— Но это не дорога домой! — заныл Майкл, еле волоча ноги.
— С каких пор Парк нам не по пути? — сердито обернулась к нему Мэри Поппинс.
— Да… но…
— Кроме того через Парк можно пройти разными путями! — добавила она и свернула в ту часть Парка, где они раньше никогда не бывали.
Солнышко пригревало. Высокие деревья, склоняя ветви над оградой, ласково шелестели листвой. Где-то вверху два воробья дрались из-за соломинки. Белка прыгнула на каменную балюстраду и присела на задние лапки, прося орехов. Но сегодня все это Джейн и Майкла не интересовало. Они думали только об одном: Мэри Поппинс истратила все деньги на совершенно бесполезные вещи и ничего не оставила на дело. Расстроенные и усталые, они плелись вслед за ней к Парковым воротам.
Неожиданно они наткнулись на высокую каменную арку, которой раньше никогда не видели. Арка была украшена барельефами Льва и Единорога[4] Под ней сидела старая-престарая Старушка. Лицо ее было таким же серым, как камни ограды, и морщинистым, словно грецкий орех. На коленях у нее лежал поднос, заполненный чем-то очень похожим на разноцветные резиновые ленточки, а над ее головой, крепко привязанная к Парковой ограде, колыхалась на ветру огромная связка ярких воздушных шаров.
— Шарики! Шарики! — закричала Джейн и, вырвав руку из липких пальчиков Джона, побежала к Старушке. Майкл, бросив Барбару посреди дороги, рванулся вслед за ней.
— Ну, мои дорогие утятки! — сказала Старушка старческим хриплым голосом. — Какие нравятся больше? Выбирайте! Не торопитесь!
Она наклонилась и потрясла перед ними подносом.
— Мы только посмотреть, — объяснила Джейн. — У нас нет денег.
— Кхе-кхе-кхе… Что за удовольствие — смотреть на воздушные шары? Шарик нужно держать, шарик нужно чувствовать, с шариком нужно познакомиться! «Только посмотреть»! Что в этом хорошего?
Голос Старушки потрескивал, словно дрова в небольшом костерке, а сама старушка тихо покачивалась на стуле. Джейн с Майклом бёспомощно смотрели по сторонам. Они понимали, что Старушка права, но что они могли поделать?
— Когда я была девочкой, — продолжала Старушка, — люди по-настоящему разбирались в воздушных шариках. Они не приходили только посмотреть! Они их брали! Да, брали! Ни один ребенок не выходил из этих ворот без воздушного шарика! Никто не обижал меня тем, что просто глазел на мои чудесные шарики!
Старушка подняла голову и с любовью посмотрела на связку шаров над оградой.
— Ах, мои голубчики! — воскликнула она. — Никто больше не разбирается в вас, кроме меня! Вышли вы из моды! Никому вы не нужны!
— Нам очень нужен шарик, — возразил Майкл. — Но у нас совсем нет денег. Она истратила весь Фунт Стерлингов на…
— Кто это «она»? — спросил голос у него за спиной.
Майкл обернулся и покраснел.
— Я хотел сказать… э-э-э-э… что вы… — начал он, запинаясь.
— Говори о старших почтительно! — заметила Мэри Поппинс и, протянув руку через плечо Майкла, положила на поднос полкроны. Майкл уставился на поблескивающую среди сдутых шаров монету.
— Значит, сдача все же осталась! — подумала Джейн. Ей было очень стыдно, что она так плохо думала о Мэри Поппинс.
Глаза Старушки заблестели. Она схватила монету и долго разглядывала ее со всех сторон.
— Как сверкает! Как блестит! — воскликнула она. — Я не видела такой с тех пор, как была девочкой!
— Вам шарик, моя дорогая?
— Если вы будете так добры, — вежливо отозвалась Мэри Поппинс.
— Сколько же, моя хорошая, вам нужно?
— Четыре!
Джейн с Майклом, подпрыгнув на месте от радости, бросились обнимать Мэри Поппинс.
— Ой, Мэри Поппинс! Это правда? Каждому по шарику? Честно-пречестно?
— Кажется, я всегда говорю только правду! — сказала она строго, но вид у нее был очень довольный.
Ребята бросились к подносу и принялись ворошить разноцветные резиновые ленточки.
Старушка сунула серебряную монету в карман юбки.
— Вот так! — сказала она и любовно погладила карман. Потом дрожащими от радости руками стала помогать ребятам выбирать шары.
— Не спешите, утятки! — говорила она. — Помните — шарик шарику рознь! У каждого свой шарик! Выбирайте внимательно! Многие дети выбирают не те шарики, и вся их жизнь потом превращается Бог знает во что!
— Мне нравится вот этот! — сказал Майкл, показывая на желтый в красный горошек шарик.
— Хорошо. Давай я его надую, и мы посмотрим, правильно ли ты выбрал! — сказала Старушка.
Она взяла у Майкла шарик и одним махом надула его. У-у-х! Готово! Просто не верилось, что у такой худой и слабой на вид Старушки такое могучее дыхание. Желтый в красный горошек шар заплясал на длинной нитке.
— Но что это? — вскричал Майкл удивленно. — На нем написано мое имя!
И действительно, красные горошинки образовывали два слова — «Майкл» и «Бэнкс».
— То-то! — хмыкнула Старушка. — Что я тебе говорила? Ты не торопился — и выбрал правильно!
— Посмотрите мой тоже, — попросила Джейн и протянула Старушке небесно-голубой шарик.
Старушка глубоко вдохнула и надула его. На шарике тут же появились большие белые буквы «Джейн Кэролайн Бэнкс».
— Это твое имя, утеночек? — спросила Старушка.
Джейн кивнула и, взяв шарик за веревочку, отошла в сторонку. Старушка довольно рассмеялась.
— Мне! Мне! — вопили Джон и Барбара, протягивая руки к подносу.
Джон схватил розовый шарик, и когда Старушка его надула, на круглых боках все увидели надпись: «Джон и Барбара Бэнкс. Один на двоих, потому что они Двойняшки».
— Но, — удивилась Джейн. — Я ничего не понимаю! Как вы узнали наши имена? Ведь вы никогда раньше нас не видели!
— Ах, мой утеночек, разве я вам не говорила, что шарик шарику рознь? А эти шарики и вовсе особенные.
— Но ведь это вы написали на них наши имена? — спросил Майкл.
— Я?! — поперхнулась Старушка — Конечно, нет!
— А кто же тогда?
— Спроси что-нибудь полегче, утеночек! Я знаю только то, что имена на шарах есть. Причем имя каждого человека на свете. Надо только правильно выбрать.
— И имя Мэри Поппинс?
Старушка склонила голову набок и, странно улыбнувшись, посмотрела на Мэри Поппинс.
— Пусть попробует! — она опять покачалась на стуле. — Пусть выбирает! Только внимательно! Очень внимательно!
Мэри Поппинс важно хмыкнула. Ее рука на мгновение задержалась над подносом, потом выбрала красный шар. Мэри Поппинс вытянула руку, и, к изумлению ребят, шар начал надуваться сам собой. Он становился все больше и больше, пока не сравнялся с шариком Майкла. Но это еще не все. Он раздувался и раздувался, пока не стал в три раза больше любого шара. И тогда на нем засверкали выведенные золотом слова: «Мэри Поппинс».
Красный шар подлетел к Старушке. Она привязала к нему нитку и, скрипуче рассмеявшись, вернула Мэри Поппинс.
Все четыре шарика взлетели в воздух и заплясали на ветру. Они дергали за ниточки, словно хотели
