домом, и амбаром. Ратлидж решил осторожно разведать обстановку. Главное — не разбудить фермера.
Сетка заржавела и местами порвалась, но высокая трава и вьющиеся лозы послужили ей поддержкой. Обвив столбы, они создали труднопроходимый барьер, более надежный, чем сама ограда. Найдя пролом футах в двадцати дальше по дороге, он с трудом продрался сквозь дикую ежевику и шиповник и выбрался на поле. Он медленно пошел вперед, глядя себе под ноги, и вскоре обнаружил место, где когда-то находился аэродром. От казарм и ангаров сохранились лишь остатки фундаментов. На месте летного поля даже трава росла по-другому… Вернувшись, чтобы осмотреть развалины, Ратлидж споткнулся о невысокую кучку камней и выругался. Ему с трудом удалось не упасть. Вдали залаяла собака, и он застыл на месте.
К сожалению, вскоре оказалось, что пес не сидит на цепи у дома фермера, как он надеялся. Лай делался все громче — пес несся к нему.
Ратлидж стоял неподвижно. Когда пес оказался футах в пятидесяти от него, он тихо свистнул и вытянул руку ладонью вниз. Пес, большой, черный, замедлил бег, потом замер на месте. Хвост его застыл, шерсть на загривке встала дыбом. Ратлидж присел на корточки и позвал:
— Ко мне! Умница, хороший песик! — Он говорил тихо, не сводя глаз с животного. И вдруг пес опустил хвост и завилял им, а затем, вытянув морду, понюхал пальцы Ратлиджа.
Прошло добрых два года после того, как аэродром закрыли, но пес наверняка запомнил живших здесь веселых и приветливых людей. Наверное, он принял Ратлиджа за одного из них и даже позволил погладить себя за ушами.
Они вместе побрели по полю, а потом повернули к дому. На заднем дворе Ратлидж увидел аккуратно сложенные доски и кучи кирпичей. Бережливый фермер прибрал все, что оставили после себя Королевские военно-воздушные силы. В другой куче лежали сломанные пропеллеры, треснутые распорки шасси и даже обрывки и обломки брезента и металла. Видимо, какой-то самолет рухнул или пострадал в воздушном бою, и такие же бережливые механики из наземной службы спасли, что могли. Интересно, подумал Ратлидж, на что фермеру эти обломки?
Пес побрел на двор, а Ратлидж повернул назад, туда, откуда пришел. Найти дыру в ограде оказалось труднее изнутри, но после нескольких неудачных попыток он все же выбрался на дорогу.
Он зашагал назад, к деревне. Почти дошел до нее — вдали уже блеснула река, — как вдруг услышал, как скрипят весла в уключинах и тихие голоса разносятся над водой. Потом совсем близко от него послышался шорох — лодку затаскивали на глинистый берег.
Ратлидж быстро спрятался в тени большого платана на повороте дороги. Нависшие над головой ветви и листва надежно укрывали его.
От реки на дорогу поднялись три человека. Они шли молча и гуськом прошагали мимо «Гребной шлюпки», прижимаясь к стене. Участок, на котором стоял паб, был обсажен высокими кустами; крыша отбрасывала тень, в которой нетрудно было спрятаться. Когда трое выбрались на главную улицу, Ратлидж заметил у каждого на левом плече тяжеленный рюкзак. Все они слегка горбились. А в правой руке каждый тащил дробовик; стволы тускло поблескивали в лунном свете.
Контрабандисты, понял Ратлидж и попятился. Спина коснулась шершавой коры. Против трех дробовиков ему точно не выстоять.
Троица тем временем без единого слова разделилась. Двое поспешили дальше по главной улице; третий направился прямиком к нему.
Глава 8
Ратлидж понял, что ему остается только одно: стоять на месте, прижавшись к стволу платана, и готовиться ко всему. Времени на то, чтобы надвинуть шляпу глубже на лоб или хотя бы отвернуться, у него не оставалось. Он осторожно опустил голову так, чтобы подбородок почти касался воротника, и стал ждать.
Хэмиш беспрестанно ворчал у него в голове. Ратлиджу казалось, что он тоже ждет, спрятавшись где-то у него за спиной. И все же он понимал, что на самом деле никакого Хэмиша рядом нет и он ничем не поможет, если дело дойдет до схватки.
На глазах у Ратлиджа неизвестный перешел дорогу по диагонали и закряхтел, поправляя лямку рюкзака на затекшем плече.
Пятьдесят футов. Тридцать. Двадцать футов — и конец.
Теперь он так близко, что его можно рассмотреть. Но те двое, которые ушли, еще в пределах слышимости. Стоит один раз крикнуть, и они вернутся. С одним Ратлидж еще как-то справится; он почти не сомневался, что сумеет разоружить его. Ведь на его стороне фактор неожиданности. Но остальные двое могут застрелить его издали. Он мог надеяться только на одно: прежде чем они начнут стрелять, уйти с линии огня.
Барбер без всякого труда мог бы забить его дубинкой до смерти. И эти тоже сначала застрелят его, а потом уже будут волноваться.
Что-то в походке третьего показалось Ратлиджу знакомым. Может, он уже встречал его здесь прежде, когда приезжал с Франс?
И тут незнакомец, оказавшийся всего в десяти футах от Ратлиджа, снова закряхтел, поправляя рюкзак.
Теперь только рюкзак их и разделял; он не давал контрабандисту заметить стоявшего под деревом Ратлиджа. Он прошел мимо, насвистывая себе под нос.
Ратлидж тоже не разглядел его лицо.
Он не сумел бы опознать его, даже если бы от этого зависела его жизнь. Тем более не смог бы выступить на суде под присягой. Впрочем, чутье подсказало ему, кто только что прошел мимо. Хотя чутье тоже иногда подводит.
Чуть поодаль, на той же стороне улицы, где стоял Ратлидж, открылась дверь дома и тут же тихо закрылась. К тому времени стало уже поздно отходить от дерева и проверять, куда направились остальные двое.
Ему показалось, что Хэмиш заговорил так громко, что его слышно даже на другом берегу реки: «Теперь тебе понятно, почему здесь никто не радуется, что явился тип из Скотленд-Ярда и задает им много вопросов».
Неужели местные давно знали о гибели Бена Уиллета? А может, они считали, что его смерть — лишь предлог для полиции, чтобы сунуть нос и в другие дела?
Гостиница была совсем недалеко, но Ратлидж выждал, пока не убедился в том, что никто не охраняет троих только что прошедших по улице людей. Он уже собрался сдвинуться с места, когда кто-то отделился от утопленной в стене двери «Гребной шлюпки» и затрусил по главной улице. Вскоре фигура скрылась в здании небольшой сельской школы.
Ратлидж выждал еще десять минут — на тот случай, если соглядатай вышел из школы и направляется домой. Наконец, убедившись, что все спокойно и никто за ним не следит, он тихо вышел из- под платана и не спеша побрел в сторону гостиницы.
Ратлидж видел — точнее, слышал, — как Барбер с кем-то разговаривал у черного хода гостиницы больше часа назад. Следовательно, он не мог оказаться одним из тех троих, что только что приплыли в деревню со стороны моря. Не мог он быть и наблюдателем, стоявшим в дверях паба, потому что наблюдатель был значительно ниже ростом. И все же Ратлидж не удивился бы, узнав, что именно Барбер возглавляет шайку местных контрабандистов.
Контрабанда на южном побережье Англии даже в последнее время не являлась чем-то неслыханным. Рыбаки давно поняли, что могут пополнить свой скудный бюджет, зайдя в какой-нибудь французский порт и тихо договорившись с тамошними партнерами. Война или мир, а есть хочется всем, и будь прокляты акцизы его величества! Должно быть, последняя война, в которой моря патрулировали не только немецкие бомбардировщики и военные корабли, но и подводные лодки, значительно урезала объем обычного товарообмена на двух берегах Ла-Манша, не говоря уже о рыболовецком промысле. Для
