крепости же русские нашли 90 пушек и мортир, 10 тысяч ядер, 400 бочек пороху и много других трофеев. В ходе осады Килии русские потеряли около 200 человек убитыми и ранеными.
Для захвата крепости Аккерман из отряда Репнина был послан бригадир барон Игельстром с четырьмя пехотными полками, эскадроном гусар и 250 казаками.
13 сентября Игельстром начал осаду Аккермана. Крепость Аккерман по тому времени была одна из лучших в Бессарабии. Ее укрепления состояли из каменной стены, рва глубиной до 14 метров с каменным эскарпом и контрэскарпом. Крепостная стена была усилена небольшими бастионами. Внутри крепости была еще одна каменная стена, отделявшая крепость от замка.
Игельстром послал капитана Нолькина устроить небольшие укрепления в днестровском устье, чтобы отрезать осажденным сообщение с Очаковым. Под началом Нолькина было две роты пехоты, 70 казаков и два единорога. 15 сентября Нолькин отразил нападение тысячи крымских татар. В тот же день в устье Днестра вошло 20 турецких судов (видимо, транспортных). Попав под огонь единорогов, турецкие суда повернули обратно.
С 14 сентября крепость регулярно обстреливалась русской полевой артиллерией (осадной у Игельстрома не было). Русские начали минную войну и прорыли несколько подкопов к стенам крепости.
25 сентября Аккерман сдался. В крепости было найдено 65 пушек, 8 мортир и 3 гаубицы; 8 тысяч ядер, 2 тысячи бомб, тысяча пудов пороха. Потери русских за время осады составили 23 убитых и 109 раненых.
В Аккермане был оставлен русский гарнизон в составе пехотного полка и сотни казаков. Комендантом был назначен майор барон Ферзен.
Следующей крепостью, взятой Первой армией, стал Браилов. Еще в январе 1770 г. генерал Штофельн пытался взять Браилов. Русские сожгли предместья, но тогда взять крепость не смогли из-за сильного артиллерийского огня турок.
В сентябре 1770 г. Румянцев вновь попытался овладеть Браиловым. 21 сентября из Фокшан к Браилову был двинут отряд генерал-майора Глебова.
Укрепления Браилова оставляли желать лучшего, но крепость имела солидную артиллерию и 5- тысячный гарнизон. 26 сентября Глебов подошел к крепости и предложил коменданту сдаться. Комендант отказался, и русские приступили к осаде крепости. В ночь с 26 га 27 сентября были возведены две осадные батареи (но с полевыми орудиями), которые с наступлением дня открыли огонь по крепости. Турки произвели безуспешную вылазку с целью уничтожить батареи. В ночь на 17 октября была возведена третья осадная батарея.
13 октября к Браилову из Второй армии прибыли первые 10 осадных орудий. Однако Глебов не стал дожидаться результатов их действия и в ночь на 24 октября начал штурм крепости. Турки отчаянно сопротивлялись, и штурм был отбит с большими потерями для атакующих. Было убито 5 офицеров и 484 нижних чина, ранено 53 офицера и 1284 нижних чина. Через 2 часа после штурма напуганный потерями Глебов приказал оставить позиции и отступить к Максименам.
Тем не менее Румянцев не отказался от захвата Браилова и начал стягивать туда крупные силы. Турецкий гарнизон не стал дожидаться второй осады и 9 ноября покинул крепость, бросив там артиллерию и припасы. На следующий день Браилов был без боя взят отрядом полковника Леонтьева. В крепости было найдено 74 орудия, 5 тысяч ядер, 500 бомб, 1000 гранат и 4 тысячи пудов (65,5 тонны) пороха.
В 1770 г. до крепостей Журжа и Тульча у Румянцева просто не дошли руки. К их осаде русские приступили в кампанию следующего, 1771 г.
Глава 7
РУССКИЕ НА ДУНАЕ И В КРЫМУ
В 1770 г. левый берег Дуная от Килии до Виддина был очищен от неприятеля. За турками оставались здесь только две крепости — Журжу и Турно. В 1771 г. русская армия была расположена тремя отделами: правое крыло под начальством генерал-аншефа Петра Ивановича Олица оберегало страну между реками Серетом и Ольтой; левое крыло под начальством генерал-майора Вейсмана охраняло течение Дуная от Прута до Черного моря; наконец, центр, под начальством самого главнокомандующего, с главной квартирой в Максименах на Серете, мог двинуться на помощь правому или левому крылу, смотря по тому, откуда явится противник. Но турки не имели возможности явиться на левом берегу Дуная с сильным войском. Да если бы и была возможность, то воспоминание о Кагуле отнимало охоту у визиря предпринять наступление.
Сам же Румянцев переходить за Дунай явно не собирался. Для Екатерины и двора он находил тысячу предлогов, чтобы вести позиционную войну.
Чтобы укрепить свои позиции на правом фланге, Румянцев решил взять Журжу, последнюю турецкую крепость на левом берегу Дуная, базу для нападений на Валахию.
На Журжу двинулся отряд генерала Олица. 21 февраля 1771 г. состоялся штурм крепости. В ходе трехчасового боя русские захватили укрепления вокруг крепости, а турецкий гарнизон укрылся в центральной цитадели («замке»), расположенной на острове. Во время беспорядочного отступления потонуло до четырех тысяч турок. Русские потеряли убитыми 6 офицеров и 173 нижних чина и ранеными 26 офицеров и 794 нижних чинов.
В ночь на 22 февраля на берегах напротив замка началась постройка осадных батарей. С утра 24 февраля осадные батареи открыли по замку интенсивный огонь. Вскоре башни замка были обращены в развалины, в стенах пробиты бреши. Взрыв порохового погреба произвел большие разрушения и сильно деморализовал осажденных.
Турки вступили в переговоры и выторговали себе свободный выход из крепости. Олиц написал в донесении, что не желал «обременять войска конвоированием 3000 пленных». Трофеями победителей стали 20 знамен, 84 пушки и мортиры, а также большие запасы продовольствия. Генерал Олиц оставил в Журже гарнизон —
600 солдат под началом секунд-майора Гензеля, а сам с отрядом выступил в Бухарест.
Оставлять 600 солдат в разрушенном замке было верхом бездарности русского командования. Особенно если учесть, что в пяти верстах от Журжи выше по течению Дуная на противоположном берегу находилась сильная турецкая крепость Рущук с большим гарнизоном. Как и следовало ожидать, 25 мая турки на гребных судах вышли из Рущука и захватили остров напротив Журжи. После обстрела русскими острова турки покинули его и высадились в Слободзее, местечке на левом берегу Дуная в 3 км выше Журжи. На следующий день отряд турок двинулся из Слободзее к Журже и, подойдя на ружейный выстрел, открыл огонь из двух пушек. Гензель, имея 40 орудий, по непонятным причинам не отвечал, а повел солдат на вылазку. Турки вылазку отбили и окружили крепость.
Гензель вступил в переговоры с турками и выторговал гарнизону свободный выход из крепости. 29 мая русский гарнизон с развернутыми знаменами и личным оружием вышел из Журжи и двинулся к Бухаресту.
Румянцев был вне себя и приказал судить и расстрелять секунд-майора Гензеля, артиллериста Колюбакина и инженера Ушакова. О том, кто оставил в разрушенном замке 600 солдат в виду Рущука, никто не вспомнил, не ставить же к стенке самого фельдмаршала. Сам по себе приговор не был чересчур жестоким. В ходе турецких походов Миниха расстрелы офицеров, глупость или халатность которых приводила к человеческим потерям, были обычным делом. Но тут был виноват не один Гензель. А матушка государыня имела чрезвычайно разветвленную сеть осведомителей, которые, несомненно, довели до нее суть дела. По сему поводу Екатерина написала Румянцеву: «В рескрипте к вам написано, чтобы вы поступали с журжинским комендантом и с ним бывшими по всей строгости законов; но сим имею вам сказать, что бы их смертию не казнили; а впрочем, накажите их так строго и с таким посрамлением, как вы заблагорассудите; они всего достойны, но в смерти их обществу нужды нет, ибо поносная жизнь гораздо более наказания чувствительной душе или душам, нежели смерть».
В начале августа 1771 г. Румянцев решил отбить у турок Журжу. 6 августа к крепости подошел отряд
