забивая в стволы круглые свинцовые пули.
С другой стороны острова маневрировала «Елена» с девятью купеческими судами. У бортов судов плясали на волнах шлюпки. Белли обманывал врага, пытаясь показать ему, что готовится высадить ещё один десант, которого, увы, у него не было. Ложную высадку прикрывал огнём только что подошедший с Корфу «Летун». Да и остальные корабли не оставляли своих пушек без дела.
В два часа пополудни французы выбросили белый флаг. Гарнизон строем вышел из крепостных ворот и молча сложил оружие на обочине дороги. Никаких условий для себя французы не выдвигали. Писари не успевали записывать в шнуровые «трофейновые тетради»: подполковник — 1, капитанов — 2, офицеров — 5, унтер-офицеров — 20, барабанщиков — 5, рядовых — 227, пушек — 12, трёхмачтовая требака — 1, прочих судов — 8.
Едва смолкли выстрелы, появились и напуганные жители острова. Узнав, что пришли русские, они тотчас заявили, что хотели бы с радостью присягнуть на верность России. Они же рассказали, что несколько десятков французов находится и на небольшом островке Лиссе, что был неподалёку. Захватить остававшихся в неведении «робинзонов» были посланы «Азард» и «Экспедицион». Дорогой они умудрились захватить ещё в плен шебеку с подкреплением для Курцало.
— Кажется, мне крупно не повезло! — расстроился капитан-француз, когда у него отобрали шпагу. — Теперь мне никогда не выбиться в бригадные генералы!
— Напротив, повезло! — заверили его наши, шпагу забирая.
— Отчего же?
— За полчаса бомбардировки мы перебили здесь девяносто человек! Так что ваше подкрепление мы перебили бы в четверть часа!
— Что ж, нет худа без добра! — согласился француз и сразу успокоился.
Комендантом Курцало был определён подпоручик Воейков с полуротой солдат. Подпоручику едва стукнуло восемнадцать, и настоящий бой был для него первым.
Белли нервничал, понимая, что этого явно недостаточно для удержания острова, но больше войск у него просто не было.
— Боязно мне что-то! — честно признался Белли подпоручик, когда тот наставлял его, как править крепостными делами.
— Где ж я тебе генералов на все дела наберу! — покачал головой капитан 1-го ранга, приободряя юношу. — Когда-нибудь начинать-то надо! Справишься!
В последующие несколько дней отряд Белли устроил настоящий погром в местных водах и захватил полтора десятка судов с припасами.
Теперь перед Белли был остров Хвар. Шторм долгое время не давал подойти близко. К тому же, узнав о захвате Курцало, французы успели изготовить к обороне местную крепость Лезину. Ночью высадили десант, чтобы к рассвету поставить батарею. Французы движение шлюпок заметили. Началась перестрелка, когда противники обнаруживали друг друга лишь по пушечным и ружейным вспышкам. Мичман Иван Харламов и корсар Лазарь Жуанович были дерзки и удачливы. Французов они вскоре заставили замолчать. Батарею ставил артиллерии унтер-лейтенант Палеолог, потомок последних византийских императоров. Десант возглавил штабс-капитан Скоробогатов, ветеран итальянского и швейцарского походов. Когда-то Скоробогатов одним из первых прорвался на знаменитый Чёртов мост, за что удостоился похвалы самого Суворова. Теперь он был снова впереди. Десантники ворвались за ограду католического монастыря, где на них обрушились французы. Силы оказались неравными. Пришлось отходить. Как назло, с моря нашёл туман, и корабли прекратили заградительный огонь. Французы, наоборот, приободрились и навалились уже всеми силами. Скоробогатов со старыми солдатами прикрывали отход шлюпок.
— Матвеич! Бросай всё, ещё успеешь! — кричал ему с последней шлюпки мичман Сашка Башуцкий.
— Поздно! Уже поздно! — отмахнулся тот. — Уходите скорее сами!
Штабс-капитан Скоробогатов пал на штыках у уреза воды. Уже умирая, он сумел вырвать из раны окровавленный штык и крикнул, ободряя своих ветеранов:
— Не жалей, робяты, мы своё пожили! Пусть теперича другие поживут!
Десант обернулся неудачей. Несмотря на то что французы тоже понесли большие потери, принудить к сдаче местную крепость так и не удалось. Белли пришлось оставить мысль о захвате крепости. В течение ещё нескольких дней наши всё же обстреливали её, а «Азард» с «Экспедиционом» успешно выдержали бой с семью французскими судами, пытавшимися было прорваться к острову. К этому времени на кораблях стала заканчиваться вода, и Белли пришлось отойти от Хвара.
Настроение у него было мрачным. Однако и захват Курцало был уже большим успехом, ибо он наглухо перекрывал все французские морские сообщения. Для прикрытия острова осталась «Азия» и «Азард». Теперь надо было ждать помощи и отбивать остров снова.
Тем временем Сенявин, держа флаг на «Селафаиле», по пути из Триеста в Катторо повернул на захваченное Курцало. Командующий хотел сам взглянуть на приграничный остров и усилить на всякий случай его гарнизон. В струе «Селафаилу» держались «Святой Пётр» и фрегат «Автроил».
— Ваше превосходительство! На горизонте Курцало! — доложился ему генеральс-адъютант.
— Добро! — Сенявин поднялся на шканцы.
Адъютант подал ему зрительную трубу. Вице-адмирал приложил её к глазу и долго вглядывался вдаль.
— Что-то ничего не пойму! — опустил он трубу. — Над крепостью нет Андреевского флага! Может, я что-то не разглядел.
За трубы взялись и другие офицеры, но и они ничего не увидели.
— Странно, очень странно! — хмурился командующий. — Курс на крепость! Скоро всё выясним!
Когда же до крепости оставалось не более двух кабельтовых, на кронверке внезапно развернулся на ветру трёхцветный французский флаг и над головой просвистали пущенные ядра.
Подошли корабли Белли. Выслушав его доклад, Сенявин покачал головой.
— Флот у нас есть, а вот сухопутных сил кот наплакал! Давай, Григорий Григорьевич, бери остров снова!
Пока Белли маневрировал около Курцало, вице-адмирал захватил все стоявшие под берегом неприятельские транспорты. Затем Белли начал бомбардировку и высадил новый десант. Однако поутру крепость оказалась пуста. Французы, поняв, что развязка близка, бросив всё, ночью бежали на рыбачьих лодках на рагузский берег.
Сбив замок, из подвала вызволили Воейкова с солдатами. Подпоручик плакал навзрыд:
— Первый бой — и такой афронт! Что мне теперь делать? Как смыть позор?
Белли, похлопав по плечу, успокоил мальчишку.
— За битого двух небитых дают! Главные бои у вас, юноша, ещё впереди, а потому готовьтесь к ним! Теперь вы опытный воин!
Губернатором острова Сенявин утвердил старого графа Гризогона, бывшего таковым ещё при австрийцах.
— Когда и куда высылать подати? — деловито осведомился первым делом опытный граф.
— Никаких податей! — отмахнулся Сенявин. — Все доходы оставляйте в свою пользу!
— Неужели такое бывает? — поразился старик.
— Бывает! Бывает! — усмехнулся вице-адмирал. — У нас в России всё бывает!
Вскоре Белли снова отличается при блокаде Новой Рагузы и Пароса, захватывает два крупных французских транспорта с припасами. Поэтому не случайно, что именно Белли, как одному из наиболее отличившихся офицеров эскадры было поручено принять под команду трофейный корабль «Селафаил» (бывший «Сед-аль-Бахр»), захваченный в Афонском сражении.
В 1807 году за свои восемнадцать морских кампаний Белли получает Георгиевский крест, а год спустя его отзывают в Россию. Император Александр I, резко поменяв политический курс, заключил союз с наполеоновской Францией. Моряки же, воевавшие несколько лет кряду с новыми союзниками, были ему нынче как бельмо в глазу, потому и убирали их подальше. Сначала избавились от Сенявина, а затем и от его боевых капитанов. Новый морской министр Чичагов одним росчерком пера вернул французам все ранее завоёванные русскими моряками трофеи: знамёна, пушки, корабельные флаги, вымпела. С Белли же у
