Пьесы

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. Пусти...

Где-то вдали зазвучали стоны рожающей женщины.

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РАБА АНДРЕЯ. А не пущу. Хватит! Очнись! Ты сама себе правду придумала и десять лет в нее веришь, ты сама себе подвиг выбрала — по улицам бродить, под крышей не ночевать, молиться непрестанно. А коли Господь иного подвига требует ради твоей любви и веры? Как тогда быть?

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. Нет у меня сил на иной подвиг. С меня и этого довольно...

Раздался невнятный шум голосов — Анету обнаружили люди. Пробилось несколько осмысленных слов:

— Крови-то крови...

— Отойдите, мужики...

— Молись, милая, молись...

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РАБА АНДРЕЯ. Опоздали, люди добрые. Хорошо хоть, ребеночка есть кому принять.

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. Ребеночка?

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РАБА АНДРЕЯ. Стало быть, так и не простишь?

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. А поделом ей! Поделом! Поделом!

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РАБА АНДРЕЯ. Ну вот и полегчало...

Андрей Федорович отвернулся.

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РАБА АНДРЕЯ. Десять лет я этого дня ждал... Ну, что же, душа моя возлюбленная, давай уж правде в глаза поглядим. Если душа кается перед смертью — должен же кто-то ее услышать!

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. Бог простит.

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РАБА АНДРЕЯ. Все на это уповаем. Но простит ли Господь того, кто сам не простил? Думаешь, раз у тебя такая непобедимая любовь, так ты уж всех выше и безгрешнее? Но ведь и у нее, у грешной Анютки, была любовь! Один-единственный миг чистой, бескорыстной любви за всю жизнь и был — той ночью, был, слышишь, был! А перед Господом он, может, десяти годам твоих скитаний равен — почем ты знаешь?

Ответа не было.

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РАБА АНДРЕЯ. Жить ей осталось еще минут десять, не более. И сказано: кто простит — тому и прощение! А суд без милости — не оказавшему милости; милость превозносится над судом. Слышишь?

Андрей Федорович отвернулся и тяжело дышал. Страшная работа совершалась в нем.

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РАБА АНДРЕЯ. Ты же сейчас либо двоих губишь, либо двоих спасаешь!.. Себя и его! Если не простишь сейчас ту грешницу — простит ли Господь того, ради кого страждешь?

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. Сил моих на это нет...

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РАБА АНДРЕЯ. Вижу. И точно — не осталось у тебя более сил. Но только знаешь ли — не одна лишь вера, и прощение без дел также мертво.

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. Знаю...

И тут раздался крик младенца.

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ РАБА АНДРЕЯ. Дитя родилось.

Андрей Федорович кинулся прочь.

Сцена двадцать девятая

Прасковья рукодельничала. Андрей Федорович без стука вошел в уютную комнатку и встал, запыхавшись.

ПРАСКОВЬЯ. Ты что, Андрей Федорович?

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. Вот ты тут сидишь, чулок штопаешь, а не знаешь, что тебе сына Бог послал! Беги скорее на Смоленское кладбище!

Прасковья выронила рукоделье.

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. Беги, беги, беги, милая!..

Не говоря ни слова, Прасковья кинулась прочь, а Андрей Федорович рухнул перед образами на колени.

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. Благословен Бог Наш!.. Раба Анна зовет тебя, Господи, слышишь?.. Раба Анна при последнем издыхании зовет тебя!.. Раба Анна просит — помилуй мя, Боже, по великой милости твоей, и по множеству щедрот твоих изгладь беззакония мои!..

Прасковья на улице машет рукой.

ПРАСКОВЬЯ. Извозчик, извозчик! К Смоленскому кладбищу, скорее!

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. Многократно омой мя от беззакония моего и от греха моего очисти мя! Ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда передо мною!..

ПРАСКОВЬЯ. Пустите, пустите! Да расступитесь же, люди добрые! Меня Андрей Федорович прислал! За младенчиком!.. Младенчика мне дайте!..

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. Тебе, Тебе единому согрешила я, и лукавое перед очами Твоими сделала, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде твоем!..

Прасковья, стоя на коленях перед Анетой, вытащила из складок юбки кошель.

ПРАСКОВЬЯ. Вот, вот, сколько есть!.. Несите ее в каплицу, обмойте, уложите... Не все ли равно, кто такова? Я за похороны, я за все плачу! Ребеночек мой где?! Ребеночка мне дайте!..

АНДРЕЙ ФЕДОРОВИЧ. Вот, Ты возлюбил истину в сердце, и внутрь меня явил мне мудрость... Господи, не могу больше!..

Он всхлипнул, вытер рукавом слезы и, упав на пол, зарыдал.

Прасковья с кое-как спеленутым младенцем на руках, похожая на яростную медведицу, выходила из незримой толпы.