На узком лице Вольфрама промелькнула мимолетная улыбка.
— А мы как раз те, кто такие порталы закрывает, — сказал он. — И дает по рукам всяким непрошенным гостям.
— О…еть, — повторил Серегин. — А у них что, и руки есть? — задал он нелепый вопрос.
— Ну, что-то у них там есть, — туманно ответил Вольфрам. — Ладно, пора уходить. Сейчас любопытные начнут собираться. А на фига нам всякие зрители да свидетели? Чердак я запер, — добавил он, перехватив недоуменный взгляд Олега. — Ночью приедут «чистильщики» и все заберут. И аппаратуру, и Сержа.
— А Серж точно… — осторожно спросил Олег.
Вольфрам встал и дернул плечом. Серегин отметил, что у него это получается выразительно.
— Точно, — отрезал он. — А тебя, Ляшко, так же точно ждет служебное расследование. Пошли. — Он обернулся к Серегину. — Ну, лейтенант, ты с нами?
Серегин не раздумывал ни секунды. Он все еще пребывал в обалдевшем состоянии, в каком, как во сне, возможно все.
— А… можно? — зачем-то спросил он.
— Нужно! — веско сказал Вольфрам. — После того, что ты сделал — нужно!
И они пошли со двора, шлепая прямо по не успевшим еще застыть по вечернему времени осенним лужам. На улице, по словам Вольфрама, их ждала машина.
(«Совершенно секретно. Особая папка»)
06.06.1983 г.
Начальнику управления особыми отделами КГБ СССР
Необходимо создать комплексную группу для выполнения специального задания, связанного с осуществлением поисковых мероприятий в р-не г. Свердловска. Всей полнотой информации обладает Иван Павлович Сорокин, которому поручено курировать данное мероприятие. В его распоряжение должна поступить группа ученых и специалистов, список прилагается…
Первому секретарю горкома КПСС г. Свердловска.
06.06.1983 г.
Прошу оказать полное материальное и техническое содействие группе тов. Сорокина И.П. Ожидаемый срок прибытия 11.06.83 г.
Профессор Павлюков Николай Андреевич появился в отделе ровно за пять минут до начала обеденного перерыва.
— Где Штерн? Срочно ко мне, — бросил он в пространство, проходя меж столами сотрудников, в основном, женщин, которые при виде его засуетились, поспешно убирая зеркальца, помаду и прочие прибамбасы, не имеющие отношения к истории Тибета.
Павлюков никогда не здоровался сам, — как с подчиненными, так и с начальством, считая любые проявления вежливости пустыми ритуалами, зря отнимающими время, — и не приветствовал вежливость в сотрудниках. Скрывшись за обитой дерматином дверью в приемную, он коротко кивнул секретарше и повторил:
— Леночка, срочно мне Штерна. И больше никого.
И скрылся в своем кабинете. Там он сел за стол и уставился в никуда, время от времени барабаня пальцами по полированной крышке стола. Сидел он так не долго. Буквально через пару минут в кабинет вошел его заместитель Штерн. Вошел, разумеется, без стука, который профессор также относил к ненужным ритуалам. Впрочем, стучать не было нужды — сидящая в приемной на страже Леночка не пропустила бы никого без нужды.
— Что-то случилось, Николай Андреевич, — спросил Штерн с порога с ноткой недовольства в голосе.
Пунктуальный до последней стадии педантичности, он уже направился было на первый этаж Института в столовую, когда его отловили и перенаправили к шефу, предупредив при этом, что «сам не в духе».
— Садитесь, Герман Иванович, — бросил Павлюков и щелкнул рычажком селектора, стоящего справа от массивного письменного прибора, выполненного из мрамора в виде средневекового замка с двумя башенками, стеной и даже рвом, где лежали три ручки. По цоколю прибора шла надпись: «Николаю Андреевичу Павлюкову в честь Юбилея. 50!» Прибор был вручен в торжественной обстановке совсем недавно, весной, и Павлюков все еще украдкой любовался им.
— Леночка, ко мне никого. И никаких звонков», — сказал он в селектор и вернул рычажок на место.
Штерн тем временем сел в одно из двух больших кожаных кресел у стола.
— Что случилось, Николай Андреевич? — спросил он.
— Я сейчас был там, — ответил Павлюков, направив указательный палец в потолок.
— У директора? — уточнил Штерн, любивший во всем ясность и не терпевший намеков.
— Берите выше, Герман Иванович. Берите выше! — с какой-то лихостью в голосе сказал Павлюков.
— В Министерстве Культуры, — понял Штерн.
— Еще выше! — провозгласил Павлюков. — Выше!
— Да что это за игра в угадайку, Николай Андреевич? — нахмурился Штерн.
Он уже семь лет был заместителем начальника отдела Института Востока, поэтому в разговоре с Павлюковым мог позволить себе некоторые вольности.
— Меня вызывал к себе Юрий Владимирович, — с восторженным ужасом в голосе провозгласил Павлюков.
Штерн пошарил в памяти, но не нашел никого из обширной когорты начальства с таким именем.
— Не понимаю вас, — качнул он головой.
Павлюков достал из внутреннего кармана пиджака аккуратно сложенный носовой платок и промокнул им высокий лоб. Потом убрал платок на место.
— Юрий Владимирович Андропов, — понизив голос почти до шепота, сказал он. — Сам Генеральный Секретарь…
— ЦэКа КПСС, — закончил Штерн и с шумом выдохнул. — Ну, Николай Андреевич!.. А я-то уж что подумал. Все ясно. Вы идете на повышение. Неужели директором нашего Института?
— Может быть, может быть, — с плохо скрываемым торжеством в голосе сказал Павлюков. — Но сперва предстоит поработать. Грядет экспедиция, Герман Иванович.
— Понятно, — Штерн достал из бокового кармана большой блокнот, раскрыл на столе. — Место назначения? Цель? Сроки? Состав участников? — начал перечислять все по пунктам.
— Что вы! Что вы! — замахал руками Павлюков. — Никаких записей, Герман Иванович! Никаких записей! Все в голове. Записать разрешаю только список необходимых вещей и оборудования.
