— А он передумал, — спокойно сообщил сидевший рядом Унгердс, — когда начал принимать в свой дом жителей Зеленодола и обнаружил, что среди его домочадцев большинство — оборотни. Иридос считает, что такой поступок их оскорбит.
Как ловко они оба лгут, восхитился я, или просто говорят только ту часть правды, которая им выгодна?
— А нам можно посмотреть, кто среди нас теперь, волк или медведь, чтоб не подстрелить случайно на охоте? — ядовито осведомился неуспокоившийся Фотилерн, и все замерли.
— А вы охотитесь на оборотней? — свирепо рыкнул я. — И где это, интересно узнать?
— Я охочусь на волков, — сразу поправился он, — в лесу.
— И что, глава дома настолько слабый маг, что не может отличить волка от оборотня? — презрительно сощурил глаза Кахорис, и не думавший скрывать свою расу. — Или есть места, где такая охота разрешена?
— Есть места, где они сами на себя охотятся, — тихо и едко буркнул Фотилерн, и Ратилос стиснул зубы, силясь скрыть раздражение.
«Так тебе и нужно, не будешь связываться с дураками», — позлорадствовал я и замер, ощутив выплеснувшееся за щиты Гуранда довольство.
— Надеюсь, ты не откажешься назвать нам эти места? — почти нежно спросил магистр, но Баскенс вдруг сообразил, что сказал слишком много, и испугался. Сильно испугался.
— Нет. Откуда мне знать? И вообще можете забрать этого Герданса. Если найдете. Он на одном месте не живет, — затараторил глава дома Фотилерн, и лица его спутников помрачнели, — очевидно, они до последнего надеялись, что глава будет защищать своего родича немного потверже.
— Найдем. — Гуранд бросил короткий взгляд одному из своих магов, и я не удивился, когда Лангорис исчез в легкой дымке портала.
— Ты не ответил на мой вопрос. — Ниахос ди Иштваро упорно смотрел только на магистра.
— Выясним степень его личной вины, тогда решим, — твердо ответил за своего учителя Изиренс. — Но сразу могу пообещать, если он действовал не по своей воле, его судьба не будет очень сурова.
— Я расплатился этой услугой с домом Ратилос, — мрачно признался Ниахос, — за потерю оплаченных ими наемников. Больше ничего не могу сказать.
— Хорошо, — посверлив его тяжелым взглядом, решил правитель, — за это разрешаю присутствовать на допросе твоего сына. Пошли своих людей, пусть привезут его немедленно. А теперь я хочу услышать объяснения от главы дома Ратилос.
— Это все наговоры от зависти. Ни с кем я ни о чем не договаривался и ничего не просил, — категорически отказался Маргент. — Этот суд вообще подстроен. Почему мы не судим Иридоса, который обманул нас и теперь собирает в свой дом оборотней со всей Дройвии? Или у него уже не дом, а стая?
— И то, и другое, — решив, что терять мне уже нечего, кивнул я, нагло глядя в его жестокое лицо. — И потому меня очень заинтересовал рассказ Фотилерна о каких-то местах, где дерутся оборотни. Дело в том, что я сам собираюсь построить недалеко от моста через Палеру арену и устраивать состязания молодых оборотней. Это прекрасное зрелище… думаю, многие пожелают полюбоваться. Но сначала я хочу посетить те бои, о которых говорил Баскенс, и посмотреть, как они устроены. Ты не мог бы продать мне несколько приглашений?
Когда я договорил, в зале стояла мертвая тишина. Закрыв глаза, вполне можно было решить, что все ушли, если бы не хлестали по моим бедным мозгам чужие эмоции, в которых было все. От зависти и восхищения, до негодования и даже дикой злобы.
С минуту все молчали и, кажется, даже не шевелились, только переводили глаза с меня на Маргента.
— Я ничего про это не знаю, — нагло солгал наконец глава дома Ратилос, не выдержав десятков направленных на него заинтересованных взглядов.
Несколько амулетов тихо звякнули, некоторые блеснули разноцветными огоньками, предупреждая своих хозяев о том, что их только что пытались обмануть. Зря он не выбрал более хитрую формулировку, мелькнуло в моей голове, но вслух я сказал очень четко и простодушно:
— Как жаль! Я готов заплатить за эти билеты очень хорошие деньги. Или отдать драгоценностями. Но раз нет, значит, повешу объявление на гномьем банке, кто-нибудь да продаст. А теперь насчет провинившихся в Палере магов, мой советник Кахорис предложил взять их в наш дом. Пусть отработают нанесенные нам убытки честным трудом.
— Мы рассмотрим это предложение, — поторопился заявить пришедший в себя Гуранд, — но после того, как опросим остальных преступников и закончим дознание. У кого будут другие предложения?
Как ни странно, но предложений больше не было ни у кого, даже у главы дома Гиртез, хотя я отчетливо видел в его руках маленький листок с какими-то записями.
Правитель сухо сообщил, что по окончании расследования соберет совет еще раз и главам будет представлен изданный им указ о наказаниях, каким подвергнутся все виновные в этом заговоре. А сегодня совет закончен и все могут отправляться домой.
Меня очень изумило странное окончание совета, я ожидал, что нам предложат поужинать, но возмущаться или спрашивать что-то было нетактично, и потому мы встали со своих мест и вслед за другими вышли из зала. Топать к порталу повелителя я не захотел, зайдя за первый же куст, обхватил спутников воздушной лианой и открыл портал в дом Унгердса, хваля себя за предусмотрительно поставленный накопитель.
ГЛАВА 21
— А теперь объясни нам, — обнаружив, что мы уже в моем кабинете, резко повернулся ко мне Кахорис, — что ты имел в виду, когда говорил про арену?!
— Я что, неясно сказал? — изумился я. — Собирайте вещи, потом все объясню.
— Какие вещи? — не понял Зийлар, но магистр Унгердс жестом заставил его замолчать.
— Нет! Вещи потом! Сначала объясни, ты пошутил или говорил всерьез?! И если все же не шутил, то как ты себе это представляешь?
— И главное, как додумался-то до такого! — сердито насупился Кахорис. — Мне очень хочется узнать!
— Нам тоже, — раздался от двери голос Лангориса, и в кабинет вслед за ним вошли повелитель, Гуранд и Рведес ди Гиртез.
Зийлар, едва завидев отца, отступил мне за спину и напрягся, но дроу стоял позади всех, не делая даже малейшей попытки к нему приблизиться.
— Неужели ты не понял? — поразился я и начал осознавать, что Анэри придется поскучать еще полчаса. — Тогда рассаживайтесь, я выдам парням указания и все расскажу.
Они устраивались на стульях с видом судей неподкупного выездного королевского трибунала, но не преминули прислушаться к моим распоряжениям.
— Зачем тебе эта одежда? — не выдержав, хмуро процедил Гуранд, но я упрямо помотал головой.
— Отвечаю по порядку. Так вот, арену я действительно собираюсь строить. И схватки там будут происходить обязательно. И даже будут приглашаться зрители и продаваться билеты. — Я обвел взглядом помрачневшие лица и укоризненно сказал: — Но зря вы все сейчас подумали про меня плохо.
— Я не подумал, — хладнокровно заявил Зийлар и с вызовом оглядел присутствующих, — я знаю, что все не так, как кажется на первый взгляд.
— Я тоже знаю, — поддержал его Лангорис, — но подожду, пока ты объяснишь подробнее.
— И я верю, что Ир не собирается сделать ничего плохого, — твердо сказал Кахорис, — но боюсь, что деньги…
— Деньги брать будем непременно, — заверил я, — но значительно меньше, чем у Ратилоса, и только потому, что я не желаю, чтоб на нас кто-то наживался. Но арена не только для этого. Сейчас мы набрали отряд охраны, если не защищать наших детей, их мигом растащат наемники Ратилоса. Маргент очень
