– Одному из них твоя императрица отдает дочь в жены.
На это Доннерсмарк ничего не ответил. За дверью, в коридоре, послышались голоса. Доннерсмарк выждал, пока они стихнут.
– Как только стемнеет, я пришлю тебе двоих людей. Они проводят тебя в сады.
Хромая, он прошел к двери. Но на пороге снова остановился.
– Не помню, я тебе показывал? – Он погладил орден у себя на кителе: лучи звезды, расходящиеся вокруг печати императрицы. – Мне его пожаловали после того, как мы с тобой хрустальный башмачок нашли. После того, как ТЫ его нашел. – Он посмотрел Джекобу прямо в глаза. – Ты видишь, я в мундире. Полагаю, ты понимаешь, что это значит. Я знаю, ты такими словами бросаться не любишь, но я считаю себя твоим другом. И что бы ты там о Темной Фее ни разузнал… Все равно это равносильно самоубийству. Знаю, знаю, ты сумел сбежать от ее сестры и остался в живых. Но эта фея – она совсем другая. Поверь, ничего опаснее ты в жизни не встречал. Отправляйся лучше искать волшебные часы или дерево жизни… Конь-огонь, человек-лебедь – вон еще сколько всего. Поручи мне передать во дворце, что ты передумал. Подпиши мир. Смирись, как всем нам пришлось смириться.
В глазах его ясно читалось предостережение. И даже больше того – просьба.
Но Джекоб только головой покачал:
– Когда стемнеет, я буду здесь.
– Да уж ты-то будешь, – в сердцах бросил Доннерсмарк.
И неловко протиснулся в дверь.
46. Темная сестра
Уже час, как стемнело, но в коридоре было тихо, и Джекоб всерьез начал опасаться, уж не решил ли Доннерсмарк на правах друга распорядиться его судьбой без его участия, когда наконец раздался стук в дверь. Но это были вовсе не императорские солдаты. Перед ним стояла женщина.
Джекоб едва ее узнал. На Лисе поверх рыжего платья было черное пальто, пышные волосы взметнулись в высокой прическе.
– Клара захотела увидеть его в последний раз. – Ее голос принес в комнату не свет вечерних улиц, а тьму леса, укромное тепло лисьей шубы. – Она уговорила карлика пойти с ней завтра на свадьбу. – Лиса смущенно огладила на себе пальто. – Ужасно смешной вид, правда?
Джекоб затащил ее в комнату и запер дверь.
– Почему ты ее не отговорила?
– Я? С какой стати?
Он дернулся, когда она коснулась его пораненной руки.
– Что случилось?
– Ничего.
– Клара сказала, ты хочешь найти Темную Фею. Джекоб!
Она обхватила ладонями его лицо. Такие узенькие ладони, все еще как у девочки.
– Нет, я уже пробовал. – Лиса чувствует, когда он врет, но на сей раз надо обмануть ее во что бы то ни стало. – Я видел Уилла. Ты была права. Все кончено.
Темно-карие глаза заглядывали ему прямо в сердце, но Джекоб из последних сил пытался там, в сердце, прикрыть правду шторкой любви. Он знал: многое он сможет себе простить, но эту потерянную любовь – никогда.
В дверь снова постучали.
– Джекоб Бесшабашный?
На пороге стояли двое солдат, совсем молоденькие, пожалуй, не старше Уилла.
Джекоб вытащил Лису за собой в коридор.
– Решили вот с Доннерсмарком сегодня напиться. Если хочешь пойти вместе с Кларой на свадьбу – пожалуйста. Но лично я завтра еду в Шванштайн, первым же поездом.
Она поглядывала то на него, то на солдат. А фея наверняка уже в Императорских садах.
Нет, не поверила. Он по лицу видит. Да и с чего бы вдруг? Никто не знает его лучше, чем она. Даже он сам. Такая беззащитная в этих человеческих одежках, а ведь все равно потащится за ним. Что бы он ей ни сказал.
Идя вслед за солдатами к лифту, она не произнесла ни слова. Все еще гневается на него из-за жаворонковой воды. Он чувствует. А сейчас будет гневаться еще больше, ну и пусть, лишь бы жива осталась.
– Вид у тебя в этом пальто нисколько не смешной, – твердо сказал он, когда они дожидались лифта. – Наоборот, ты очень красива. Но лучше бы ты не приезжала.
– Этой женщине запрещено следовать за мной, – бросил он солдатам. – Один из вас останется с ней.
Лиса попыталась было превратиться, но Джекоб схватил ее за локоть. Кожа к коже, только так, тогда мех не вернется. Она отчаянно вырывалась, но Джекоб, не отпуская ее, сунул одному из солдат ключ от своей комнаты. Это был здоровенный детина, хоть и с лицом мальчишки, надо надеяться, он с ней справится.
– Следи, чтобы до завтрашнего утра она не выходила из номера, – приказал он. – И поосторожней с ней. Она оборотень.
Не сказать, чтобы последние слова привели солдата в восторг, однако он послушно кивнул и схватил Лису за руку. Больно видеть ее отчаяние, но куда больней будет потерять ее навсегда.
– Она убьет тебя! – Слезы любви, обиды и бессильной ярости стояли в ее глазах.
– Возможно, – отозвался Джекоб. – Но кому будет легче, если она убьет и тебя тоже?
Солдат потащил ее обратно в номер. Она сопротивлялась, как дикий зверь, и у дверей едва не вырвалась.
– Джекоб! Не ходи!
Ее крик все еще стоял у него в ушах, когда он выходил из лифта в гостиничный холл. На секунду ему и впрямь захотелось вернуться – но только чтобы стереть ярость, страх и боль с ее измученного лица.
Второй солдат, явно обрадованный тем, что охрану Лисы поручили не ему, по дороге успел поведать Джекобу, что родом он из деревни, с юга страны, и все еще находит много увлекательного в солдатской жизни. Было совершенно очевидно: он и понятия не имеет, кого именно Джекоб надеется повстречать в Императорских садах.
Огромные ворота с тыльной стороны дворца открывали раз в году, для народа. Его провожатый провозился с замком целую вечность, и Джекоб лишний раз с сожалением вспомнил про свой волшебный ключик и про многие другие чудо-вещицы, утраченные в крепости гоилов. Пропустив Джекоба в ворота, солдат снова набросил цепь, но не ушел, а, спиной к решетке, остался караулить. Видно, Доннерсмарку не терпится узнать, выйдет Джекоб обратно или нет.
Где-то вдали – цокотом копыт, стуком ободьев по брусчатке, бранью пьяниц, выкриками уличных торговцев и зазывал, перекличкой ночных сторожей – шумела вечерняя городская жизнь. Но здесь, под сенью мощных стен, мирно журчали фонтаны, в кронах деревьев заливались трелями механические соловьи, подаренные императрице на последний день рождения ее царственным кузеном из Лотарингии. В самом дворце кое-где в окнах еще горел свет, но на балконах и лестницах в канун столь торжественного дня стояла почти зловещая тишина. Джекоб старался не думать, где сейчас Уилл.
Ночь выдалась холодная, и на белесых от инея газонах его сапоги оставляли черные следы, зато трава, в отличие от гравийных дорожек, что протянулись вдоль клумб и живых изгородей, хорошо поглощала звук его шагов. По счастью, ему не надо было ни искать, ни выслеживать Темную Фею. Он знал, куда она направится. В глубине Императорских садов прятался пруд, тихие воды которого, как на озере фей, почти сплошь укрыты белыми лилиями, а по берегам точно так же клонятся над темной водой плакучие ивы.
Она стояла на берегу, и свет звезд переливался в ее волосах. Обе луны мягким сиянием ласкали ее кожу, и Джекоб вдруг ощутил, как вся его ненависть улетучивается при виде такой красоты. Но воспоминание о каменном лице Уилла мгновенно заставило его опомниться.
