позволял трезво оценить ситуацию. Сева закрыл лицо ладонями, стремясь уйти от действительности. Только бы все это оказалось не настоящим! Галлюцинацией, ловким фокусом…чем угодно!
— Ха-ха-ха! — гулко прозвучал смех, отразившись от стен и высокого потолка.
Сева открыл глаза.
Жанна исчезла. На его стуле сидела Ирма, играючи поворачиваясь из стороны в сторону. На ней по- прежнему были только трусики.
Ну, конечно! То было наваждение, один из ее трюков! Как ловко она его одурачила!
Сева почти успокоился, даже злость на Ирму отошла на задний план. Главное: появление невесты, было всего лишь оптическим обманом. Ему в голову пришла удачная мысль: чтобы окончательно развеять сомнения, нужно прямо сейчас позвонить Жанне домой, в Питер, убедиться, что она спит и видит десятый сон.
Ирма лукаво ухмылялась и молчала, глядя, как Сева набирает, дрожащей рукой, телефонный код Санкт-Петербурга и номер невесты.
Протяжные гудки.
— Алло!.. Кто это?… Всеволод?… Жанну?! Что случилось!?… Вы меня напугали, Сева. Вы представляете, который теперь час! — В голосе Жанниной мамы на другом конце провода слышалось не раздражение, а, скорее, досада. — Жанночки нет — она у подруги осталась ночевать…
Сева отчаянно швырнул трубку. У подруги! Знаем мы эту «подругу». Алекс!! Его приятель! Она сейчас опять с ним!!!
— Дурачок, не переживай так! — Ирма томно улыбнулась. — Забудь эту развратную девку. Найдешь себе еще…
Сева молчал. «О, женщины! Имя вам — коварство!», — хотелось крикнуть ему, но было стыдно от чего-то.
— Ну, иди ко мне, мой сладенький!…
IX. Пришелец с Фанских гор
Архивы, как ни парадоксально это звучит, сродни кладбищам. И там и тут находят вечное упокоение: люди ли, документы…
Так, или примерно так размышлял Сева, получив очередное задание шефа.
Есть любители посещать кладбища. Один знакомый Всеволода, когда ему предложили на выбор работу в любом из филиалов крупного НИИ, подошел к решению проблемы весьма основательно. Он не поленился, поездил по городкам, где эти самые филиалы располагались, и в каждом, прежде всего, шел на кладбище. Там он смотрел даты рождений-смертей и рассчитывал, приблизительно конечно, среднюю продолжительность жизни горожан. То был, так сказать, практический интерес: человек выбирал оптимальный вариант для проживания. Вот что недоступно пониманию, так это увлечение некоторых граждан «модными» кладбищами, вроде Ваганьковского в Москве или «Литературными мостками» Александро-Невской лавры в Ленинграде.
В Институте тоже имелся архив. Располагался он, подобно всем хранилищам, в подвальном помещении, подальше от глаз людских. И то сказать: самое место бумажным «мертвецам» там, ниже уровня земли.
Севу в архив отрядил Егорыч: поручил поднять кое-какие материалы по фольклорно-этнологическим экспедициям 1973 — 77 гг. в Сибирь и районы Крайнего Севера. В те годы, пояснил начальник, активно боролись с шаманизмом.
Надо сказать, Сева употребил весь накопленный за годы учебы опыт уклонения от работы, пытаясь избежать незавидной участи разгребателя бумажной свалки, каковой представлялось ему хранилище. Тщетно. Видно такова уж участь молодых специалистов — ковыряться в разного рода помойках.
— Всеволод! — Михаил Егорович нахмурился и указал глазами на стопки исписанных листов, которые помощник старательно перекладывал с места на место. — Оставьте в покое бумаги! Вам давно пора быть в архиве. Я позвонил — вас там ждут.
Делать нечего, пришлось покориться. Чтобы попасть в хранилище ему пришлось выйти во двор и под дождем добежать до бокового корпуса. В торце здания имелся небольшой железный навес над входом в подвал. Спустившись на дюжину ступеней, Сева оказался перед обитой черным дерматином дверью, не имеющей каких-либо опознавательных знаков. Постучал. Ни звука. Приоткрыл дверь:
— Можно?
В его представлении архивариусом обязательно должен быть старичок в очках, старомодном пиджаке и с сатиновыми нарукавниками. Но заведующей архивом оказалась дама. Именно дама. Не «девушка», «гражданочка», «женщина» — эти обращения не годились для особи с таким выражением на лице. То была гримаса досады, брезгливости и высокомерия одновременно — ведь Всеволод оторвал ее от важного дела. Нет, она не распивала чаи и не болтала по телефону. Она читала. Что именно, Сева не разглядел — какой- то толстый том в роскошном бордовом с золотом переплете. Дама не удостоила вошедшего взгляда.
— Можно? — повторил он извиняющимся тоном.
Дама шумно вздохнула, заложила страницы листком бумаги, убрала книгу, и только теперь подняла на Севу глаза.
— Да.
— Мне нужно… — начал, было, молодой специалист.
— Вот. — Заведующая небрежно подвинула к краю стола пачку бланков. — Заполните «требование».
Полчаса, не меньше, ушло у Севы на заполнение двух бумажонок — пока разобрался что к чему, а спрашивать у этой особы… ну ее к бесу. Все это время дама сидела за столом с отсутствующим видом.
Все с тем же лицом архивщица приняла от Всеволода бланки и, не спеша, с достоинством, удалилась. Собственно архив располагался за следующей дверью, а здесь была, так сказать «прихожая». Несколько минут ожидания, и Сева услышал голос заведующей:
— Молодой человек! Пройдите сюда!
Сева едва не заблудился в лабиринте стеллажей, уставленных ящиками, ящичками, коробками, картонными папками и бог знает, чем еще. Сколько хлама накопилось тут за шестьдесят лет! Уму непостижимо, как можно найти что-то в этих «бумажных джунглях».
— Молодой человек! Вы идете или нет! — В голосе дамы слышалось явное раздражение. — Я что ли должна за вас это таскать!
«Это же твоя работа», — подумал Сева, но озвучивать не стал.
Архивщица указала на верхний ярус:
— Вон, видите, номера с 2064/01 по 2068/11. Возьмите стремянку.
— Я все не унесу за раз…
Дама бросила на молодого человека осуждающий взгляд, словно на дефективного ребенка.
— Куда вы собрались выносить архивные материалы! Вы что, не знаете правила!? Будете работать здесь. Вон там стол. Потом все на место поставите.
«Ну, ни ё моё! Мало того, что придется в этом дерьме ковыряться, так еще и здесь в подвале торчать!», — сетовал про себя молодой специалист.
— Михаил Егорович велел материалы ему отнести, — решил он взять архивщицу «на пушку».
— Ничего не знаю! — отрезала дама. — Принесите разрешение, завизированное директором.
Сева понял — спорить бесполезно.
Начать изучение материалов он решил с самой маленькой из двух десятков папок и коробок, указанных архивщицей. Для начала разыскал стол — ничего, работать можно. Стул есть, настольная лампа, даже стопочка чистых листов — забыл, видать, кто-то. «Раньше сядешь — раньше выйдешь», — вспомнил Сева подходящее изречение и решил: раз отвертеться невозможно, нужно напрячься и…
— Извините, — услышал Сева над ухом и от испуга выронил из рук папку. Она обрушилась на стол,
