Кошелек и жизнь: Психологические подсказки по выживанию

производственными отношениями. В этом многократно убеждались психологи, изучавшие внутренние мотивы профессиональных конфликтов, в том числе и таких масштабных, как забастовки. Самое распространенное требование забастовщиков – повышение заработной платы. «Нам не хватает на жизнь!» – утверждают забастовщики, приводя при этом очень убедительные аргументы. Характерно, что под этими лозунгами выступают работники во всех частях света, даже в так называемых развитых странах, несмотря на то что зарплаты среднего европейского рабочего хватило бы на содержание, скажем, нескольких сингапурских или малайских семей. Так уж устроен этот мир – нет такого человека, семьи, народа или государства, которые бы не испытывали нужду в деньгах. Однако при внимательном анализе обнаруживается, что к решительным действиям побуждают совсем иные мотивы. Работников может раздражать высокомерие начальства, игнорирование их инициативы, пренебрежение их личными интересами и т. д., и т. п. Но как эти чувства выразить в виде формальной претензии? «Вы к нам плохо относитесь»? Нет такой формулы в деловых отношениях. К тому же такая формулировка поставила бы протестующих в смешное положение в глазах окружающих, да и своих собственных. Деньги в данном случае выступают символическим возмещением морального ущерба. Кстати, это еще одна их специфическая функци

я

[2] . Хотя и кажется странным, что мы, придавая такое большое значение чувствам, а деньги рассматривая как нечто более низкое, допускаем их прямое сопоставление. В большинстве цивилизованных стран узаконено право граждан на получение денежной компенсации морального ущерба, то есть уязвленных чувств. Постепенно эта практика входит в обиход и у нас, хотя ощущения вызывает противоречивые. Порой приходится слышать: истец хватил через край, потребовав десять миллионов компенсации – хватило бы и ста тысяч. Чем отмеривать возмещение – непонятно никому (похоже, даже самим судьям). Тем не менее тут явно выступает глубинное ощущение соразмерности, завышенной или заниженной цены. Нравится нам это или нет, курс конвертации эмоций в деньги глубоко заложен в нашем подсознании. Отрицая, что счастье можно купить, мы готовы признать, что деньгами можно сгладить обиду, унижение, огорчение. А ведь по сути дела речь идет об одном и том же! Есть повод задуматься.

Наконец, самое сложное из всех соотношений в оплате – межпрофессиональное. Сколько должна составлять и как должна различаться заработная плата профессора и дворника, тракториста и продавца, охранника и учителя, чтобы и им самим, и окружающим суммы и их соотношения казались справедливыми?

Увы, безупречного ответа на этот вопрос не существует. Рассуждения о том, насколько американский педагог получает больше российского, звучат совсем не так патетически, если принять во внимание, что и за океаном школьный учитель занимает среди сограждан далеко не самое высокое место в ранге оплаты труда. Почему одни виды деятельности получают большое, порой несоизмеримое преимущество перед другими? Никакой логики и здравого смысла тут усмотреть не удается. Остается только пожать плечами: «Так уж сложилось», а представителю невысоко оплачиваемой профессии указать: «В конце концов, ты знал, на что шел. Не нравится получать гроши за расклейку рекламных объявлений – пойди выиграй Уимблдонский теннисный турнир или хотя бы открой свой магазин! Не можешь? А кто в этом виноват?»

Попытки логически обосновать очевидное неравенство в основном не очень вразумительны. Например, в США имел место такой случай. Университетские преподаватели были возмущены решением губернатора штата урезать местные ассигнования, предназначенные на повышение их зарплат. Исчерпав все прочие аргументы, губернатор заговорил о той большой «психологической выгоде», которую профессора получают от своего престижного статуса, от творческого характера своей работы. Звучит очень неубедительно. Разве не получают подобной «выгоды» юристы, менеджеры, не говоря уже о предпринимателях? Отчего же это не приводит к снижению их доходов? Самое примечательное, что общественность большинством голосов встала в поддержку далеко не бесспорной позиции губернатора. Вероятно, у каждого из нас в глубине души скрыто некое безотчетное представление об устройстве социального мира и того, кто в нем сколько стоит. И лишь очевидное противоречие этому представлению пробуждает наше негодование.

В этой связи важно обратить внимание на одну опасную иллюзию, касающуюся высоких доходов представителей определенных профессий – прежде всего творческих. Средства массовой информации, захлебываясь от восторга, потчуют обывателя рассказами о фантастических гонорарах голливудских кинозвезд, именитых спортсменов, идолов поп-музыки. У молодого человека, не лишенного одаренности, иногда возникает сильный соблазн последовать этим впечатляющим примерам. Тут необходимо отдать себе отчет, что фигуры масштаба Мадонны или Тома Круза исчисляются единицами. Ну, пускай десятками, даже сотнями. Но это ничтожно мало на фоне многомиллионной армии скромных тружеников экрана и сцены, ракетки и клюшки, которые в массе своей живут очень небогато, а то и просто перебиваются с хлеба на воду. Пожалуй, именно в этих сферах справедлив закон: исключительные доходы получают исключительные личности. Причем свою исключительность они снискали нередко не в силу особых талантов, а волею счастливого случая. Чем рассчитывать на обогащение таким способом, лучше сыграть в лотерею.

С детства усвоив пафосный тезис «Все работы хороши – выбирай на вкус», мы тем не менее делаем свой выбор в соответствии с тем, что одни специальности и должности предпочтительнее других. Одни удовлетворяют нашу потребность в достижениях и профессиональном росте, в расширении кругозора и приобретении новых навыков. Другие обеспечивают нас большой зарплатой, дают возможности приобретать акции по льготной цене и пользоваться всевозможными благами из так называемого социального пакета. Третьи, пускай и не всегда приносят большой доход, зато повышают наш статус в глазах окружающих, считаются почетными и престижными. Но есть и такие должности, которые не обладают ни одним из перечисленных достоинств – связанные с монотонной, нагоняющей тоску работой, не дающие ни приличных денег, ни уверенности в завтрашнем дне, не способные ни принести удовлетворение, ни воодушевить. Такую работу мы выбираем «не от хорошей жизни» – когда лучшие варианты почему-то оказываются недоступны. Соответственно и чувствуем себя на такой работе неважно, а отсюда всего один шаг до настоящей депрессии.

Заинтересовавшись отношением людей к своей работе, американский писатель Ле Кранц проанализировал достоинства и недостатки 250 специальностей и расположил их «по убывающей» – от лучшей к худшей, от наиболее желанной к наименее привлекательной. Профессии оценивались по шести критериям: доход, уровень стресса, физические требования, потенциальная возможность роста, уверенность в завтрашнем дне и условия труда. Вот выдержки из рейтинга, составленного Кранцем:

1. Интернет-менеджер

2. Статистик страховой компании

3. Компьютерный системный аналитик

4. Инженер по программному обеспечению

5. Математик

6. Программист

7. Бухгалтер

8. Промышленный дизайнер

9. Администратор лечебного учреждения

10. Веб-дизайнер

11. Юрисконсульт

12. Старший офицер вооруженных сил

13. Метеоролог

14. Писатель, пишущий в жанре нон-фикшн

15. Работник из среднего медицинского персонала

……….

46. Логопед

47. Фармацевт

48. Врач-терапевт общего профиля

49. Редактор издательства

50. Экономист

51. Священник традиционной конфессии