уставился в окно своей машины, как сделал бы любой глупый коп. Он только что сфотографировал Алекса Кросса, целующего свою пациентку Сэнди Куинлен — разумеется, это имя не настоящее. Сэнди Куинлен была просто очередной ролью. Как Энтони Демао. И детектив Джеймс Корнинг.
Корнинг вел слежку за Кроссом и Бри всю неделю. Приближаться к ним было неразумно, но основные приходы и уходы проследить оказалось легко.
Теперь он двигался за Кроссом до автостоянки неподалеку от его кабинета, а потом до многоквартарного дома на Восемнадцатой улице, где жила Стоун.
Они вышли вместе через десять минут. У Стоун была небольшая сумка, она путешествовала налегке, на что способны мало кто из женщин. Джеймс Корнинг не прекращал слежки, пока не понял, что они едут в Национальный аэропорт имени Рейгана. Так-так. Его это нисколько не удивило.
У въезда в гараж аэропорта он снова пристроился за ними. Кросс нашел место на третьем ярусе, а Корнинг не остановился. Он поставил машину на четвертом ярусе и нагнал Кросса и Стоун на пути к терминалу.
Джеймс Корнинг оставался позади в толпе, чтобы его случайно не заметили.
Они зарегистрировались в компании «Американ эйрлайнз», и он догадался, куда они вылетают. Логичным выбором был Денвер. Он подождал, когда они спустятся по эскалатору и исчезнут из виду, потом вернулся в кассовый зал.
Корнинг показал полицейский значок второму человеку в очереди:
— Прошу прощения, подождите чуть-чуть. Полицейская работа. — И показал документы агенту компании у стойки: — Я детектив Корнинг, управление столичной полиции. Мне нужны кое-какие сведения о двух пассажирах, которых вы только что зарегистрировали. Стоун и Кросс.
Получив нужную информацию, Джеймс Корнинг купил пончик, есть который не собирался. Он требовался для плана. Важный реквизит. И забавный. Он отправился обратно в гараж.
На третьем ярусе Корнинг остановился у машины Кросса, вставил в пончик совершенно новый сотовый телефон, загнул верх пакета и приклеил его скотчем к низу водительской дверцы. Проходящим он был не виден, но Кросс наверняка его заметит, когда прилетит вместе со Стоун.
В воскресенье, в четыре тридцать, рейсом 332 из Денвера.
Возможно, ПУ вернется, чтобы встретить их.
ГЛАВА СТО ВОСЬМАЯ
Бри и я вылетели в Денвер в пятницу, а на другое утро — в Калиспелл, штат Монтана. Обратный самолет вылетал рано в воскресенье, поэтому у нас был всего один день, чтобы разузнать как можно больше о Тейлоре Белле, о том, что происходило в этих северных лесах, и о том, какие у Белла могли возникнуть планы.
Дорога из Калиспелла в Бэбб привела нас в Ледниковый национальный парк. Я давно хотел повидать его и разочарован не был. На «Ведущей к солнцу дороге» мы то прижимались к горной стене, то смотрели с нее вниз. Это было и страшно, и прекрасно, и романтично — будь у нас с Бри побольше времени. Как-то раз она взглянула на меня и сказала:
— Где есть желание, там есть и возможности!
Мы добрались до Бэбба в субботу чуть позже полудня. Заместитель шерифа Стив Миллз любезно согласился не ждать нас в своей конторе в Кат-Банке, а сам приехал к нам. Таким образом мы были избавлены от пути примерно в семьдесят пять миль по извилистым местным дорогам, который занял бы больше часа.
Держался Миллз непринужденно, дружелюбно и ответил на наш первый вопрос, не дожидаясь его:
— Я познакомился со своей женой, когда приехал сюда в отпуск из Манчестера. И где — на рыбалке. Двенадцать лет назад — и ни разу не захотел вернуться, — сказал он на превосходном английском. — Это место если овладеет тобой, то уже не отпустит. Вы поймете, я совершенно уверен.
Мы ехали за Миллзом по Восемьдесят девятому шоссе, мимо резервации индейцев племени черноногих к оконечности Нижнего озера.
Оттуда Миллз свернул на не обозначенную на карте грунтовку и проехал по ней полторы мили, и тут мы увидели справа совершенно заросшую дорогу.
Ее перегораживали два полицейских барьера, один из них валялся на земле. Мне стало любопытно, насколько действенными оказались бы они против телекомпаний и бог весть кого еще.
Высокий пырей терся о бока машины, когда мы проезжали по дороге несколько сот ярдов до расчищенного участка земли площадью примерно в акр.
Хижина Тейлора Белла, конечно, была не роскошной, но и не развалюхой Унабомбера. Белл обил ее настоящим красным кедром, и она превосходно вписывалась в ландшафт. Хижина была маленькой, стояла в изгибе текущей на запад реки с превосходным видом на дальние горы.
Я прекрасно понимал, почему человек мог избрать это место для жилья — если он не нуждается в общении и, возможно, живет убийствами.
ГЛАВА СТО ДЕВЯТАЯ
На двери хижины замка не было. Миллз ждал нас снаружи, и когда мы вошли, то поняли по запаху почему. Там гнила смесь еды и всяческих отбросов, возможно, уже несколько месяцев. Вонь стояла невыносимая.
— Вот тебе и уголок рая на земле. — Бри приложила к носу платок, словно это была сцена давнего убийства. Может, и была.
Главная комната представляла собой кухню-столовую-гостиную — венецианское окно в задней ее части выходило на реку. Вдоль боковой стены располагался верстак, заваленный инструментами и несколькими десятками рыболовных мушек в разных степенях завершенности. На стене висел небольшой набор удилищ.
Всю мебель, не считая двух кожаных кресел, Тейлор Белл, видимо, изготовил сам, в том числе два сосновых книжных шкафа.
— О человеке можно многое понять по его книгам. — Миллз наконец решил присоединиться к нам. Он стоял перед шкафами, разглядывая их содержимое. — Биографии, биографии. Космология. Художественной литературы нет. Вам это что-нибудь говорит?
— Чьи биографии? Это у меня первый вопрос. — Я подошел к шкафам.
Там было несколько книг об американских президентах — о Трумэне, Линкольне, Рейгане и Бушах, отце и сыне. Имелись книги и о других мировых лидерах: императоре Хирохито, Маргарет Тэтчер, бен Ладене, Хо Ши Мине, Черчилле.
— Может быть, мания величия? Подходит к ПУ. По крайней мере к тому, что мы о нем знаем.
— Говорите не очень уверенно, — недовольно заметил Миллз, оказавшийся довольно-таки раздражительным типом.
— Что делать, ПУ водил нас за нос с самого начала. Он — игрок.
Спальня Белла была меньше, темнее — притом неприятно влажной. Туалет и раковина находились прямо в комнате, их отделял еще один книжный шкаф. Я не видел ни ванны, ни душа — мыться можно было только в реке. Спальня напомнила мне тюремную камеру — и я снова подумал о Кайле Крейге. Черт возьми, что у Кайла было общего со всем этим?!
Единственным украшением являлись три фотографии в рамках на стене, расположенные вертикально в ряд, что напомнило мне о новом веб-сайте. Верхняя представляла собой старый черно-белый свадебный портрет — очевидно, отца и матери. На средней были две охотничьи собаки.
На нижнем снимке — пятеро человек перед красным пикапом, теперь стоявшим заброшенным
