Сестричка подошла к одному из игроков, широкоплечему, светловолосому, который казался во всех отношениях нормальным, и легко коснулась его плеча:
— Майор Рассел? К вам гость, сэр!
Он поднял на нее пустые глаза. Сестра обернулась и улыбнулась Ратлиджу:
— Если он устанет или начнет беспокоиться, позовите, пожалуйста, санитара!
— Да, конечно. Спасибо, сестра. — Он придвинул стул ближе к тому месту, где сидел Рассел. — Здравствуйте, майор. Моя фамилия Ратлидж.
Глава 12
Рассел чуть развернулся на месте, чтобы лучше видеть гостя. Только тут Ратлидж заметил с одной стороны его головы вмятину. Похоже, пуля действительно угодила ему в череп. Правда, вмятину почти закрывали волосы.
— Мы с вами знакомы? — спросил Рассел, исподлобья разглядывая Ратлиджа.
— Едва ли мы с вами встречались. Я был на Сомме. — Ратлидж назвал свое звание и полк, в котором служил.
— Правда? Вы тоже здешний пациент?
— Нет. Сейчас я инспектор Скотленд-Ярда. Недавно ко мне приходил один человек, который, похоже, был с вами знаком. Некий Бен Уиллет из деревни Фарнэм, что в Эссексе.
— Любимчик Синтии. Чего он хотел?
— Он беспокоился из-за Джастина Фаулера. Более того, он считал, что Фаулер мертв.
— Он в самом деле умер. Насколько я помню, его убили на войне. Ну и что?
— Вы не помните, когда его убили?
— Я еще не в маразме, — раздраженно буркнул Рассел. — Он погиб году в пятнадцатом.
— Во Франции?
— Откуда мне знать? Тогда я и сам изо всех сил старался остаться в живых и сохранить жизнь моим солдатам.
— Бен Уиллет намекнул, что Фаулера могли убить свои.
— Ничего удивительного. Он был поразительным эгоистом. Наверное, один из его же солдат выстрелил ему в затылок. Откровенно говоря, мне он никогда не нравился.
— Насколько мне известно, перед отправкой во Францию вы женились.
— Да. Жена умерла родами. И вместе с ней мой сын. — Рассел покачал головой. — Знаете, сейчас я уже почти не помню ее лицо. Иногда пытаюсь вспомнить — и не получается. В моей комнате есть ее фотография, но я не знаю, кто на ней — моя жена или другая женщина.
Ратлидж достал из кармана медальон и показал майору:
— По-моему, он принадлежал вашей матушке?
Майор Рассел протянул руку и коснулся медальона, висящего на золотой цепочке. Но не взял и не открыл его.
— Никогда его раньше не видел. Вы уверены?
— Горничная Нэнси его сразу узнала.
— Нэнси… Тихоня. Ее лицо я, кстати, тоже не могу вспомнить.
— Когда вы в последний раз были в Лондоне?
— Кажется, неделю назад… Нет, должно быть, раньше. — Рассел задумался и сдвинул брови. — Извините. Иногда я путаюсь в датах.
— Вы помните, как гуляли по берегу Темзы?
— Нет, не помню. Но это не значит, что я там не гулял. Или, наоборот, гулял.
— Постарайтесь вспомнить… Должно быть, вы гуляли к востоку от Тауэра, а не вблизи Вестминстерского моста… — Ночные сторожа считали, что именно восточнее Тауэра Уиллет упал в воду.
— Да, спасибо, теперь припоминаю. На Тауэрском мосту произошла авария. Его перегородил грузовик; он перевернулся, кабачки рассыпались по всей дороге. Крови было много… Кажется, пострадал водитель. Из-за крови не было видно его лица. Я ушел. Я повидал на своем веку достаточно смертей.
— Уиллет тоже там был?
— Бен Уиллет? Нет, он ждал меня на том берегу Темзы. А мне не хотелось смотреть, как он тоже умирает.
— Зачем ему было умирать? Он тоже пострадал в той аварии?
— Черт побери, я же вам сказал, он стоял на том берегу реки и ждал меня.
— Ваш револьвер был при вас?
— Я всегда ношу его с собой. Так поступают все офицеры.
— Но война закончилась.
— Черт побери, вы что же, называете меня лжецом?
— Вовсе нет. Просто пытаюсь четче представить себе, что произошло. Это мой долг, хотя уверяю вас, иногда исполнять его бывает трудно. Значит, ваш револьвер был при вас. Вы стреляли из него в тот вечер?
— Я бы с радостью пристрелил проклятого водителя грузовика и избавил его от страданий. У него голова была в крови — все лицо залило. Я знаю, что это значит. Бедняга все равно бы не выжил. У меня в голове сверлили дыры. Вам сказали? У меня была опухоль мозга.
— У Бена Уиллета был рак, — продолжал Ратлидж, пытаясь вернуть Рассела к событиям той ночи на мосту.
— Совершенно верно. Он не хотел умирать медленной смертью. Но никак не мог себя заставить покончить с собой. Видите ли, его воспитывали в строгих правилах. Очень набожный отец…
— Он хотел, чтобы вы помогли ему умереть? — спросил Ратлидж. О таком варианте развития событий он прежде не задумывался.
— Ну да, разве я вам не сказал? Я должен был той ночью встретиться с ним. На том берегу, за мостом. Я случайно налетел на него на Пикадилли; он куда-то спешил, кто-то его ждал. Но он спросил, не хочу ли я с ним поужинать. Он, мол, хочет о чем-то меня попросить. Мне пришлось избавиться от своего помощника…
Почти не понимая, что делает, Рассел теребил медальон, болтавшийся на цепочке в вытянутой руке Ратлиджа.
И вдруг медальон открылся и развернулся фотографией к нему. Рассел какое-то время смотрел на снимок, а потом взглянул на Ратлиджа.
— Какого черта вы носите с собой ее фотографию? Значит, вы все время меня обманывали? Медальон моей матери — как бы не так! — Его голубые глаза засверкали от ярости.
Вскочив на ноги, Рассел перевернул стул. От грохота другие пациенты вздрогнули и принялись встревоженно озираться.
— По-моему, весь этот разговор о Лондоне и Уиллете — всего лишь уловка! Держитесь от нее подальше, слышите? Она стоит десяти таких, как вы! — И прежде чем Ратлидж сумел ему помешать, Рассел швырнул медальон на пол и быстро вышел.
Один из игроков в карты тоже вскочил и закричал на Ратлиджа.
Слушая, как ботинки Рассела стучат по голому полу, Ратлидж с трудом нашел медальон там, куда он упал — среди тростей в фарфоровой подставке. Он подскочил к двери в тот миг, когда в комнату вбежала сестричка, едва не столкнувшись с ним.
— Что вы наделали? — воскликнула она.
Стоявшая за ее спиной старшая сестра произнесла:
— Я слышала, кто-то бежал.
Ратлидж отодвинул их в сторону.
— Это Рассел. По-моему, он сбежал отсюда.
