в глаза, он сказал:
- Лориэнна, я люблю тебя. Я надеялся, что мы будем счастливы вместе, у нас будут дети и благополучная дружная семья. Я ошибся. Я допустил несколько крупных ошибок, и все они роковые. Не обольщайся, я не рад этой любви. Пусть бы моя жена не была такой красивой, но надо бы, чтобы она была чуточку постарше, менее строптивой и гордой. Мне ведь нужна была жена не только для того, чтобы делить со мной ложе, но и ради рождения детей, как помощница и подруга. Горячо любя тебя, я решил жениться по любви. Это было моей самой главной ошибкой, за которую расплачиваемся мы оба.
Оцепенев, поражённая, слушала его Лориэнна. Дениар продолжал:
- Лориэнна, ты должна понять и смириться с тем, что назад дороги нет. Я знаю, что был груб с тобой. Я говорил тебе, что глубоко раскаиваюсь и сожалею о содеянном, но изменить ничего не могу. Мы не можем жить всю жизнь так, как живём эти месяцы. Ты ничего не добъёшься, пытаясь разозлить и вывести меня из себя. Ты всё равно останешься моей женой. Лори, я готов сделать для тебя всё, что угодно. Ты полновластная хозяйка в замке и окрестном поместье. Разве я оскорбляю тебя? Плохо к тебе отношусь? Скажи, что ты хочешь, и я постараюсь исполнить твоё желание.
Лориэнна выпрямилась на диване, её глаза стали чистого зелёного цвета, блистали гневом и возмущением. Щёки алели, голос звенел, когда она заговорила:
- милорд, вы были со мной откровенны, я отвечу вам тем же. Я не была к вам равнодушна, когда вы уезжали из Келаврии. Нет, не так. Я была в вас влюблена, мечтала о новой встрече с вами. Когда отец сообщил, что вы купили меня, как скот, как рабыню, не спросив моего согласия, даже не поставив в известность, казалось, небо обрушилось на землю. Ваша подлость, ваше коварство поразили меня почти насмерть, я чуть не умерла, потому что воспалилась мозговая оболочка. Теперь я думаю, как жаль, что не умерла! Вы унизили меня, прислав на помолвку вместо себя вашего холуя. В первую брачную ночь вы зверски изнасиловали меня! Как жаль, что мне опять не дали умереть! Вы контролируете и определяете каждый мой шаг: покупаете мне бельё, приглашаете мне портных, водите за руку гулять, решаете, кто будет моей подругой и какой длины волосы мне носить. Вы приставили ко мне горничных, которые доносят вам о каждом моём шаге. Вы купили себе куклу, милорд, и обращаетесь со мной, как с куклой! А я человек, что бы вы ни думали на мой счёт!
Дэниар смотрел на неё во все глаза. Её страстный монолог, глаза, мечущие молнии, напряжённое лицо и звенящий голос поразили его. Он давно утратил свою холодность и, не смотря ни на что, любовался ею. Она говорила неприятные вещи, и далеко не всё было в действительности так, как она думала, но он не хотел сейчас пускаться в объяснения.
- Пусть выговорится,- думал он, - а потом мы поговорим спокойно.
Внезапно Лориэнна вскочила, подбежала к креслу, где он сидел:
- милорд, отпустите меня! Клянусь, никто никогда не узнает, что я была связана с вами узами брака!! Я возьму другое имя, уеду из Эристана, навсегда исчезну из вашей жизни! Вы можете объявить меня умершей, я не буду возражать! Умоляю вас, отпустите!
Захлёбываясь слезами, она опустилась перед ним на колени, умоляюще простёрла к нему руки.
Дэниар вскочил, поднял её, усадил на диван, сказал холодно:
