никогда не будут прежними.
Jefferson Airplane «Surrealistic Pillow» (1967)
RCA Victor
Вечнозеленые хиты «White Rabbit» и «Somebody To Love» затмили болезненную красоту этого пропитанного чудными мелодиями классического примера рок-психоделии Западного побережья. Второй альбом Jefferson Airplane оказался первым с пронзительным голосом новой вокалистки Грейс Слик. Еще одно новое лицо – лос-анджелесский джазовый барабанщик Спенсер Драйден (между прочим, племянник Чарли Чаплина). Первый бестселлер психоделического рока явил всему миру богемную сцену, которая развилась в Сан-Франциско, и вписался в хит-парад, в котором царили The Beatles и The Rolling Stones (до Jefferson Airplane с 1964 года подобное удавалось только The Byrds). Песни, написанные Марти, Грейс, Полом и Йормой, пронизывает сдержанное, почти заунывное настроение, психоделии здесь едва ли не меньше, чем фолк-рока. Но каждая песня от славного разгона «She Has Funny Cars» до возвышенной акустики «Embryonic Journey» и слегка небрежного финала «Plastic Fantastic Lover» – потенциальный хит. Милую балладу «Today» Марти Балин и вовсе написал для эстрадного сердцееда Тони Беннета. Сами музыканты признавали, что альбом не передает их подлинного звука: слишком уж тут все приглаженно и аккуратно. Но рамки как раз заставили Jefferson Airplane сконцентрироваться и записать лучшую пластинку в своей истории – и во всей истории рока.
Святая рок-троица Cream
В 1965 году станцию лондонского метро «Ислингтон» украсило граффити «Клэптон — бог», и скоро та же фраза появилась на других стенах британской столицы. Это постарались ценители виртуозной техники Эрика Клэптона — молодого блюзового гитариста, любимца лондонской музыкальной сцены. В 1965 году он играл в The Yardbirds, но ему не очень нравилось играть поп-музыку (пусть даже весьма успешную). Он перешел в блюзовую группу The Bluesbreakers, где со стоял с апреля 1965 по июль 1966 года. Этим составом руководил Джон Мэйолл, энтузиаст блюза и учитель для многих английских блюзовых музыкантов. Эрик Клэптон был в их числе. Звукозаписывающие компании относились к блюзу с подозрением, и классический альбом «Blues Breakers» был записан только потому, что в группе теперь состояла звезда — Эрик Клэптон, чья гитара блистала здесь на переднем плане.
Блюз в Англии тех лет был чем-то вроде культа для избранных. Первые американские пластинки с блюзами попали в Британию еще в 30-х годах, во время Второй мировой войны ими приторговывали американские солдаты, переброшенные в Европу. Записи Бесси Смит или Лидбелли ценились на вес золота. Молодые бунтари любили сырую и жизненную музыку, старшее поколение считало ее порочной. В начале 60-х годов самым популярным блюзовым гитаристом Британии считался Хэнк Марвин из The Shadows, но он принадлежал к предыдущей, более спокойной эпохе. The Rolling Stones, The Kinks и The Animals раз вивали ритм-энд-блюзовый стиль Чака Берри, и первым удалось протолкнуть настоящий блюз в британский хит-парад в 1964 году, когда их версия песни Вилли Диксона «Little Red Rooster» стала Номером 1.
Тем не менее лейбл Decca не верил в коммерческую привлекательность блюзового альбома и экономил на всем. Запись пластинки «Blues Breakers» осуществлялась в подвале на устаревшей аппаратуре, а звукорежиссер вообще специализировался на классической музыке. Но, несмотря на все ограничения, Клэптон блистал. Его игра была гораздо более энергичной и сложной, чем весь британский блюз, записанный ранее. У него не было предшественников, он будто прибыл с Марса! Впрочем, даже с The Bluesbreakers Эрик Клэптон не мог удержаться долго. На обложке «Blues Breakers» он уже сам по себе — читает детские комиксы, потому что уже чувствует себя в группе чужим. В 1966 году «Бог» британского блюза собрал свой собственный состав Cream, в котором никто уже не мог остановить его во время продолжи тельных виртуозных соло, на которых он построил свою репутацию.
За бас-гитару взялся шотландец Джон Саймон Эшер «Джек» Брюс, который с детства осваивал джазовую технику игры на контрабасе, а также виолончель. В 1962 году Джек Брюс присоединился в качестве контрабасиста к лондонской группе Blues Incorporated, которую возглавлял Алексис Корнер — пионер и крестный отец всего британского блюза. С этих пор Брюс переходил из группы в группу, и после перетрясок составов фактически те же музыканты образовали состав Graham Bond Organisation, где Брюс играл уже на электрической бас-гитаре. Здесь же играл барабанщик Питер Эдвард «Джинджер» Бейкер — потрясающе мастеровитый музыкант, который предпочитал, чтобы его звали джазовым ударником, и любил играть продолжительные соло (соло-пятиминутку можно найти в композиции «Toad» из дебютного альбома Cream «Fresh Cream» 1966 года).
Отношения у Брюса с Бейкером не задались сразу. Оба были полны молодого гонора и амбиций, они портили друг другу инструменты и даже дрались на сцене. В августе 1965 года Бейкер уволил Брюса, но тот продолжал приходить на концерты. В конце концов Бейкер выгнал привязчивого басиста, пригрозив ему ножом. Джек Брюс выпустил свой сольный сингл «I’m Getting Tired» и ненадолго присоединился к The Bluesbreakers Джона Мэйолла, где уже играл Эрик Клэптон. После The Bluesbreakers в 1966 году Брюс познал вкус коммерческого успеха в качестве участника группы Манфреда Манна, чей сингл «Pretty Flamingo» занял первое место в хит-параде. По воспоминаниям очевидцев, басист пришел на сессию звукозаписи совершенно неподготовленным, но сыграл свою партию с первого раза и без ошибок!
В июле 1966 года Эрик Клэптон встретился с Джинджером Бейкером, тогда лидером Graham Bond Organisation. Клэптон к тому времени устал от ограничений в The Bluesbreakers, Бейкеру надоели наркотические выходки и разбирательства в своей группе. Клэптон помнит ту встречу: «Мне всегда нрави лся Джинджер. Однажды он пришел посмотреть на The Bluesbreakers. После концерта он подбросил меня обратно в Лондон в своем «ровере». Я был впечатлен его машиной. Он сказал, что хотел бы создать новую группу, а я как раз думал о том же!» Музыканты сговорились быстро — прямо во время поездки. Клэптон согласился присоединиться при условии, что басистом будет Джек Брюс. Бейкер терпеть его не мог и чуть не разбил машину от негодования, когда услышал такое предложение. Впрочем, потом смирился, так как считал Брюса действительно выдающимся музыкантом.
Трио, состоящее из гитариста Эрика Клэптона, басиста Джека Брюса и барабанщика Джинджера Бейкера, дебютировало на фестивале в Виндзоре в июле 1966 года и было встречено очень тепло. Еще бы — в одном составе объединились тяжеловесы блюзовой и джазовой сцены Англии! Название музыканты выбрали соответствующее — Cream («Сливки»), это была одна из первых в истории успешных супергрупп — то есть групп, каждый участник которой — суперзвезда сам по себе. Дела пошли в гору, Брюс и Бейкер на время отложили разногласия, а Клэптону досталась роль миротворца. В октябре Cream устроили джем с прибывшей в Лондон заокеанской знаменитостью — гитаристом Джими Хендриксом. Хендрикс был фанатом игры Клэптона, а последний преклонялся перед Хендриксом.
С Джими Хендриксом связано создание главного хита Cream — психоделического шедевра «Sunshine Of Your Love». Однажды Брюс и Клэптон сходили на концерт Джими, а по возвращении домой впечатленный Брюс придумал знаменитый рифф в духе Хендрикса, на котором построена вся песня. Нужен был текст, для чего был вызван поэт Пит Браун, сочинявший лирику для Cream. По словам Брюса, на написание стихов ушла целая ночь: «Я взял контрабас и начал играть рифф. Пит взглянул в окно на восходящее солнце и написал: скоро рассвет, огонь закрывает их усталые глаза…» Эрик Клэптон написал припев, и великая песня была записана. Кстати, соло в «Sunshine Of Your Love» — идеальный пример легендарного «женского тона», который Клэптон часто использовал во времена Cream. Многие гитаристы пытаются его сымитировать.
В августе 1967 года Cream сыграли первые полноценные концерты в США в качестве звезд, произведя фурор в зале Fillmore West в Сан-Франциско. Трио считалось чуть ли не лучшим концертным рок-составом в мире. На одном из концертов публика не желала отпускать музыкантов и требовала еще музыки, на что Эрик Клэптон спросил у зрителей: что играть? Ему ответили: да что угодно! Тогда Cream принялись играть продолжительные джемы минут на двадцать, и восторгу зала не было предела. С тех пор это стало обычным делом: исполнение песни у Cream могло перейти в интенсивную, кажущуюся бесконечной импровизацию.