- Иван Тимофеевич не разлюбил я Вашу дочь, а очень даже ее люблю. И мои сослуживцы, не разлюбят своих жен с детьми. И даже лично Вы, с моей тещей сможете за ней присматривать, я на этом настаиваю, в городе Поти. В Грузии, где яркое солнце, здоровый воздух и много вкусных мандарин. Я в состоянии оплатить существование всех Вас в том доме. Там и Вам с сыном есть работа, что там паровозов нет.
- Все равно не пойму я ничего, ты что то не договариваешь.
- Тимофеевич, не могу я тебе ничего говорить. Мне нужно уйти в навигацию, в апреле следующего года с уверенностью, что мои родные отдыхают все лето в городе Поти, и не просто отдыхают, а живут там.
- Ну, если Одесса плохо, то Крым он от границы вон насколько удален. Почему не туда?
Иван Тимофеевич никто не может сказать с уверенностью, что будет завтра. Я знаю одно. Моя семья и мои близкие все лето, должны прожить в городке под названием Поти, в собственном доме. И еще, никто, кроме Вашей жены конечно, не должен знать, почему вы вдруг поехали в Грузию. Мы привезли с собой целый мешок денег. Поэтому лучше, чтобы вы поехали вдвоем или втроем. Как только купите сразу пришлите адрес, потом в конце апреля пришлете телеграмму, где позовете Марину с подругами на отдых на побережье Кавказа. Беременным и детям полезны море и морской воздух. Солнце и мандарины - витамины. Сразу закупите соли, хозяйственного мыла и прочего как минимум на год, а то и два.
- Иван, неужели ты думаешь, что будет война. И она дойдет до Крыма? Изучающий и оценивающий взгляд старается определить, насколько адекватен новый родственник.
- Посмотрите, что творится в Европе. Я боюсь, что скоро и до нас дойдет. Поэтому предлагаю квартиру в Одессе сдать в аренду. Пока вы на морях с беременной дочкой. О ваших выводах никому ни слова, скорее всего до лета, я Вас более не увижу. Ответ прошу дать завтра утром. Оставлять Вам деньги или мне искать возможность задуманное сделать другим путем. Учтите, там получится своего рода, маленькое общежитие, если приедут семьи моего экипажа.
Утром, за завтраком, семья Войтеховых согласилась ехать в далекую Грузию и город Поти покупать дом с участком. Встал вопрос о семье старшего брата, который был решен с обоюдным согласием. На кухонный стол легли пачки денежных купюр выложенных Мариной из ее заплечного рюкзака. Деньги двух лет накопления составили значительную сумму, думаю так домика на два хватить должно.
Из Одессы я уезжал в приподнятом настроении. Планы потихоньку обрастают реально совершенными делами.
За три месяца корабль четыре раза стоял в боевом дежурстве.
Почему именно на них я обращаю внимание, да потому, что сход на берег всему экипажу запрещен. На боевом дежурстве экипаж должен находиться на корабле в немедленной готовности к выходу и бою. В этом случае максимум, куда можно сходить - в пределах пирса. С оглядкой, разрешением и обязательным обеспечением оповещения о тревоге. В такие дни, когда повседневная мелочевка событий проходит, естественно появляется вечернее и ночное, время, когда можно чем-то заняться. В это такое время люди работают без авралов и без принуждений вкладывая себя в работу. Ведь им не надо торопиться домой или из дома торопиться на службу.
Разбирать оружие, механизмы или ремонтировать корпус так же запрещено. Конечно, на корабле бывают поломки и во время дежурства, тогда весь корабль, в авральном порядке восстанавливает неисправность. На время поломки другой корабль, обычно ранее стоявший в дежурстве, переводится в повышенную готовность, с соответствующим ограничением схода с корабля. Так и стоят два корабля в дежурстве, пока первый не восстановит боевую готовность.
В основном дежурство как дежурство проходит нормально, и тогда экипаж творит чудеса. Отрабатываются учения и новые навыки и приемы.
Как пример. В сутки необходимо провести как минимум два учения по ПВО, одно учение по живучести, и одно из учений по отражению морских целей, обстрела видимой береговой цели, невидимой береговой цели с высадкой корпоста, минной постановки или действий по химической опасности. После каждого учения проводится разбор учения и выводы.
Вот здесь как раз и возникает время, когда можно отработать действия каждого до совершенства в команде из нескольких десятков человек. Нашлось время даже на учения с фельдшером, где поленья для топки вспомогательного котла, разложенные по палубе, изображали раненых а бегающие по палубе краснофлотцы изображали подносчиков боезапаса и корабельную аварийную партию. А с каким удовольствием матросы изображают раненых, отходя от пулеметной установки и подпуская к ней своего третьего номера. Обычно это какой нибуть моторист из БЧ-5 и вдруг на тебе изображай стрелка (перезаряжай и разбирай и собирай оружие, или нарисуй точку прицеливания). Вот тут и вскрываются тихони, которые шариком и валиком службу служат. Дожидаясь увольнения в запас.
Теперь каждый на корабле даже трюмный знает, как собрать и разобрать пулемет максим, или пулемет и пушку ШВАК, как их зарядить и перезарядить. Где и какой лежит боезапас, который надо подносить при стрельбе.
Прорыв у меня произошел с отработкой противовоздушного и противоминного маневра.
Ни как не получалось убедить старых морских волков, что надо отрабатывать то, что ранее не отрабатывали, баловство это и все. Командир подуркует и все пройдет. Служили краснофлотцы тогда по 4 года, и уже после второго считали себя настоящими специалистами. Так оно и было, пока не появлялось что нибуть новое.
Пришлось собирать всех матросов и командиров, в кормовом кубрике, и проводить общекорабельное занятие по ПВО. Когда все сидят рядом, и кто-то делает ошибки, а все это видят и комментируют, то учеба идет ох как быстро. Никому не хочется перед товарищами прослыть тупым. Вначале, в каждой боевой части, провел небольшое учение с секундомером, где каждый начинал рассказывать что он делает и когда и в какой очередности. Так вот если с БЧ-2 и БЧ-1 отработка более менее получилась, то все вместе, в секундные интервалы не укладывались. Механику в моторном отсеке все равно, что там наверху творится.
Собрали всех в кубрик и давай с мы с Павлом секунды считать. Да объявлять: - 'Все все утонули'. Раз прошло без внимания. Второй без внимания, а на третий то до народа и дошло, что мы с артиллеристом, серьезно говорим о их собственной судьбе. Тут народ и всколыхнулся, как так, мы, что хуже англичан или немцев.
Вот тогда экипаж и начал всерьез в игру - учение играть.
Пикировщик бросает бомбу в упрежденную точку, которая находится примерно в 28 секундном интервале хода цели с постоянной скоростью (с 4500 метров падение со скоростью 600 км/ч).
Со скоростью 11,6 узлов (21,5 км/ч или 6 м/с) монитор проходит суммарное расстояние - 167 метров.
Выполняя маневрирование, корабль уходит вправо (или влево) на две половинки циркуляции (4 длины корпусов), в нашем случае 216 метров.
Получается. Если грамотно выполнять маневр, то корабль по окончании коордоната окажется, где-то справа или слева от места падения бомбы, как минимум на 150 метров, да и еще и в стороне, от предполагаемого направления бросания бомбы.
Так как с момента, когда пикировщик разгоняется до 600 км/ч в падении, любые его попытки сильно изменить точку прицеливания своим маневром вызовут ускорения - около 4-5 g, то можно с уверенностью сказать, что перенацелить бомбу он не сможет, а значит маневрирующий корабль - спасется.
Вот с этого игрового учения в кубрике люди и загорелись.
Как итог. Конец января, на 'Ударном', дополнительное зенитное вооружение наконец установлено.
С оптикой похуже. На рынке контрабандистов, я теперь частый гость, скупил всю оптику, что была в продаже. И все равно еще не хватает. Зенитный прожектор с оптроном требует кучу электроэнергии - токовые нагрузки почти 250 ампер, здесь без специальных шинопроводов, дополнительного генератора и мощных батарей АКБ не обойтись. Тем более, что теперь на надстройке будет стоять не один сигнальный прожектор, а еще и зенитный боевой комплекс. Батарей пока нет, силовых токопроводов таких рабочих параметров нет, вспомогательного генератора тоже, пока нет.
Командующий и командир дивизиона приняли наши установки. Теперь с дня на день, на двух полуторках установим аналоги установок, и начнем отстрел. Посмотрим, как еще себя вести, эти
