ворота, взвалил друга на спину и потащил в Тмис. Не знаю, как ему удалось уйти от погони, по болотам или по лесу, но он принес Унгердсу сына. Магистр парнишку вылечил, но его жена больше не захотела оставаться в столице. Забрала сына и ушла… найти ее не смогли.
— А теперь?
— Когда мы поселились в доме магистра, я пообещал, что найду его семью, и я все время искал. А сегодня мне сказали, что родных Унгердса нашли… Они прятались от него в одной из деревушек оборотней в ущельях плато. Мне даже дали письмо от его сына… но в нем плохая весть: женщины, которую столько времени любит и ищет Унгердс, уже нет. Я сейчас ухожу в ту деревню, магистр должен увидеться с сыном и познакомиться с внучатами, а вы попросите прощения у Каха… и, пожалуйста, больше не устраивайте судов… без моего ведома. Все-таки мы не просто стая, а дом Тинерд, не забывайте.
ГЛАВА 11
Воздух в ущелье был прохладнее и влажнее, чем в Зеленодоле, а еще он пах медом и дымом. Точнее, пропахла ими вся деревенька, стоявшая на пологом склоне холма, за которым темнел покрывающий ближайшие склоны лес. Еще в ранней юности я досконально выучил в магическом иллюзионе все принадлежащие плато земли и потому хорошо знал, чем зарабатывают на жизнь местные оборотни. Мед и воск, орехи и мех, — вот основные занятия мужчин, пасечников и охотников. Еще тут варили сыры, делали наливки и настойки, собирали для себя и на продажу целебные травы.
Вот потому и пахнет дымом, сейчас как раз пора первой качки меда. Значит, нужно не упустить момент, закупить несколько бочонков, ребятня будет рада и сотам, и медовым рогаликам. Обо всем этом я рассуждал, внимательно наблюдая за пятеркой местных жителей, степенно приближающихся к нам. Согласно сообщению магистров нас должны были встретить и проводить в дом старосты, где пройдет официальное знакомство и желающие вступят в стаю. Но огонек неуступчивости, горевший в глазах селян, явно говорил о том, что у них свои представления об этой церемонии.
И я отлично понимал почему. Когда-то давно, сразу после разлома, эти земли не считались принадлежащими плато, по простой причине: моим предкам они были совершенно не нужны. Все, что маги хотели, они могли сделать сами, а если бы захотели купить, то вполне достаточно было поставить на тропе, ведущей наверх, такой же рынок, какой стоит на границе с королевством. Торговцев там всегда бывает больше, чем покупателей.
Но вот оборотням, что рождались на плато, жить там неудобно. Избыток магии для них вовсе не благо, потому что концентрировать и собирать ее в накопители они не могут, да и жить рядом с магами им трудно. Вот и заключили договор: плато объявляет ущелья своими, но живут там оборотни. Мои учителя говорили, что требование выдвинули оборотни, но после того, как я разобрался с пактом Хангерса, уверенности в этом больше не имел. Впрочем, Дройвия за ущелья все равно не стала спорить, если посмотреть на карту, они и в самом деле врезаются в плато, как раз в том месте, где сошла волна.
— Кто такие? — Старший оборотень, выпятив перепоясанный поясом вожака живот, смотрел на нас строго, как на нарушителей какого-то закона.
— Маглор Иридос с советниками, — скосил я взгляд на спутников, гадая, как они воспримут повышение статуса Орисьи до советника.
— А нам сказали… — поторопился один из сопровождающих вожака оборотней и проглотил язык под яростным взглядом отца.
Все ясно, ухмыльнулся я про себя, вожак только со мной пытается показаться грозным, а на самом деле ему помогают разбираться в делах все кому не лень, почти как и мне.
— Наверняка вам сказали, — приветливо улыбнулся я, — что придет глава дома Тинерд, получивший от правителя все земли от границы с плато и до Палеры и являющийся вожаком стаи, которая и называется дом Тинерд. Так вот, это я и есть.
Я снял отвод глаз со своего пояса, и камни ножен и рукояти блеснули напоенным магией светом.
— Что-то он у тебя великоват, — въедливо заметил второй сопровождавший и тоже получил полный упрека взгляд вожака.
— Это потому что в нем слито уже три кинжала, — безрадостно признался я, — когда ко мне присоединяется стая, я объединяю пояс ее вожака со своим.
— И сколько у тебя подданных? — подозрительно проворчал вожак, грозно глянув на спутника, открывшего рот, чтоб задать какой-то вопрос.
— Почти четыре сотни с ведьмами, дроу и маглорами, — не давая мне ответить, звонко объявила Орисья, — и долго вы нас на дороге держать будете? Мы по делу пришли, нам некогда тут стоять.
— А ты кто такая?
— Обнаглел, оборотень! — вдруг рассердилась она. — Ведьму не признал! Значит, хорошо живете, лешие вас не водят, кикиморы не заговаривают!
— У нас тоже ведьмы есть, — примирительно сказал вожак, — а знакомство — оно для порядка. Проходите в дом, решим все дела по-соседски.
Стараясь не улыбаться слишком насмешливо, ясно ведь, что вовсе не отповедь ведьмы заставила их сдаться так быстро, а рассказ про три кинжала, я направился к крепкому бревенчатому дому, на просторном крыльце которого маялась молодка с румяным пирогом на блюде.
И уже через несколько минут мы сидели за столом, с тоской рассматривая довольно крупного румяного кабанчика, зажаренного целиком на вертеле, и блюда с сыром, колбасами, солеными и жареными грибами и прочую снедь. Вот ведь правильно предупреждал нас Таилос, что перед походом сюда лучше не ужинать!
— А как бы нам Кинреса увидеть? — не выдержал медведь, поглядывая на напряженное лицо магистра.
— Они вас тоже ждут, — неохотно признался вожак, представившийся Фараутом, — но мы договорились, что сначала решим деловые вопросы.
— А давайте так, — сразу нашел я устраивающее всех решение, — мы будем разбираться с делами, а магистр Унгердс пойдет проведает сына?! Он его пятнадцать лет мечтает встретить.
— Сына? — Вожак переглянулся с оборотнями, и все они как-то сразу расслабились. — Так это же другое дело! Святое, можно сказать, дело! Будер, проводи!
— Я тоже пойду, — просительно глянул на меня Таилос, — старый друг как-никак.
— Конечно, иди, — кивнул я и мстительно добавил: — И не волнуйся, за твоей ведьмой я присмотрю.
Медведь лишь коротко ухмыльнулся, исчезая за дверью, а ведьма, которая должна была, по моему разумению, яростно возмутиться, и вовсе смолчала.
Что это с ней?! И какого сюрприза можно ожидать, захотелось мне узнать заранее, и я осторожно сдвинул шапочку. И тут же поспешно вернул на место.
Кривая пентаграмма, мог бы и без проверки додуматься, что ведьму снедают те же чувства, что и меня самого. Нетерпение, предвкушение, тревога и даже какие-то странные страхи. Не знаю, чего боится ведьма, возможно, того, что Мэлин теперь долго не захочет с ней мириться, а вот я опасаюсь совершенно конкретных вещей. Что девчонка выбрала слишком броскую внешность или выглядит слишком похожей на себя прежнюю. А еще что я не сумею скрыть так не вовремя проявившиеся чувства, или, еще хуже, ведьмочка не сумеет не выдать себя.
Дела местных жителей оказались вполне предсказуемыми, и разрешили мы их довольно быстро. А что там решать: молодых оборотней, как обычно, тянет в новые места, посмотреть мир, а отцы и деды, напуганные рассказами скрывающихся тут сородичей из Дройвии, всячески стараются их уберечь и удержать. Да и торговые дела волновали Фараута не меньше. С тех пор как мы переселились в Зеленодол, к ним не приехал ни один перекупщик. А теперь, по достигнутому соглашению, я позволю парням гостить в Зеленодоле столько, сколько захотят, с условием, что они вступят в стаю, но, когда надоест, смогут свободно вернуться домой. И даже увезти с собой тех из девушек, кого сумеют увлечь.
