– Никого не наблюдал, – сказал я. – Я не пойду в эту клетку!
– Да что вы! Такого уважаемого человека в клетку? Это просто некрасиво с нашей стороны! Мы пойдем ко мне в кабинет, там и побеседуем.
Так, ситуация складывается еще более плохая! Сейчас на меня спишут убийство Маркела! Правильно, я же с оптикой. Да еще и в машину что-нибудь подкинут. Все, теперь точно попал! Вот они, повороты судьбы! День какой-то сегодня черный.
Пока мы шли к кабинету, я лихорадочно придумывал причину, по которой оказался в Люберцах. Никакого алиби я придумать не мог. Так, надо сразу определиться, знал ли я Маркела, имел ли к нему отношение. Почему я оказался здесь – вот самый главный вопрос. Если мне все отрицать, то нужно железное алиби, почему я оказался в Люберцах. Но ничего придумать я не мог, а тем более назвать лиц, которые могли бы подтвердить мою версию. Следовательно, вырисовывался второй вариант – признать, что я знал Маркела. «Минутку, – подумал я, – наверняка сейчас производят обыск машины Маркела, наверняка найдут его мобильный телефон, свяжутся с сотовой связью, сделают распечатку телефонных разговоров убитого. Значит, всплывет и мой телефон. Все, это будет отличная версия, – думал я. – Тем более она соответствует истинному положению вещей».
Когда мы дошли до кабинета, я немного успокоился и остановился на своей версии.
– Итак, – сказал оперативник, – давайте с вами пока поговорим без протокола.
– Я, между прочим, не знаю, как вас зовут, – сказал, улыбаясь, я.
– А разве я не представился? Хромов моя фамилия, старший оперуполномоченный криминальной милиции.
– А зовут-то вас как?
– Дмитрий Григорьевич. Ну что, поговорим?
Не успел я сесть, как дверь кабинета с шумом распахнулась и парень в джинсах и в рубашке, из-под мышки которого торчал пистолет Макарова, вошел в кабинет и громко сказал, обращаясь к Хромову:
– Хромыч, срочно на выход! По-моему, злодея поймали!
– Как? Не может быть! – заволновался Хромов, но, спохватившись, что в кабинете нахожусь я, сделал небольшую паузу. – Вот что, господин адвокат, ты уж извини, что не могу тебя оставить в этих апартаментах – сам понимаешь, дела здесь уголовные лежат, по инструкции не положено. Пойдем, я тебя провожу.
– Что, в обезьянник, что ли?
– Что ты! Около дежурного посидишь. Не возражаешь?
– Нет.
Через несколько минут мы вновь были у обезьянника. Сержант стал открывать дверь клетки, но Хромов замахал руками:
– Нет, этого человека в обезьянник не нужно! Слишком уважаемая личность! Пусть он тут посидит! – Он показал мне на лавочку.
Я сел практически около обезьянника. Находящиеся по ту сторону решетки стали смотреть на меня с большим любопытством. Что же это за уважаемый человек, которого в обезьянник не посадили, но менты тем не менее задержали?
Хромов с парнем пошли по коридору. Мне стало любопытно. Выходит, все мои подозрения, что Хромов замешан в этом деле или, по крайней мере, опекал вишневую «девятку», не оправдались? Значит, они ловили эту «девятку»?
– Слышь, браток, – неожиданно кто-то обратился ко мне. Я повернул голову. В обезьяннике сидел парень с мощной шеей, коротко стриженный, в кожаной куртке. – Ты тоже под перехват попал?
– Какой еще перехват?
– А ты что, не в курсе?
Я помотал головой.
– Тут братков люберецких замочили, а менты сразу же устроили операцию «Перехват» и всех взяли. Я видел, как тебя на джипе доставляли. У меня, кстати, такой же джип, «Мицубиси-Паджеро».
– Да у меня не такой джип, – сказал я. – Ты меня с кем-то путаешь, браток!
– Да ладно, ничего я не путаю! У тебя же темно-зеленая тачка, правильно?
– Положим, правильно. Но не такой же марки!
– Может, у тебя не «Мицубиси-Паджеро», но цвет темно-зеленый? – продолжал парень.
– И что из этого следует?
– Послушай, мне твое лицо знакомо. Ты, часом, не коммерсант?
«Мне еще не хватало попасть к нему на расспросы!» – думал я.
– Положим, коммерсант, – сказал я.
– А у тебя крыша есть?
Я улыбнулся. Вот в ситуацию попал! Видимо, какого-то бандюка местного схватили, а он мне крышу из обезьянника предлагает! У самого неизвестно как судьба сложится, а он туда же!
– Не повезло тебе, – сказал я.
– В каком смысле?
– В прямом. Ты в обезьяннике сидишь.
– Да это что! – махнул рукой парень. – Отпустят через пару часиков. Не впервой!
– А насчет крыши тебе тоже не повезло. У меня крутая крыша.
– Да? А кто? Может, я кого знаю?
– А что тебе знать? Есть такой принцип – меньше знаешь, лучше спишь.
– Это точно, – улыбнулся парень. – Но все-таки скажи, может, я кого знаю?
– Слушай, что ты суетишься? – спросил я. – Я же не лезу к тебе с расспросами, с кем ты работаешь, под кем стоишь.
Я прекрасно знал, что если говорить на этом языке, то братва сразу начинает понимать, что ты в курсе дел. Не каждый коммерсант знает, что у каждого бандита есть еще какая-то власть, что над ним кто-то стоит. Многим коммерсантам это и в голову не приходит. Приезжает к нему какой-то авторитет, и коммерсант думает, что это царь. А на самом деле над этим авторитетом стоит другой авторитет, там еще, и так постепенно выстраивается иерархическая лестница.
Вскоре появился Хромов. По его лицу можно было догадаться, что это была ложная тревога, никого не поймали. Видимо, засекли похожую машину. Да мало ли сейчас вишневых «девяток» катается по дорогам! Он помахал мне рукой. Я встал и направился к нему.
– Нам помешали, пойдемте продолжим разговор, – сказал Хромов.
Через несколько минут мы снова сидели в кабинете.
– Итак, я сейчас никаких протоколов не веду, просто хочу понять, почему вы оказались в этом месте, да еще, как мне сказали мои товарищи, со стеклышками.
– Да, я тут оказался не случайно, – сказал я. – Маркел меня на стрелку позвал.
– На стрелку? А что он хотел на этой стрелке? – с каким-то недоверием спросил Хромов.
– Откуда я знаю, что он хотел! Просто позвонил мне на мобильный телефон, предложил встретиться и переговорить.
– И что дальше?
– А дальше – встреча не состоялась.
– Почему?
– Подъехал я ближе, бинокль взял с собой на всякий случай, смотрю – машина его стоит, джип, и ваша «шестерка» с фонариками. Зачем же мне туда ехать? Я с ними никаких дел не имею.
– Так, – сказал Хромов, – очень интересная картинка получается! Выходит, адвокат является свидетелем?
– Свидетелем чего? – спросил я.
– Да ладно дурочку строить! – неожиданно сказал Хромов.
– Вообще-то, Дмитрий Григорьевич, я пока еще адвокат, а не какой-нибудь подозреваемый или местная шпана, с которыми ты работаешь, – перешел на «ты» я.
– А какой у вас номер мобильного телефона? – Хромов подвинул к себе листок бумаги.
Я продиктовал номер.
– А у Маркела какой мобильный телефон?
– Этого я не знаю, я никогда ему не звонил. Он мне звонил, вы можете проверить.
– Конечно, все проверим.
Вероятно, Хромов еще не успел мысленно обработать всю информацию, которую я вывалил на него.
– Ладно, – сказал он, придвинул к себе телефон и набрал какой-то номер.
– Соловьев, заходи в мой кабинет! – сказал он в трубку.
Через несколько минут на пороге появился парень, который раньше вызывал Хромова.
– Что тебе, Григорьич? – спросил он.
– Посиди с адвокатом минут пятнадцать, мне нужно кое-какие данные проверить, – сказал Хромов. – Поговори с ним о чем-нибудь.
Соловьев пожал плечами, сел на стул, достал сигарету и закурил. Потом, словно спохватившись, протянул мне пачку.
– Курите!
– Спасибо, я не курю.
Тем временем Хромов вышел из кабинета. Вскоре он вернулся с длинным листом бумаги. Вероятно, это была распечатка. В этом факсе были красным фломастером подчеркнуты какие-то номера телефонов.
– Все сходится, адвокат, – сказал Хромов. – Действительно, Маркел звонил тебе два часа назад. Вот, – и он показал обведенный в кружок номер моего телефона. – Разговор длился две с половиной минуты.
Для меня не было секретом, что через службу сотовой связи правоохранительные органы часто берут распечатку разговоров, кто кому звонит. С одной
