Я чувствовала стыд и смятение, сидя на первой трибуне и повторяя про себя имена тех, кто должен был сегодня выиграть.
Рахиз сидел напротив и не сводил с меня глаз, а я тряслась как осиновый лист.
Впервые одиночество показало мне свои острые зубы: что, привыкла все делать одна?
Ну, продолжай! Каково, а?
Приятно одной разгребать дерьмо?
Я сжимала кулаки, злясь на свою глупость и видимую, напускную независимость.
В тот вечер на ринге выступали пять пар: орки, дворфы, человек и эльф, два человека и негуры. Судья объявлял имя, когда боец выходил на арену, и я уже не отрывала взгляда от объекта магического воздействия.
Я хилила аккуратно, осторожно. Даже боец не должен был почувствовать моего влияния, предупредил Рахиз. Уже после третьего боя я взмокла от напряжения. Огромных усилий мне стоило балансировать между реальной подпиткой и незаметной помощью, к четвертому бою у меня тряслись руки, а к пятому я едва не потеряла сознание, разорвав взаимодействие. Дворф, которого я поддерживала, сдулся за мгновение, но чудовищным усилием мне удалось его поднять.
Чуть позже, когда настало время рассчитываться по ставкам, и зрители стали покидать трибуны, я постаралась затеряться в толпе, но Зир поймал меня за руку.
— Куда же ты? Идем!
Эльф потянул меня в темный коридор, где было сыро и душно. Мы прошли несколько лестничных пролетов, прежде чем Зир распахнул дверь, и я шагнула на свет.
Мы попали в небольшую комнату, спальню с огромной кроватью посредине и медвежьей шкурой на полу. В камине играло пламя, с треском пожиравшее сухое полено.
— Зир, — я схватила эльфа за руку. — Что за дела? Куда ты меня привел?
— Спальня Рахиза, — спокойно ответил эльф. — А, да брось! Никто тут на твою честь покушаться не будет и… ох, демоны, что у тебя с глазами?
Испуг, отразившийся на лице эльфа, передался и мне. Я бросилась к висевшему на стене антикварному зеркалу. Оттуда на меня глянула бледная, рыжеволосая ведьма с налитыми кровью глазами.
Я отшатнулась.
— Ничего страшного, — в комнату неслышно зашел Рахиз.
Он замер за моей спиной, положив руки мне на плечи. Я испугано дернулась, но орк крепко держал меня.
— Какая же ты трусиха, — усмехнулся Рахиз. — Но сегодня ты держалась молодцом. Я отлично заработал на ставках. Я даже поделюсь с тобой.
В отражении зеркала я увидела, как он протягивает бумажку.
Сто сейсов.
— Я… я оплатила долг?
— Ну-ну, не дергайся, ты пока ещё должна. Не забывай, что за участие в подпольных боях вышвыривают из университета.
Он сжал мои плечи своими лапами.
— Теперь ты работаешь на меня. И, раз уж ты так здорово хилила этих парней, может, поможешь и старому, больному орку?
У меня всё валилось из рук — я не успевала сдать курсовую, и в свободные от боев ночи трудилась над расчетами, которых в работе должно было быть, без малого, пятнадцать страниц.
Приближался турнир. Мы уже выбрали название для команды — 'Рагозан', по имени мифического генерала древних, что вел объединенную армию против демонов. Нам даже сделали форму — белые футболки с эмблемой генерала — пламя свечи в центре черного круга, и черные спортивные штаны.
Хельма, чей кластер также прошел в турнир, с завистью смотрела на меня, когда я, примеряя форму, крутилась перед зеркалом.
— У нас какой-то баран на фоне травы, — возмущалась она. — Это из-за того, что в кластере четыре дворфа! Ужас!
Двадцать кластеров делились на четыре группы, для выхода из которых нам предстояло сыграть четыре боя и набрать определенное количество баллов. Последнюю неделю проходили усиленные тренировки.
А на острове пела весна. С моря дул соленый бриз, подхватывающий запахи цветов, что распускались в лесу, и в воздухе пахло жизнью. Зеленая трава пробивалась сквозь грязь, и строем наступала на дорожки и аллеи, что бежали по студенческому городку. Роняли семена медовые клены, шуршали сережками березы, и остров пел, встречая задержавшуюся в пути весну. Особенно приятно было рано утром, сидя на остановке у клуба в ожидании автобуса, дышать свежим, пряным воздухом весны, прогоняя из легких вонь подвала.
В ночь перед первым выступлением в турнире меня ждали очередные состязания в 'Небе'. Боя было всего три, но последний выдался крайне жестким. Поддерживаемый мною боец был слаб, и, держа его на плаву, я чувствовала, что делаю из него грушу для битья.
Для меня этот бой был очень важен. Человек дрался с орком, и человек должен был выиграть.
И он выиграл.
Избитый, измученный, уставший, парень вскинул руки вверх, и толпа взревела, а я получила полтинник.
После боев, в спальне, меня ждал Рахиз. Он опускался прямо на медвежью шкуру, спиной прижимаясь к кровати, а я напротив, скрестив ноги, и принималась хилить. Болезнь жрала его тело четвертый год, а он всё не сдавался. Конечно, в его распоряжении имелись лучшие врачи острова и лекарства, но сейчас они уже не помогали.
Обычно, вытащив бойцов и подхилив Рахиза, я выпивала кофе или энергетик, и отправлялась домой (иногда меня подвозил Зир, пару раз Сомн, но обычно Рахиз вызывал мне такси).
Но в тот вечер что-то пошло не так: мне было нехорошо. Я шаталась из стороны в сторону, а перед глазами плыло, Зир поддерживал меня по локоть, и что-то говорил про макияж.
Дабы обман Рахиза не был раскрыт, мне приходилось одеваться то в мешковатые джинсы и клетчатую рубашку, то в обтягивающие брюки с откровенной блузкой, то в странного вида балахон.
Я распускала волосы, собирала их под кепку, под капюшон, красила глаза, одевала очки…
Но в ту ночь мне было совершенно наплевать и на деньги, и на свой маскарад: я едва не теряла сознание. Вряд ли я смогла добраться до общежития сама, однако Зир пошел мне на встречу и предложил подвезти. По дороге сон сморил меня, и эльфу пришлось довольно долго приводить уснувшего хила в чувства.
— Да оставь ты меня в покое, — возмущалась я, цепляясь за сидение.
— Светает уже, Анти, я тоже спать хочу! — верещал Зир, пытаясь разжать мои пальцы, которыми я впивалась в обивку кресла.
— Отвалиииитеее от меня!!!
— Так, хватит ныть. Ноги в руки и послезавтра на бой, запомнила?
Как же я всех их ненавидела, в особенности себя.
Утром я с трудом поднялась с кровати: даже Герраза удивилась.
— Что-то я сомневаюсь, что ты работаешь официанткой. Ты допиваешь за клиентами?
По правде сказать, я так себя и чувствовала: хотелось пить, кружилась голова, безумно жгло глаза, и все тело казалось каким-то чужим и вялым.
А вечером нас ждал турнир, и я, с трудом передвигая ноги, приплелась в спортивный комплекс, не представляя, как буду выступать.
— Соберитесь, — сказал Азар, одевая шлем. — Теперь мы все сможем!
Я потянула немного энергии на себя, но от этих манипуляций стало ещё хуже.
— Давайте, давайте, давайте! — торопил судья.
Зрителей собралось куда больше, нежели на отборочные бои. По залу прошел гул, чудовищной болью