— Хорошо, что Туревич не потребовал заменить бокалы и блюда.
— Так ведь на это и было рассчитано.
— Что было, то прошло, теперь главное, чтобы сладкая парочка не засиделась в кабаке.
Озбек произнес:
— Да, вот будет весело, если Милена заснет в ресторане. Надо бы подумать, как заставить их отправиться к дому любовницы.
— Думай! — сказал Седов.
Но ничего придумывать не пришлось. Туревич с Сазоновой покинули ресторан в половине десятого. Водитель адвоката повел «Мерседес» к проспекту. Седов умело пристроился сзади. В двадцать два десять любовники вошли в подъезд дома.
Лерой установил прослушку и спустя три минуты доложил:
— Клиенты на квартире.
Седов вновь взглянул на часы.
— Препарат введен в организм Сазоновой в двадцать один ноль пять. После двадцати трех ее начнет тянуть в сон.
— Значит, она не сразу отрубится? — спросил Озбек.
— Нет! Будет таять постепенно, как снежная баба на солнце.
— Хороший препарат. Потом, очнувшись, дамочка ничего не вспомнит?
— Она забудет то, что с ней происходило, за три часа до применения препарата. Но это если ей введут «сыворотку правды». А в обычных условиях Сазонова вспомнит все. Как пришла в ресторан, где какие-то идиоты подрались из-за женщины и чуть не опрокинули их с адвокатом столик. — Седов улыбнулся. — Она не сможет сказать лишь о том, как уснула.
— Понятно. Уснет госпожа Сазонова примерно в половине двенадцатого. Нам ждать почти полтора часа.
— Подождем, — сказал командир отряда. — Или ты куда-то спешишь, Бек?
— Нет. Я никуда не тороплюсь.
— Вот и славно. Ждем.
— Мне слушать квартиру? — спросил Лерой.
Седов обернулся к французу.
— А ты разве не делаешь этого?
— Все понял, момент!
Вскоре Лерой доложил:
— Слышу разговор Туревича и Сазоновой.
— О чем говорят? — спросил Седов.
— Милена просит у любовника денег.
— Неприятный для адвоката разговор.
— Это заметно.
Бек поинтересовался:
— И много она просит?
— Нет, Бек, ерунду, всего тридцать тысяч евро.
— Ничего себе ерунда. Зачем ей столько денег?
— Шубку купить. Зима же на носу. А в России зимой жуткие холода. Так, Туревич согласился, но обещал деньги через неделю.
Седов усмехнулся.
— Разводит подружку. Через неделю скажет, что у него возникли финансовые проблемы. Милене придется смириться. Куда ей деться от пухлого кошелька?
— По-моему, она поняла это. Выказывает недовольство.
— Тоже играет свою роль.
В 22–20 Лерой доложил:
— Сазонова приняла душ, прошла в спальню.
Седов спросил:
— Что делает Туревич?
— Черт его знает, командир. Наверное, разбирает постель. Из спальни проходят какие-то шорохи.
Через двадцать пять минут Лерой сказал:
— Все! Сладкая парочка занялась любовью. Мне и дальше слушать их?
Озбек усмехнулся и спросил:
— А разве тебе не интересно, как они будут это делать?
— Нет, Бек, не интересно.
Валерий приказал:
— Слушать квартиру! Прекратить разговоры. Не расслабляться, особенно тебе, Бек!
— Есть не расслабляться, командир.
В 23–10 прибыл Грачев и поставил машину за «Фордом» Седова.
Командир отряда поинтересовался у Лероя:
— Что в квартире, Хакер?
Француз улыбнулся и предложил:
— Послушайте сами.
Седов принял наушники и сквозь слабые помехи услышал:
— Мила, что сегодня с тобой? Ты вялая, как прошлогодний лист.
— Не знаю, дорогой. Видимо, выпила больше обычного.
— Мы пили как всегда. Ты не больна?
— Нет. До встречи чувствовала себя бодро.
— Почему же сейчас такая пассивная?
— Извини, дорогой. Что мне сделать для тебя?
— Ты знаешь!
— Хорошо, ложись на спину.
Седов вернул Лерою наушник.
— Госпожа Сазонова постепенно засыпает. Это хорошо. Ты пробил код двери нужного нам подъезда?
Лерой кивнул:
— Конечно. — Он назвал цифры.
Валерий повернулся.
— Бек! Спецпрепараты?
— В кармане.
— Отмычка?
— С собой.
— Выходим. Хакер отслеживает обстановку.
— Понял.
Седов с Озбеком вышли из «Форда» и прошагали мимо машины Грачева.
Командир отряда по ходу приказал подчиненному:
— Выйдешь через пять минут. Прикрытие у подъезда.
— Понял.
Валерий кивнул Озбеку.
— Идем спокойно во двор.
Офицеры вошли в небольшой скверик, зажатый со всех сторон машинами.
— Вот народ, — проговорил Седов. — В пятистах метрах отсюда подземная стоянка, гнали бы свои тачки туда, нет, заставят двор так, что ни «Скорой», ни полиции, ни пожарке не подойти.
— На подземной стоянке платить надо, здесь же, как у вас говорят, халява.
— В Турции не так?
