мудрено: до тридцати лет девушка не знала, что такое муж, семья, привыкла по гостиницам и ресторанам шастать.
Короче говоря, очень скоро он уже не рад был и стал понимать, что, наверное, совершил большую ошибку, что одно дело – отношения на курорте и совсем другое – повседневная жизнь, а ведь с этой стороны он её совсем не знал. Пожили они так с полгода, помучились и оба поняли, что ничего у них не получается. Он стал мало бывать дома, проводить время на работе или с друзьями, она тоже неизвестно где стала пропадать. И наконец случилось то, что должно было случиться. Однажды он заехал днём домой и застал её с каким?то совсем уж молодым человеком, как позже выяснилось, соседом по лестничной клетке. Произошла безобразная сцена, во время которой она кричала, что он ей всю жизнь испортил и что пусть выметается из квартиры, а он ей в ответ на это залепил по физиономии – впервые за всё время их отношений.
Рассказчица в баклажановом балахоне остановилась и с такой неприязнью посмотрела на сидящих перед ней мужчин, будто это они, все трое, были героями только что рассказанной ею истории.
— Ну? И чем, по–вашему, все это должно было кончиться?
Мужчины переглянулись и хором сказали:
— Разводом.
Рассказчица удивилась, но виду не подала.
— А потом?
— Должно быть, к старой жене вернулся, — сказал господин с обгоревшей лысиной.
Дама в лиловом никак не ожидала такого скорого и точного ответа и пробормотала с досадой:
— Надо же. Просто такое впечатление, что вы с ним знакомы.
— Мы даже не знаем, про кого вы говорите, — сказал бледнолицый. — Хотя одна догадка имеется.
— Оставьте её при себе. Счёт 2:1, и закончим на этом.
Но не тут?то было. Глаза обеих дам блестели любопытством.
— И неужели старая жена его пустила? – спросила блондинка в лазурном сарафанчике, и на лице её отразилась смесь удивления и брезгливости.
— Ясное дело, пустила! – усмехнулся краснолицый. – Это ж какое для неё торжество было – от молодой вернулся!
— Во–первых, старая жена – не такая уж старая, — уточнила дама–баклажан. – А во–вторых, сами посудите: куда ж его было девать? Однокомнатная – тю–тю. Сам, считай, на улице остался. Жалко.
— Значит, это вы про своего мужа рассказали? – с торжествующей улыбкой спросила рыжая дама.
— Про своего, милочка.
— И что же, расписались с ним по новой?
— Не сразу, но расписались.
— И все хорошо с тех пор? – с деланным сочувствием продолжала допытываться оранжевая.
— Как вам сказать… Через год он опять завёл любовницу, ещё моложе той. Чёрного кобеля не отмоешь добела.
— Теперь понятно, почему вы так настроены против курортных романов.
— Ну, допустим, на этот раз у него роман служебный. Да я и не против, может, оно и нужно, даже в некотором смысле полезно – для встряски организма. Все мы не безгрешны. Но! Всему своё время и место.
Последние слова мужчины встретили одобрительными ухмылками, а дамы только плечами пожали: мол, вас не поймёшь.
Между тем, море мало–помалу утихомирилось, улеглось, и на пляж потянулись уже самые нетерпеливые отдыхающие — если не купаться, то хотя бы полежать на камнях: как известно, солнце посылает загар даже через толщу облаков. В ротонде становилось жарко, и рыжая расстегнула молнию на своём шелестящем спорткостюме, под которым обнаружилась обтягивающая жёлтая маечка с надписью «Sochi» поперёк груди. Лиловая, в свою очередь, размотала чалму и оказалась действительно брюнеткой, но крашеной. Только дама, одетая в лазурный сарафанчик, ничего не сняла и не расстегнула, ей и нечего было снимать, кроме маленькой соломенной шляпки, но та сидела прочно, как гриб. Сама же дама о чём?то сосредоточенно думала.
— Я так полагаю, — повёл разговор дальше господин, обгоревший на солнце, — что все эти курортные похождения – это сугубо наше, российское, там этого нет и быть не может.
— Отчего же? Что ж там люди не отдыхают, что ли? – удивилась жёлтая маечка.
— Отдыхать?то они отдыхают, и получше нашего, только у них при этом наших проблем нет.
— Что вы имеете в виду?
— А то, что им лето или зима – все одно. Они любовью занимаются где хотят, когда хотят и с кем хотят, и ни перед кем не отчитываются. У них до этого никому дела нет, и штамп в паспорте никто не проверяет. Так что «курортный роман» — это чисто наше, совковое. Потому что только на курорте, вдали от начальства, месткома, семьи и бабок у подъезда бедный наш гражданин и мог себе позволить немного свободной любви.
— А как же тогда служебный роман? – спросила дама, оставшаяся без чалмы. — Между прочим, наблюдается сплошь и рядом.
— Служебный роман и роман курортный – это две большие разницы.
— А по мне, так это абсолютно одно и то же, — не унималась лиловая. — Что там супружеская измена, что тут. В чём разница?то?
— Ну, как же. Служебный роман зреет долго, исподволь, потом так же долго тянется, потом мучительно долго не может закончиться, а когда заканчивается, всегда остаётся неприятный осадок, — пустился в объяснение обгоревший господин. — А роман курортный? О! Это совсем другое! Возникает быстро (нет же времени на долгие ухаживания), протекает бурно, заканчивается строго в срок, отведённый путёвкой, и всегда остаётся приятное воспоминание. Притом учтите: любовь в городе и любовь на лоне природе – это далеко не одно и то же. В городе пока до раздевания дойдёт! А тут сразу с этого начинается – лето, пляж, все полуголые ходят. Ну, где ещё, как не на курорте, простой советский гражданин мог видеть столько раздетых женщин? У нас же раньше ни в журналах, ни в кино, ни на телевидении - нигде ничего такого народу не показывали, правда? Пардон, бордели ещё в 1917 году закрыли. Стриптиза в помине не было. За порнуху посадить могли. Да что там говорить, некоторые и дома?то ничего подобного не видели. Мне один приятель рассказывал, что у него жена всю жизнь переодевается за дверкой шифоньера и спит в ночной рубашке, он с ней двадцать пять лет живёт и толком ни разу её голой не видел.
Оранжевая дама хихикнула, а лиловая сказала:
— Ничего удивительного. Я сама, пока мы молодые были, не могла себе позволить, не потому, что стеснялась, а сами посудите: одна комната, мы с мужем, мама моя и ребёнок. А теперь, когда и мамы давно нет, и сын отдельно живёт, и квартира трёхкомнатная, возраст уже не тот, чтобы голышом ходить, хотя бы и перед собственным мужем.
— Вот потому он от вас и ездил в Сочи, к молодой любовнице, — вставил темнокожий, за что тут же удостоился испепеляющего взгляда.
— Но дело даже не в том, где и при каких обстоятельствах простой гражданин мог наблюдать раздетых женщин, — продолжал рассуждать обожжённый солнцем. – Просто воспитали нас так, что в большинстве своём, люди мы законопослушные и закомплексованные. Раз в году на курорте только и отводили душу!
— Раз в году, говорите? – неожиданно отозвалась блондинка в соломенной шляпке и лазурном сарафанчике, самая тихая из трёх. — Хорошо, вот я вам про себя расскажу случай.
— Я уж и не надеялся вас услышать, — послал ей нетерпеливый взгляд господин, не успевший загореть.
Рассказ дамы в лазурном
