барабанные партии. Альбом «…And Then There Were Three…» показал, что Genesis пошли по пути приближенной к поп-стандартам рок-музыки. Песни стали проще, короче и концентрированнее, синтезаторы сделались едва ли не лидирующим инструментом.
Окончательная метаморфоза случилась чуть позже, когда в марте 1980 года вышел альбом «Duke». Этому предшествовали отъезд Фила Коллинза в канадский гор од Ванкувер, куда он метнулся вслед за женой, которая собралась от него уходить, и запись Бэнксом и Разерфордом сольных работ. Не в силах спасти брак, барабанщик-вокалист вернулся в Великобританию и погрузился в запись новой пластинки в стокгольмской студии Polar. «Duke» первым из альбомов Genesis достиг вершины британского хит-парада – это уже был не мудреный прогрессиврок, а сверкающий, синтезаторный поп, так понравившийся вымышленному маньяку Патрику Бейтману. Любители прог-рока воротили носы, но поп-эру 80-х было уже не остановить. В нее впишутся и Genesis, которые еще пять раз возглавят хит-парад, и сольный Фил Коллинз с его цепкими поп-песнями.
Genesis «The Lamb Lies Down On Broadway» (1974)
Charisma
В 1974 году прогрессив-рок вышел на пик своих крайностей, и Genesis не могли остаться в стороне. Летом они приступили к работе над своим самым спорн ым и амбициозным альбомом – полноценной рок- оперой. Материала было так много, что он заполнил четыре стороны винила: первый диск включал в себя крепкие рок-песни с подтекстами из мифологии и рекламы, второй – кошмарные звуковые ландшафты. Причем без пьес на целую сторону пластинки: «The Lamb Lies Down On Broadway» состоит из сравнительно коротких песен. Бэнкс, Разерфорд, Коллинз и Хакет сочинили почти всю музыку, Питер Гэбриэл принес кучу стихов и придумал сложную концепцию, хотя его отвлекала беременность жены и предложение написать сценарий от американского режиссера Уильяма Фридкина. Герой альбома – живущий в Нью-Йорке пуэрториканец Раэль, уличный мальчишка в кожаной куртке (если бы альбом вышел в 1976 году, его бы назвали панком), который путешествует по сюрреалистическим пространствам, полным страшилищ и опасностей, в поисках своего брата – и самого себя. Вся эта мистическая атмосфера была должным образом воплощена на сцене: великий альбом был полностью сыгран живьем 102 раза. Во время записи пугающего хаоса в The Waiting Room за окном студии вдруг ударила молния, а во время концертов в залах несколько раз выключался свет. Так что при прослушивании этого концептуального монстра от Genesis нужно быть осторожным!
Neu!: музыка для умов и штанов
Вероятно, лучший способ познакомиться с великими немцами Neu! – это включить на максимальной громкости их композицию «E-Musik» с альбома «Neu 75» (1975). Все начинается с шума летящего самолета и щебета птиц, потом мы слышим пропущенный через эффекты барабанный бит Клауса Дингера, простой гитарный рифф, на который Михаэль Ротер накладывает мелодичные синтезаторные наигрыши. Циклические элементы то появляются, то исчезают в миксе, кажется, что это звуковое путешествие будет длиться вечно. К седьмой минуте в композицию вторгается возвышенная мелодия, бит достигает кульминации в ударах по тарелкам, пока все не перетекает в завывание ветра. И вдруг появляются новые эле менты – мечтательная фортепианная мелодия, невнятное пение страшно замедленным голосом, ритм, пущенный задом наперед.
«E-Musik» – это сокращение от немецкого «Ernst Musik» («серьезная музыка»): таким термином в Германии обозначают академическую классику от Иоганна Себастьяна Баха до Джона Кейджа и Карлхайнца Штокхаузена. Для Neu! назвать так свое творение в 1975 году было довольно дерзкой выходкой, но время показало, что их амбиции были оправданны. С годами статус этой группы из Дюссельдорфа только растет. Широкая публика мало осведомлена о тихих революционерах Neu! но для многих ценителей музыкальных артефактов и огромного количества музыкантов эта группа относится к явлениям первостепенной важности. В любви к Neu! признавались многие от Дэвида Боуи, который творил свою альбомную «Берлинскую трилогию» под впечатлением от их музыки, до Sex Pistols, The Fall, Дэймона Албарна из Blur, Radiohead и Sonic Youth. Место Neu! в рок-каноне незыблемо.
Оба основателя и участника Neu! были детьми послевоенного времени. Клаус Дингер родился в марте 1946 года, Михаэль Ротер – в сентябре 1950 года. Оба – участники радикального поколения, на которое повлиял европейский молодежный бунт 1968 года. Одни названия их ранних групп отражали их настрой: Дингер играл в The No, Ротер – в Spirits Of Sound. В момент создания Neu! оба жили в Дюссельдорфе, имея за плечами несколько лет музыкальной карьеры. Дингер начал играть с Kraftwerk во время записи их дебютного альбома в 1970 году, а в следующем году к группе в качестве гитариста присоединился Ротер. Kraftwerk переживали серьезный кризис: Ральф Хюттер ушел из группы, в результате в составе остались флейтист Флориан Шнайдер, Михаэль Ротер и Клаус Дингер. В этом составе в августе 1971 года они даже отыграли 11-минутный телевизионный концерт в программе «Beat-Club» в окружении оранжевых дорожных конусов – логотипа Kraftwerk.
По сути, это были уже Neu! Устав от бесконечных препир ательств, в этом же месяце Дингер и Ротер отделились от Kraftwerk и образовали Neu! Причем они тоже отнюдь не были единомышленниками. Дингер слыл агрессивным нонконформистом, радикалом и авангардистом, он без устали ел ЛСД: «Только тот, кто ведет себя как песок в коробке скоростей, может претендовать на звание настоящего художника. Образцом должен быть Ван Гог». Михаэль Ротер был куда более покладистым и осторожным музыкантом. Он не пробовал наркотиков, любил красивые мелодии и возражал против большинства визуальных и музыкальных идей Дингера. Название Neu! предложил Дингер: у него была собственная фиктивная рекламная фирма, и слово «Новинка!» в названии группы казалось ему насмешкой над обществом потребления.
Несколько месяцев спустя неуживчивый дуэт занял денег, чтобы на четыре декабрьские ночи арендовать студию Windrose (ночью студийное время было дешевле) и легендарного продюсера Конрада Планка. Во время записи музыканты спали на полу в спальне продюсера и поч ти не ели (зато Дингер без конца употреблял ЛСД). Записанный в экстремальных условиях альбом был предложен лейблу Brain. Пластинка поражала с первого взгляда – она была оформлена крайне скупо, с явным влиянием поп-арта в духе Энди Уорхола. Neu! обзавелись логотипом – это была написанная красным маркером кричащая надпись «Neu!» на белом фоне, похожая на наклейку из супермаркета. На конверте не было никаких пояснений и аннотаций, названия композиций были написаны от руки и дополнялись лишь черно-белыми, откровенно плохими фотографиями музыкантов. Здесь же можно было найти «рекламный» слоган Клауса Дингера: «Музыка Neu! для ваших умов и штанов».
С самого начала для Neu! были крайне важны барабаны. Брайан Ино как-то написал, что «в 70-х было три великих бита: афробит Фелы Кути, фанк Джеймса Брауна и бит Neu! Клауса Дингера». Дингер изобрел ритм «моторик» – сухой, бесстрастный и бесконечный. Это самый простой рок-бит, но у Neu! он получил новое измерение. Дингер не использовал сбивок или смен темпа, а просто быстро молотил одно и то же на протяжении 10–15 минут, превращая барабаны в источник пульсации, которая будто бы звучала с начала времен и будет звучать в течение вечности. Это ритм самой жизни. Несмотря на кажущуюся механистичность, Дингер настаивал, что «моторик» имеет больше общего с пульсом сердца, чем с мотором работающей машины или метрономом. Он сам предлагал называть этот ритм «бесконечной линией».
Первый же альбом задал стандарт классического звучания Neu! Музыканты играли базовую дорожку на барабанах и гитаре, после чего наступало время студийного колдовства. Ротер рассказывал: «Клаус и я работали как два художника, добавляя краски на один и тот же холст». На толкающий всю музыку вперед, доводящий до транса бит «моторик» нагромождались слои искаженных синтезаторов, пропущенных через эффекты гитар и странных звуков. Продюсер Конрад Планк, который поощрял музыкантов играть громко и грязно, уделял при этом огромное внимание наложениям и студийным трюкам. Его девиз гласил: «Переверни все с ног на голову и выверни наизнанку». Клаус Дингер вспоминал: «Он был уникальным. Без него Neu! были бы невозможны». На альбомах Neu! находилось место и радикальным экспериментам, и мелодично-аморфным медитациям, которые позже будут названы эмбиентом.
Альбом «Neu!» был распродан тиражом 30 тысяч экземпляров, что было очень недурно.
