Верхняя одежда спускалась до берцов, которые составлены были из различных сортов дерев и так искусно были соединены с коленями, что только при точном рассматривании можно было различать фуги. Ноги стояли наравне с землею, их фундамент сделан был под полом. В небольшом отдалении видны были узда и седло кумира с другими принадлежностями; рассматривающего более всего поражал меч огромной величины, которого ножны и черен, кроме красивых резных форм, отличались прекрасною серебряною отделкою… Для содержания кумира каждый житель острова обоих полов вносил монету. Ему также отдавали третью часть добычи и хищения, веря, что его защита дарует успех; кроме того, в его распоряжении были триста лошадей и столько же всадников, которые всё, добытое ими насилием или хитростью, вручали верховному жрецу; отсюда приготовлялись различные украшения храма; прочее сохранялось в сундуках под замками; в них, кроме огромного количества золота, лежало много пурпурных одежд, но от ветхости гнилых и худых. Можно было видеть здесь множество общественных и частных даров, жертвованных благочестивыми обетами требующих помощи, потому что этому кумиру давала дань вся Славянская земля. Даже соседние государи посылали ему подарки с благоговением: между прочими король Датский Свенон, для умилостивления его, принес в дар чашу искуснейшей отделки… Этот бог имел также храмы в очень многих других местах, управляемые жрецами меньшей важности. Кроме того, при нем был конь, совершенно белый, у которого выдернуть волос из гривы или хвоста почиталось нечестием. Только верховный жрец мог его кормить и на нем ездить, чтобы обыкновенная езда не унизила божественного животного. Верили, что на этом коне Святовит ведет войну против врагов своего святилища; это следовало из того, что конь, ночью стоящий в стойле, часто утром был покрыт пеною и грязью, как будто бы он воротился из дальней дороги»[94]. Из этого описания мы не только узнаем о великолепии храма Святовита, восхищавшего иностранцев, но и о явном наличии у жрецов балтийских славян мощной жреческой корпорации наподобие ордена друидов, с четко выраженной иерархией. При этом этот жреческий языческий орден имел и своих 300 «храмовников». Поскольку Святовита балтийские славяне считали «богом богов», то и верховный жрец этого храма был не только верховным жрецом всех славян, но и практически их верховным правителем, поскольку совершал главные гадания и предсказания. Сам же бог Святовит и по его изображениям (четырехго-ловость) и по функциям (сочетание торговой и военной) больше всего напоминает галльского Луга-Меркурия, что вполне естественно в свете вышесказанного (рис. 20—22).
Торговля у балтийских славян еще была делом сакральным, поскольку их жрецы, по свидетельству Эбона, ездили по торговым делам за море как простые купцы[95]. Необходимо отметить, что в Старой Ладоге был найден языческий храм, описание которого будет приведено ниже, который по своей планировке и архитектуре подобен храмам балтийских славян, и, в частности, храму Святовита в Арконе. Любопытную параллель со священным конем Святовита может дать описание истории коня Вещего Олега, который содержался до своей естественной смерти в древней Ладоге в Повести временных лет. Такое ощущение, что это был священный конь, переданный Олегом храму в Ладоге. Не исключено, что этот храм был храмом Святовита. Саксон Грамматик описал еще один из священных городов Рюгена— Кореницу. «Город Кореница окружен со всех сторон болотом, сквозь которое проложен только один ход. Необитаемый во время мира, он полон жилищ (во время Датской войны) до такой степени, что камень, пущенный в город, не упал бы на голую землю. Он знаменит прекрасными зданиями трех славных храмов. Главное капище находилось посреди передней части храма, которая, также как и капище, не имея стен, завешано было пурпуровою тканью, так что кровля лежала на одних колоннах. Когда сорваны были оба покрова, то дубовый идол Руевита безобразно раскрылся со всех сторон»[96]. Остров Руяна был не только древнейшим сакральным центром кельтов и славян, там занимались и торговлей. «По словам Саксона Грамматика, многие из Ран ездили на чужую сторону по разным торговым делам, а у главного, священного их города, Арконы, в особенном, кажется торговом предместье… жило много иностранных купцов»[97]. Был на о. Руяна и специальный торговый город Ральсвик, наиболее изученное на сегодняшний день торговое поселение на этом острове.
Основано оно было в VIII веке, но его наибольший расцвет приходится на IX—X столетия. Находилось это поселение на полуострове в Большом Ясмундском заливе и имело размеры 360 на 70—100 м. Его застройку образовывала система дворов, состоящих из жилого дома, подсобных строений, мастерских и хозяйственных амбаров. Многие из таких усадеб имели собственные пристани с навесами, под которыми содержались и ремонтировались ладьи. Раскопками документировано 15—17 пристаней. Исследованы и сами суда, на которых совершались морские перевозки. Это были ладьи длиной около Ими шириной 3,4 м, грузоподьемность — примерно 9 тонн. Осадка их — около 1 м. Передвигались они с помощью парусов, а весла имели подсобное значение. В XI веке жизнь на поселении затухает. Главную роль на этом поселении играли купцы. В принадлежащих им усадьбах на хозяйственных дворах проживали моряки, ремесленники и подсобники. «В усадьбах при раскопках зафиксированы остатки мастерских по изготовлению железных орудий труда, обработке дерева и находкам железных заклепок, вероятно, строились ладьи. Жители поселений занимались также земледелием и скотоводством, но их роль была подсобной»[98] (рис. 23).
Интересно, что ряд исследователей именно в острове Руяна видят знаменитый «остров русов» арабских источников. Население острова называли и руянами, и ранами, и русинами. «У немецкого писателя Герборда (1159 г.) находим девять случаев обозначения ран русинами, столько же случаев имеется у другого немецкого писателя — Эбона (1151 —1152 гг.). Кроме того встречаются источники, только однажды упоминающие о русинах на южном берегу Балтийского моря»[99] . Более подробна эта версия будет описана ниже. Выше уже говорилось о кельтском происхождении этнонима «рос—рус», так что появление этого племенного названия на сакральном для кельтов еще в римское время острове, лишний раз подтверждает наличие кельтского населения на нем и в средневековье.
«В своем сочинении Герборт говорит и о киевских русах, несколько раз обозначая их тем же названием русины. Таким образом, современник описываемых им событий Герборд объединяет киевских русов и прибалтийских ран одним и тем же названием, т. е. отождествляет их между собой.
Эббон, современник Герборда, также называет ран русинами. Так, о территории ран Эббон говорит как «о земле варваров, которые зовутся русинами»; в другом месте о ранах читаем: «русины, до сих пор запутавшиеся в языческих заблуждениях».
«Хотя русские летописи нигде не говорят, что русь, пришедшая с Рюриком, находилась на южном берегу Балтийского моря, это совершенно очевидно из того, что Нестор, помещая русь в район Балтийского моря, одновременно утверждает, что она говорила по-славянски… На Балтике по-славянски говорили только на южном берегу моря, между устьем Вислы и Данией. Тем самым утверждение Нестора, что русь говорила по-славянски, определенно указывает на географическое положение прибалтийской Руси. С другой стороны, при перечислении западноевропейских народов… Нестор помещает русь между готландцами, жившими на южном берегу современной Швеции и на острове Готланде, и «Агнянами», под которыми, крайне вероятно, надо понимать датское племя англов, которое соседствовало с Рюгеном, так как жило в нынешней провинции Ангельн в юго-восточной части Ютландского полуострова и на некоторых датских островах. Трудно при перечислении народов точнее охарактеризовать географическое положение Рюгена по отношению к скандинавским народам, чем это сделано русским летописцем. Координаты прибалтийской Руси у Нестора (на южном берегу моря между готландцами и англами) точно совпадают с положением острова Рюгена. Тем самым указания Нестора согласны со свидетельствами Герборда и Эббона…»[100].
Подобное расположение русов подтверждает и немецкий историк Рагевин (ум. 1177 г.): «А Польша, в
