и сюда. Это в первую очередь. Они же усиливают охранение второстепенного объекта. Почему?
Лерой пожал плечами.
— Не знаю. Но вполне вероятно, что группа, прибывшая в Карай, остановилась в кишлаке на ночной отдых. Она имеет какую-то свою задачу где-нибудь в глубине страны и утром двинется дальше.
— Для них, Хакер, не будет утра.
— Это уже другая тема.
— Что ж, может, ты и прав.
— Кстати, Джек Лемер, упомянутый Алтани, может иметь отношение именно к этой группе духов.
— Почему же Алтани связал его с Фрачи?
— Фрачи тоже может быть привлечен к работе группы, прибывшей из Пешавара.
— Где Карай, а где Асабад?
— Фрачи тоже не обязательно должен лично находиться с духами. Может…
— Все, Хакер. Хватит болтать. Ответы на вопросы мы получим, только начав работу. Время?
— Час тридцать семь.
— Три минуты до окончания перестроения. Передай Пахому и Султану приказ подготовить гранатометы.
— Но стрелять из него вроде должен был я и в дальнейшем вести огонь по духам из автомата.
— Теперь в этом нет необходимости. Находись у амбразуры и контролируй обстановку. Ты хорошо видишь объект?
— Да, не считая помещения рабов.
— Оттуда, думаю, сюрпризов нам ждать не стоит.
— Как знать.
— Я что приказал сделать?
— Секунду.
Капитан Лерой передал приказ на подготовку гранатометов. Пахомов и Назир привели одноразовые «Мухи» в боевое положение.
Тут же прошел доклад Коновалова о том, что перегруппировка завершена.
Седов включил радиостанцию «Р-10».
— Внимание всем! Штурм!
Он указал Лерою на аппаратуру, хотя в этом не было никакой необходимости. Французский капитан, помня задачу, сразу же после отдачи приказа включил мощную систему постановки радиопомех. Боевики в Асабаде, не подозревая об этом, мгновенно лишились связи. Не работали и станции спецназовцев, но они им сейчас были не нужны. Аппаратура же Лероя продолжала функционировать в штатном режиме.
Две кумулятивные гранаты молниями ударили в караульное помещение. Разрывы разнесли барак, внутри которого заживо сгорели семь боевиков. Старший лейтенант Аппель двумя выстрелами из «Винтореза» срезал пару часовых у постов лаборатории. Кампос уничтожил еще одного. Подгруппы Коновалова и Вельяминова рванулись к домам Шукура и Фрачи.
Первой до своей цели добралась подгруппа Свена Аппеля. Она оказалась у лаборатории в то время, как из караулки выбежали на улицу два боевика. Несмотря на неожиданный гранатометный обстрел, они сумели сохранить самообладание. Бандиты были раздеты, но с оружием в руках. Они увидели спецназовцев, вскинули автоматы. Две короткие очереди пулемета «ПК» с вершины хребта опрокинули их на землю. Пахомов стрелял метко.
Аппель, Романов и Грачев ворвались в помещение. Немец, командовавший восточной подгруппой, указал Романову на правую дверь.
Старший лейтенант ногой распахнул ее и крикнул:
— Лаборатория.
Аппель приказал:
— Ставь мины так, чтобы этот гадюшник разнесло на куски. — Он обернулся к Грачеву. — Прикрой, пока я разберусь с химиками. Да глянь в подвал, есть ли там кто-то, способный передвигаться самостоятельно.
— Принял.
Аппель выбил дверь, находившуюся прямо перед ним. За ней оказались вполне комфортабельные комнаты с мягкими кроватями, современной мебелью, видео— и аудиоаппаратурой. Посредине самого большого помещения сгрудились химики, успевшие одеться. При виде человека с винтовкой бесшумного боя они подняли руки.
Старший лаборант воскликнул по-английски:
— Мы не бандиты, а ученые из Бельгии. Работаем здесь по контракту. Я — доктор Арне Вутерс, со мной ассистенты Мартин Ботли и Робин Лекенс.
— По контракту, говоришь? — Аппель с ненавистью посмотрел на Вутерса. — Наркоту делаете, которая убивает людей?
— Нет, господин офицер. Мы занимаемся разработкой новых видов антидепрессантов.
— Значит, Джизи Сабич погибла от того, что не смогла избавиться от депрессии?
Лаборанты побледнели. Особенно Вутерс.
— Откуда вам это известно?
— Нам известно не только это. Вы сделали новый наркотик, теперь занимаетесь его усовершенствованием. Ваши дьявольские таблетки ушли в Россию. Сколько платил вам Алтани за то, что вы создавали препараты, используемые для массового уничтожения людей?
— Нет, господин офицер, — испуганно крикнул Вутерс. — Вы заблуждаетесь.
— Грач! — крикнул за спину Аппель.
К апитан появился в двери.
— Я!
— Смотрел подвал?
— Да. Там шестеро. Трое мужчин, две женщины и один подросток, можно сказать, ребенок. Они в плохом состоянии. Один афганец более-менее способен что-то делать. Передвигаться самостоятельно в состоянии трое: тот же афганец, одна женщина-китаянка и подросток.
— Как думаешь, Грач, если отдать доктора Вутерса афганцу, он сумеет его завалить?
— Не просто завалить. Он его зубами порвет!
На западной стороне кишлака разгорелся нешуточный бой. Пулеметные и автоматные очереди были хорошо слышны в лаборатории.
Вутерс с надеждой посмотрел в небольшое окно на сполохи огня.
— Значит, порвет, говоришь? — переспросил Аппель.
— Как пить дать. Очень уж злой он. Знает, что приговорен к смерти, а у него семья под Баграмом.
Вутерс со страхом по смотрел на немецкого старшего лейтенанта.
— Вы не сделаете этого.
— Что не сделаем? — спросил Аппель.
— Не отдадите нас рабам.
— Рабам? Они, значит, рабы, а вы кто? Господа?
— Я же говорил, господин офицер, мы всего лишь наемные работники. Но нам не платят, — солгал он. — Нас захватили точно так же, как и тех несчастных, что находятся в подвале, и под страхом смерти заставляют делать наркотики.
— А почему ты, доктор, на окно все посматриваешь? Ждешь, что боевики спасут вас? Не надейся. Их песенка уже спета, как, впрочем, и ваша. Где сырье для препаратов?
— В отдельной комнате лаборатории.
— Опий-сырец?
— В помещении под подвалом.
Аппель взглянул на Грачева.
Тот кивнул и подтвердил:
