Сибиряк обратился к конвоиру:
– Николаша, может, примешь на грудь с нами по маленькой?
– Нет, – покачал головой контролер СИЗО. – Я в следующий раз, позже. Ну что ж, времени у вас полтора-два часа. Через два часа подойду. Если что, пусть кто-нибудь из вас выйдет. За столом сидит наш человек. – После этого Николай ушел.
Ленчик, увидев свою временную жену Тамару, которая была на четвертом месяце беременности, крепко обнял и расцеловал ее.
– Братва, не обижайтесь, жену давно не видел – три месяца! Я сейчас, я быстро…
Все засмеялись:
– Ты давай не быстро, а качественно!
Ленчик, схватив Тамару обеими руками, удалился с ней в соседний кабинет.
Все спокойно сели за стол, открыли выпивку, наполнили стаканчики и подняли первый тост в честь Шакро.
Когда выпили вторую рюмку, Алексей почувствовал себя немного захмелевшим. Он уже давно не пил. Строгая дисциплина, которая поддерживалась в группировке, имела очень жесткий характер. Хотя Алексей уже относился к разряду «старших», которым разрешались некоторые послабления, злоупотреблять этим никто из них не имел права, как бы показывая свой характер и выдержку подчиненным.
Вторая рюмка коньяка дала себя знать, и Алексей немного расслабился и решил, что все закончится благополучно. Он молча сидел за столом и внимательно слушал.
Разговор начал Шакро. Он коротко рассказал, какие дела творятся в СИЗО, кто правильно заехал, кто идет в «непонятке», затем спросил, что творится в столице. Все переглянулись, как бы решая, кто будет отвечать на этот вопрос. Алексей взглянул на Сибиряка. Тот, перехватив этот взгляд, решил, что если уж он заварил все это, то и говорить надо именно ему.
– В Москве все по-старому, – сказал он и коротко рассказал о тех криминальных войнах, которые ведутся, кто из воров застрелен, кто находится на лечении, кто уехал, кто с иглы не слезает, на что Шакро сразу же отреагировал ругательством на непонятном для Алексея тюремном жаргоне.
– Да, Шакро, тут к тебе ребята из одной группировки пришли, ты их знаешь, – показал Сибиряк на Алексея. – Они хотят обсудить с тобой один деловой вопрос.
Вдруг дверь кабинета резко открылась, и из коридора раздался крик:
– Всем оставаться на местах!
Все вскочили и насторожились. Из-за двери показалась улыбающаяся физиономия Ленчика.
– А-а. Испугались, братва! – засмеялся он. – Как я вас!
– Тьфу ты! – выругался Шакро. – Нехорошо шутишь!
Ленчик вошел, веселый и удовлетворенный.
– Ну, братва, и подарок вы мне сделали! Век воли не видать!
Участники предстоящего штурма в составе всех оперативных групп ровно в ноль часов сорок минут были на своих местах. Группа, состоящая из шести офицеров «Альфы», ворвалась на КПП стремительно, открыв своим ключом железную дверь. Первым контролером была женщина, дежурившая на главных воротах. Ее быстро прижали лицом к стене. Прапорщик, сидевший недалеко, даже не успел расстегнуть кобуру, как уже лежал в наручниках на грязном полу лицом вниз и с заклеенным широким скотчем ртом, чтобы не кричал.
Сотрудники «Альфы» быстро шли по коридору. Все они были в камуфляжной форме и в черных масках. Группа проникла в здание тюрьмы и блокировала кабинет дежурного помощника начальника следственного изолятора. Дежурный и его заместитель сидели за столом, смотрели телевизор и пили чай. На столе стояла бутылка коньяка. Увидев людей в камуфляжной форме, они были настолько ошарашены, что лишились на какое-то время дара речи. Раздалась четкая команда:
– На пол! Быстро! Оба!
Без лишних движений штурмовики повалили тюремное начальство на пол, заломили руки за спину и так же, как с первым дежурным, заклеили скотчем рты. Затем они пошли дальше.
Пройдя несколько метров, они обратили внимание на огонек в другом кабинете. Там сидели Николай и второй военный, который провожал гостей. Штурмовики стремительно вошли в кабинет. Когда контролеры поднялись, то были моментально схвачены и положены на пол. Через несколько секунд на них были надеты наручники.
– Где? – быстро спросил у Николая полковник. – Быстро говори!
– В пятидесятом кабинете… – еле выдавил Николай. – И в сорок восьмом…
Его напарник дрожал от страха.
Штурмовики направились в указанные кабинеты. Осторожно подойдя к ним, они заблокировали выход. Полковник на пальцах показал: «Раз, два, три, четыре… Пошли!» Одним ударом дверь была открыта, и в комнату, где сидели криминальные авторитеты, ворвались альфовцы и собровцы.
Все произошло в доли секунды. Алексей не заметил, как он уже лежал на полу со скрученными руками и в застегнутых наручниках. Кто-то кричал, кто-то матерился, женщины визжали. Вся операция продолжалась не больше пяти минут. Люди в камуфляжной форме стали разводить их по кабинетам, отделяя друг от друга.
Вскоре появился дополнительный отряд. Потом Алексей увидел человека с видеокамерой, который стал снимать все происходящее – присутствующих авторитетов, задержанных сотрудников следственного изолятора. Многие из них пытались выворачиваться, но собровцы или альфовцы сильно били их кожаными перчатками по лицу.
– Как тебя зовут? – услышал Алексей. Это допрашивали Константина, который лежал в противоположном углу.
– Как тебя зовут? Отвечай, сука!
– Костя.
– Фамилия как? – спросил другой альфовец.
Костя не успел ответить, как получил мощный удар большого кулака. Он застонал.
– Не понял! – снова наклонился над ним альфовец. – Как фамилия?
– А-а-ав…
Алексей зажмурил глаза. Теперь ему было все равно. Все тело его трясло – трясло от страха. Он не помнил, как получил удар по голове, хотя он ничего не делал и никто ни о чем его не спрашивал. Когда он очнулся, то увидел, как из карманов Сибиряка вытаскивали пистолет «ТТ», как вынимали порошок, похожий на наркотики. Он понимал, что кому-то, видимо, уже что-то подкинули.
На столе, где еще недавно стояли бутылки с коньяком, продукты, уже были какие-то бинты, наркотики, два сотовых телефона, небольшие рации – все, что изъяли у людей, и несколько пистолетов с полным боевым снаряжением. Алексей увидел «ТТ», «браунинг» и какой-то старенький револьвер. Сомнений не было – это оружие кому-то подложили.
Алексей услышал, как Толик Кунцевский, здоровенный детина, лежавший вниз окровавленным лицом, матерился:
– Бля буду, командир! Какой ствол, какой револьвер?! Какую мне помойку подложили?! Да я с такой помойкой сроду не ходил, в натуре!
Алексей не мог понять, что произошло с ним: «А вдруг мне тоже что-то подложили?! Оружие или наркотики?! Ну все, меня определят года на три-четыре», – подумал он.
К нему подошли двое здоровых спецназовцев, подняли его.
– Пойдем! – сказали они и повели его в соседний кабинет на допрос.
В четыре часа утра вся операция была закончена. Бойцы спецназа стали покидать следственный изолятор. Всего за это время задержали тридцать четыре человека, семеро из которых остались в Бутырке – против них сразу же были возбуждены уголовные дела, и сотрудники следственного комитета уже готовили соответствующие протоколы. Кроме этого, были арестованы и четыре «гостеприимных» сотрудника следственного изолятора.
Людей, которые были оставлены на улице, положили сотрудники ОМОНа. Все лежали на мокром асфальте и ждали своей очереди. Потом всех погрузили в машины и повезли – кого в ИВС на Петровку, кого на «Матроску», а кто-то поехал сразу в «Лефортово».
В комнате допросов Алексею задавали вопросы, и, не успев на них ответить, он получал удары то по голове, то в пах. Через пятнадцать минут двое мощных собровцев схватили его под руки и потащили по коридору. Алексей уже не мог идти – ноги не слушались.
Так его протащили через весь коридор и вытащили во дворик. Во дворе стояли «воронки» – небольшие милицейские «газики», куда грузили всех арестованных и задержанных.
Собровец, показывая на Алексея, обратился к водителю «газика»:
– А этого, падлу, вези к нам, на Петры, мы с ним маленько там поработаем перед допросом!
Послесловие к «Банкету в Бутырке»
Все участники незаконного проникновения в СИЗО и те, кто им помогал, находились в СИЗО. После завершения следствия почти все были выпущены в связи с окончанием срока пребывания под стражей. Сергей Липчанский после выхода из «Лефортова» некоторе время находился в столице, затем куда-то бесследно исчез, говорят, он погиб.
Приятели Липчанского Авилов и Шаповалов получили за хранение оружия два года лишения свободы условно с испытательным сроком три года. Их товарищ Леднев за хранение наркотиков отделался годом исправительных работ и сразу же был амнистирован. Помощник начальника Бутырки Заболоцкий был удостоен за халатность года исправработ и одновременной амнистии со снятием судимости. А его заместитель Бондарский и вовсе оправдан: он в ту злополучную ночь трудился на так называемом сборном отделении СИЗО и не обязан был следить за преступными контролерами…
И лишь контролеры Савкин и Ерохин, обвиненные в превышении власти и признавшие свою вину, приговорены к реальным срокам наказания – к году лишения свободы каждый. Но они уже отсидели свой год под следствием, и потому суд даровал им свободу.
Как лица судимые, работать в тюрьме они уже никогда не будут. Милиционеры мечтали превратить дело бутырских тюремщиков и их гостей в образцово- показательный судебный процесс. Этого же хотел и тогдашний начальник СИЗО Александр Волков. Но главные действующие лица отделались, можно сказать, легким испугом. Да новый Уголовный кодекс и не предусматривает для них строгого наказания…
Криминальная хроника
Задержан один из лидеров балашихинской преступной группировки, четырежды судимый за грабеж, хранение оружия и хулиганство, –
