Казаки-арии: Из Руси в Индию

безудержная резня. Лагерь Пандавов охватывает паника, воины пытаются бежать, но безуспешно. В результате гибнет огромное количество Пандавов [77], т. 8. Торжествующие Кауравы — «кривые», «кривда» — празднуют победу.

В обоих летописных сводах — как в русском, так и в индийском, — подчеркивается одно и то же: неожиданное нападение на отдыхающих или спящих воинов.

Приведем несколько цитат из индийской книги «Нападение на спящих».

«„Переутомление, разрозненность войска, время принятия пищи, используются врагами; силу врага надо сломить сопротивлением, проникновением (в их лагерь), среди ночи, спящих, обессиленных уничтожать их надо!“… Ночью я совершу убийство спящих… Отважный сын Дроны в жестокой мысли с каждой минутой все больше утверждаясь, приняв решенье…» [77], т. 8, с. 11.

«Победив кашинцев, спят нынче панчалы, отдыхая, скинув оружие и броню, преисполненный счастьем… Подобно владыке Сканде, ныне я сотворю горе в их стане, пробравшись в лагерь к ним, спящим мертвым сном» [77], т. 8, с. 19.

«Нынче ночью, сняв оружие, изнуренные они (спят) возле своих стягов» [77], т. 8, с. 21. Кауравы нападают на лагерь Пандавов.

«В спящий стан проникнув, мы (Кауравы — Авт.) произвели избиение Пандавов; перебили мы тогда всех панчалийцев… Совершив (преступное) уничтоженье великодушных Пандавов» [77], т. 4, с. 455.

«Спящих здесь и так великоколесничих, дрожащих, заикающихся, он упокоил, как скот при жертвоприношении; схватив меч, их одного за другим уничтожил… Он осматривал кущи, а в глубине кустов — ложа, всех залегших там воинов он убивал мгновенно, пронзал превосходным мечом коней и дваждыпьющих. С головы до ног обрызганный кровью, он был подобен Смерти в конце юги» [77], т. 8, с. 41.

«Тогда тем шумом были разбужены лучники в стане Пандавов, сотни и сотни тысяч! Он же — кому зад отсекал, кому — отрезал ноги, кому бок протыкал, подобно Временем выпущенной Смерти. Ужасно кричащими, на части раскрошенными, горами наваленными телами… земля была крайне переполнена, о владыка! Кричали: „Кто это? Кто тот? Что за шум? Что же, что творится?“ Но вот и для кричащих конец пришел — сын Дроны! Обезоруженных, распоясанных Пандавов и сринджайцев вместе лучший из карателей — сын Дроны отправил в страну Смерти. Они падали в страхе, устрашенные тем оружьем, ослепленные сном, и тут сознание их угасало… Пробужденные тем шумом обезумевшие воины, о раджа, спросонок, от страха туда-сюда метались. Некоторые поднимали неистовый шум, другие нечленораздельно лопотали… Некоторые кал теряли, другие — мочу пускали… некоторые мужи от страха ничком падали на землю» [77], т. 8, с. 44–45.

Между прочим, имя известного героя-бога ДРОНА могло означать ТРОЯН, ТРАЯН, РАТНЫЙ, РАТЬ, Орда, Ордынский, Ордыния.

Махабхарата перечисляет здесь много имен как нападавших, так и павших воинов. Повествуется о множестве отдельных эпизодов разгрома застигнутого врасплох лагеря Пандавов. Мы вынуждены опустить подробности, поскольку они занимают много места, а именно, около сорока страниц в книге «Нападение на спящих».

«Так, ликуя изрядно, он (сын Дроны — Авт.) промолвил напоследок: „Перебиты все панчалийцы и все сыны Драупади, сомаки, матсьи и все остальные мною перебиты! Так, совершив подлежащее совершенью, идем немедля и если жив наш раджа, обрадуем его этим“» [77], т. 8, с. 50.

Мы предъявили яркое совмещение двух событий, описанных на страницах русских средневековых летописей и «древнейшего» индийского Эпоса Махабхарата. Следовательно, обе группы хроник описывают здесь, скорее всего, одно и то же событие 1377 года.

4.6. Пушки на полях «древне»-индийских сражений, в частности, — на поле битвы Куру (Курукшетра)

Как мы показали в книге «Крещение Руси», в Куликовской битве были использованы пушки.

На страницах Махабхараты (по-видимому, сильно отредактированной в XVIII–XIX веках), сохранилось множество следов описаний огнестрельного оружия — пушек — гремевших на поле Куру во время грандиозной битвы между Пандавами и Кауравами. По-видимому, в первоначальном, оригинальном тексте Махабхараты, восходящем к XVI веку, огнестрельные орудия были описаны еще более откровенно. Дело в том, что даже после редактирования уцелевшие «огнестрельные фрагменты» Махабхараты выглядят абсолютно недвусмысленными. Лишь скалигеровская хронология мешает историкам открыть глаза и признать, что перед нами совершенно явные описания пушек. В то же время «огнестрельные сцены» Эпоса настолько ярки, что историкам пришлось придумать разнообразные теории о некоем «божественном небесном огне» и т. п., дабы обосновать искусственное удревнение Махабхараты. И скрыть от читателей «огнестрельный характер» пушечных сражений в «древне»-индийской истории. Сначала скрывали по приказу, а потом уже по инерции, прочно забыв суть дела.

Б.Л. Смирнов писал о «древне»-индийских битвах следующее: «Не ясно, что за оружие названо в „Сказании о Раме“ „СТОСМЕРТЕЛЬНЫМ“; ЗАГАДОЧНЫ И „ОГНЕННЫЕ СТРЕЛЫ“, не раз упоминаемые в Махабхарате, в частности, в „Сказании о Раме“ говорится, что Рама (Рим — Авт.) „ЗАЖЕГ ИМИ Ланку“. Было бы слишком поверхностно понимать это указание, как простую метафору, и видеть в „горящих стрелах“ лишь мифологический момент — стрелы громовника. Для такой метафоры ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ РЕАЛЬНЫЙ ПОВОД. Эпос знает целый ряд огненных стрел, носящих специальные названия, и об ОГНЕННЫХ СТРЕЛАХ, которыми пользовались разные герои (Рама, Арджуна и др.), говорит СОВЕРШЕННО ОПРЕДЕЛЕННО. Возможно, что эти зажигательные стрелы пускались с каким-то зажженным горючим; так делали, например, византийцы» [77], т. 3, с. 29. И в другом месте: «В ЭПОСЕ ТАК ЧАСТО ГОВОРИТСЯ О „ЖГУЩИХ, ГОРЯЩИХ“ СТРЕЛАХ, которыми можно зажечь намеченную цель, что невольно возникает мысль… не является ли это свидетельством, что древним арийцам действительно был известен способ метать ЗАЖИГАТЕЛЬНЫЕ СНАРЯДЫ, как он был известен византийцам» [77], т. 3, с. 532.

Б.Л. Смирнов здесь все понял правильно. Кроме хронологии. Как мы уже показали в книге «Библейская Русь», известный «греческий огонь» «древних» византийцев — это все те же огнестрельные орудия. Как мы сейчас увидим из текста Махабхараты, описания «огненных стрел» однозначно указывают именно на пушки. А не на какие-то примитивные пучки горящей пакли, примотанные веревочками к костяным наконечникам деревянных стрел. Как в этом пытаются уверить нас некоторые современные комментаторы, старательно уводящие мысли читателей от сопоставления всех подобных, якобы очень древних, «огненных мотивов» со средневековыми пушками.

Переводчик и комментатор Эпоса В.И. Кальянов написал даже специальную и интересную статью под названием «Некоторые военные вопросы в древнеиндийском эпосе», где прямо указывает на «огненную природу» оружия ариев = юриев. Он пишет: «В прямом соответствии с астравидьей, или СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЙ НАУКОЙ ВЛАДЕНИЯ ОРУЖИЕМ, в эпосе часто упоминаются и различные виды БОЖЕСТВЕННОГО, или небесного, оружия (divyastra). Главнейшие из них — АГНЕЯ (agneya) (то есть, попросту, ОГОНЬ — Авт.), айндра (aindra) и ваявья (vayavay), которые будто бы находились соответственно под покровительством богов: АГНИ — БОГА ОГНЯ, Индры — бога ГРОЗЫ И ГРОМА и Ваю — бога ветра (от славянского ВЕЮ, ВЕЯТЬ — Авт.)…

Из них НАИБОЛЕЕ РАСПРОСТРАНЕННЫМ в Махабхарате является ОРУЖИЕ АГНЕЯ. По-видимому, оно представляло собой вид ЗАЖИГАТЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ, ибо его действие, согласно эпосу, всегда вызывало пожары. Кроме того, было известно еще мифическое оружие — саммохана (sammohana)… Это оружие, КОГДА ВЫПУСКАЛОСЬ, ПРОИЗВОДИЛО СТРАШНЫЙ ШУМ, наводивший суеверный ужас на воинов, подобно раковине девадатте Арджуны (Орда-Хан — Авт.), от ТРУБНОГО ЗВУКА которой даже кони падали на колени, а у врагов от содрогания поднимались волоски на теле (1У.41.7–8; 61.10–11)» [82], с. 159.