И все же к аэродрому проложили широкую, хотя теперь и заросшую дорогу, по которой они сюда приехали. В основном дорога шла вдоль берега реки и поворачивала только в том месте, где река впадала в море. Сюда прикомандировали множество армейских офицеров и летчиков. Может быть, здесь разместили целую зенитную ба тарею… Кроме того, на аэродромах служат механики, которые чинят самолеты, повара, прачки, техники, следящие за состоянием взлетно-посадочных полос, военные строители… Короче говоря, приезжие должны были по меньшей мере удвоить население Фарнэма. А еще они, наверное, принесли с собой дыхание внешнего мира, от которого местные так стремились отгородиться. И все же Ратлидж пока не нашел ни единого упоминания о том, что когда-то здесь был аэродром. Как будто всем служившим на аэродроме так же не терпелось поскорее убраться из этого уединенного уголка, как и местным жителям — избавиться от незваных гостей, и в тот день, когда закончилась война, военные, подобно бедуинам- кочевникам, моментально свернули свои шатры и бесследно исчезли. Ратлидж живо представил, как после отъезда военных жители Фарнэма собрались все до единого и дружно вырвали с корнем все, что напоминало им о неприятном соседстве.
Чай им подали на подносе, расписанном полевыми цветами, связанными в букеты красивой ленточкой. Хозяйка без единого слова поставила на стол чайник, две чашки, ложки, сахарницу и маленький молочник. Когда она вернулась за прилавок, Ратлидж посмотрел в окно и заметил, что в кондитерскую собралась было войти молодая пара, но, увидев незнакомцев у окна, они тут же повернули прочь.
Франс пила чай нарочито церемонно, что позабавило Ратлиджа. Он догадался: его сестра хочет отомстить хозяйке булочной за холодный прием. Пусть терпит их присутствие как можно дольше! Он заметил блеск в глазах сестры, когда та небрежно приняла у него вторую чашку и завела светскую беседу. Наконец, когда ни в чайнике, ни в чашках не осталось больше чаю, Франс лучезарно улыбнулась брату и поблагодарила его.
— Просто замечательно, Иен! Не совсем тот обед, который мне обещали, но очень славная интерлюдия, — сладким голосом заявила она, достаточно громко, чтобы ее слышала стоящая за прилавком хозяйка.
Ратлидж расплатился за чай и следом за сестрой вышел из булочной. На крыльце Франс, понизив голос, сказала:
— Клянусь, выходя, я спиной чувствовала на себе их злобные взгляды. Они как будто метали в меня кинжалы! Если бы взглядом можно было убить, я бы уже сто раз умерла. И ты, кстати, тоже.
Рассмеявшись, Ратлидж ответил:
— Спасибо, ты отлично мне подыграла!
По пути к машине их остановил еще один местный житель, одетый в вельветовые брюки и старую рубашку.
— Вы что же, домик здесь присматриваете? — осведомился он.
Ратлидж удивился:
— С чего вы взяли, что мы хотим купить здесь дом?
— А для чего же еще вы тогда приехали? Вы ведь не первые, знаете ли. В конце войны сюда многие наезжали из Лондона. Болтали о каких-то планах развития и тому подобном… Хотели превратить Фарнэм в курортный городок, чтобы жители лондонского Ист-Энда могли приезжать сюда отдыхать по выходным. Ну вот, вы теперь сами убедились, что особо красивых морских видов у нас нет, верно? Речка у нас бурная, к тому же выше Фарнэма оба берега заболочены… Мы только рекой и кормимся — в каждой семье есть лодка. Зато чужакам, которые ищут, где бы отдохнуть, в наших краях ловить нечего.
— Один мой знакомый, — медленно проговорил Ратлидж, — служил в ваших краях во время войны. Он рассказал мне, что жители Фарнэма особым дружелюбием не отличаются… Вряд ли в скором времени к вам нахлынет лавина отдыхающих!
— Но вот вы же приехали, — возразил местный житель. — Несмотря на то что мы такие недружелюбные.
— Д-да… я думал, что мой знакомый ошибается. Мне, видите ли, стало любопытно.
Его собеседник подозрительно прищурился:
— Зачем же вы тогда сюда явились? — Он покосился на Франс, стоявшую сбоку, затем снова перевел взгляд на Ратлиджа. — Деревня наша в самом конце дороги, так что не говорите, что вы сбились с пути и заплутали!
— Я ведь вам сказал: меня привело сюда любопытство.
— Может, вы смотрели дом за воротами — ну, где еще ананасы на столбах? Так знайте, он не продается, что бы вам про него ни наплели. Кое-кто видел, как вы его осматривали.
— Оттуда открывается красивый вид на реку, — кивнул Ратлидж, словно соглашался со своим собеседником. — Но я предпочитаю жить в доме, из окон которого видны соседские крыши.
— Тогда вам придется вернуться туда, откуда вы приехали. Желаю вам и вашей даме приятного дня.
И он зашагал дальше, не оборачиваясь.
— Иен, — сказала Франс, — мне уже не смешно. Я хочу уехать.
Когда он следом за сестрой пошел к машине, она вдруг спросила:
— Что они скрывают? А они наверняка что-то скрывают.
— Убийство, — ответил Ратлидж. — Такова моя догадка. Но я не знаю, кого убили, когда и почему.
— Значит, там, в кондитерской, я была права. Ты все-таки приехал сюда по работе!
Он захлопнул за ней дверцу и завел мотор.
— Я и сам точно не знаю, что привело меня сюда, — признался он, садясь за руль. — Недавно ко мне пришел один человек и признался в том, что убил человека. Но я ему пока не очень-то верю.
— Зачем ему наговаривать на себя?
— Интересный вопрос. Может, чтобы кого-то выгородить, скрыть другое преступление или положить конец имущественному спору… А может, он просто хотел проверить, что нам известно — или неизвестно — о чьей-то смерти.
— Так или иначе, все сводится к любопытству. Его… и твоему.
— Вот именно! Но Скотленд-Ярд не может начинать официальное расследование лишь на основании чьих-то слов. Во-первых, у нас нет трупа. Нет доказательства, что он когда-либо существовал.
Наконец, пошел дождь; засверкала молния, загремел гром. Капли дождя забарабанили по ветровому стеклу, мешая видеть, и Ратлидж замолчал, сосредоточенно глядя вперед. Уехав от грозы, они попали под проливной дождь, который так громко барабанил по крыше, что мешал говорить. Наконец, они миновали ливень и покатили под слабым, еле моросящим дождем. Ратлидж радовался, что они убрались из болотного края. Там, в низине, наверное, плохо бывает при наводнениях.
Франс сказала в ответ на слова, которые произнес Ратлидж до того, как разразилась гроза:
— И все-таки ты сюда приехал. Наверное, что-то в том человеке пробудило твое любопытство.
— Он сказал, что умирает. Выглядел он действительно неважно, так что, скорее всего, не солгал.
— Думаешь, как только он умрет, след будет потерян? Ты поэтому решил съездить на разведку на свой страх и риск?
— Мне просто не нравится, когда меня дурачат. Ни правдой… ни ложью.
— И что ты узнал? Чем помогло тебе наше утомительное путешествие?
— Я получил представление о той части Эссекса, которую не знал раньше. Спасибо, что поехала со мной! Одинокий мужчина привлекает к себе гораздо больше внимания, а я сейчас меньше всего хочу, чтобы во мне заподозрили полицейского.
Франс такой ответ вполне устроил. Но сам Ратлидж вовсе не был уверен в том, что удовлетворен.
