Стоунхолде, был бы до сих пор жив.
Виктория закрыла лицо руками, сдержав крик. Ее плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. Тибальд не двигался с места. Баронесса попыталась успокоить госпожу, обняв за плечи.
-- Берегите слезы для мужа, потому что Тибальд последует за вашим родичем, - произнес сурово король, посмотрев на сына. Тот не поднимал глаз, не желая навлечь гнев жестокосердного отца еще и на беззащитную девушку.
-- Прошу, пощадите его, - Виктория отняла руки от заплаканного лица, взглянув на него. - Ведь он ваш сын.
-- Я и тебя поместил бы в темницу, - ответил Эрик. - Но этот замок весь как темница. Поэтому лучше иди к себе и не выходи, пока тебя не позовут.
Девушка поднялась, едва чувствуя ноги. Пожилая пара помогла ей, взяв под руки.
-- Вскоре к тебе присоединится еще одна девица, - произнес король, когда они проходили мимо. - Она скрасит твое одиночество.
Тибальд проводил жену взглядом, уже зная, о какой девице речь. В дверях появились солдаты. Они вели Бенедикта и троих офицеров, отправленных Виктором.
-- Заковать и в подвал, - приказал Эрик, оглядывая мальчишку с головы до ног.
-- За что, Ваше Величество? - Виктория, недоумевая, смотрела на короля.
-- Вижу, в вас много от отца, - произнес тот. - Тоже питаете слабость к колдунам?
-- Он ребенок, не колдун, - принцесса освободилась от провожатых и подошла к свекру. - Будете казнить детей, как ваш отец? - спросила она с вызовом.
Эрик дал ей пощечину. Девушка упала на пол. Тибальд подбежал к ней и помог встать, привлекая к себе.
-- Простите, - произнес король, улыбнувшись вандерширцам, пораженным его поступком. - Семейные ссоры.
Бенедикт вырвался от конвоиров и вскинул руки. Огненный шар возник между его ладоней и ударил в грудь Эрика. Голубая форма короля вспыхнула и запахло горелой плотью. Солдаты поспешили потушить огонь. Конвоиры оглушили парня, прежде чем он успел сделать очередной выпад.
Тибальд поспешил увести жену, чувствуя, что она на грани обморока. Рочестеры, напуганные до смерти, тоже последовали за ним. Бесчувственного княжича солдаты поволокли в подвал.
-- Надеюсь, темный хорошо сделает свое дело, - выругался Эрик, когда в зале остались только его офицеры. Китель и рубашка сгорели, а кожа на его груди была обожжена. - Иначе я сам порежу этого щенка на кусочки, и ему ничего не достанется.
