— Хей! — подхватила публика.
Солнце обвело взглядом Цирк и в ответ на приветствие три раза покрутило хлыстом над головой. За третьим оборотом последовал громкий, резкий щелчок.
Кометы тут же поднялись на ноги и легким галопом поскакали по кругу. Их гривы развевались, а головы, украшенные серебряными плюмажами, были высоко подняты.
— А вот и мы! А вот и мы! — закричал громкий, пронзительный голос, и на арену из-за кулис вывалилась какая-то нелепая фигура.
— Сатурн — Клоун! — шепнул ребятам Орион.
У Клоуна было разукрашенное лицо, большой, чуть ли не до ушей, ярко-красный рот и огромное серебристое жабо на шее.
— А и Б сидели на трубе! А упало, Б пропало. Кто остался на трубе? — обратился Клоун к публике и встал на руки.
— И! — хором завопили Майкл и Джейн.
На лице Клоуна появилось растерянное выражение.
— О! Вы это знаете! Так нечестно!
Король Манежа Солнце щелкнул хлыстом.
— Хорошо-хорошо! Я задам другой вопрос! — сказал Клоун.
— Почему утка плавает?
— Па воде! — закричали ребята.
Хлыст обхватил колени Клоуна.
— Ой! Ой! Ой! Не делайте этого! Не обижайте несчастного шутника! Ах, вы смеетесь? Ну, сейчас я вас заставлю замолчать! Слушайте!
Он сделал в воздухе сальто.
— Какие ноты можно съесть? Кто знает?
— Фа и Соль! Фасоль! — завопили Джейн и Майкл.
— Уходи с манежа! — крикнуло Солнце и, взмахнув хлыстом, опутало им плечи Клоуна.
— Ой-ой-ой! Бедный старый шутник! Ему опять не повезло! Они знают все его самые лучшие шутки! Ах, бедный старый шутник!
И он сделал двойное сальто перед самым носом Пегаса, крылатого коня, который как раз выезжал на арену, неся на спине стройную, изящную фигурку.
— О, пардон, мадам! — поклонился Клоун и отскочил в сторону.
— Венера! Вечерняя Звезда! — воскликнул Орион.
Затаив дыхание, Джейн с Майклом смотрели, как она, стоя на спине у Пегаса, скачет по арене вокруг Солнца. Вдруг Король Манежа достал большой обруч, обтянутый тонкой золотой бумагой.
— Ап! — скомандовал он, и Венера, грациозно прыгнув сквозь обруч, снова спустилась на спину Крылатого Коня.
— Ура! — закричали ребята, и вся звездная публика подхватила: — Ура!
— Дай и мне попробовать! Пусть хотя бы кошка рассмеется! — заверещал Клоун. Но Венера покачала головой, и, рассмеявшись, скрылась за занавесом.
И тут же на арену, пританцовывая, выбежали Три М аленьких Козленка. Они поклонились Солнцу и, выстроившись перед ним в ряд, запели тоненькими голосами:
Проблеяв последние две строчки, они вприпрыжку убежали с арены. — А теперь кто? — спросил Майкл, но Орион не успел ответить, потому что следующий участник представления уже вышел на арену. Это был Дракон. Его два хвоста взметали целые тучи золотистой пыли, а из ноздрей валил пар. За ним выбежали Кастор и Поллукс, неся большой белый сверкающий шар, на котором можно было различить горы, океаны и моря.
— Похоже, это Луна! — сказала Джейн.
— Конечно! — подтвердил Орион.
Дракон поднялся на задние лапы, и Близнецы установили Луну у него на носу. Подождав, пока Луна перестанет качаться, Дракон шагнул вперед и начал танцевать вальс. Играла чудесная звездная музыка, а Дракон кружился и кружился.
— Достаточно! — сказало Солнце и щелкнуло хлыстом.
Дракон с облегчением кивнул головой и бросил Луну в публику… Описав широкую дугу, она шлепнулась прямо Майклу на колени.
— Вот это да! — опешил Майкл, раскрыв рот от удивления. — Что я буду с ней делать?
— Что хочешь, — ответил Орион. — Насколько мне известно, ты просил, чтобы тебе ее достали с неба.
И тут Майкл вспомнил свой сегодняшний разговор с Мэри Поппинс. Он просил Луну — и вот получил ее! Но что же ему с ней делать? Ой, как стыдно!
Но времени думать об этом у него не было, потому что Король Манежа снова щелкнул хлыстом. Обхватив Луну руками, Майкл повернулся к арене.
— Сколько будет три плюс два? — спросило Солнце у Дракона.
Оба хвоста дружно поднялись и пять раз взметнули над ареной звездную пыль.
— А шесть плюс четыре?
Дракон немного подумал. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Хвосты застыли в воздухе.
— Неверно! — сказало Солнце. Совершенно неправильно! Ужина сегодня не получишь!
Услышав это, Дракон расплакался и, всхлипывая, направился к занавесу.
— Ах, бедный я, бедный! У-у-у! У-у-у! — причитал он.
