ран текла кровь, они находились так близко друг к другу, что выглядели почти как одна.
Я подбежал к лестнице и тут же услышал наверху звон разбиваемого стекла. Энтони — ПУ — спасался бегством. Через несколько секунд я поднялся в пустой демонстрационный зал.
Дверь на улицу по-прежнему была на замке, но витрина представляла собой осколки стекла. Я увидел старый деревянный стул, валявшийся на тротуаре.
Я пролез через дыру в витрине. Снаружи толпились люди, глядя на меня как на персонажа из фильма ужасов. Один ребенок указал в конец квартала.
— Белый человек, — сказал он.
Я увидел Энтони, бегущего со всех ног по другой стороне улицы. Он оглянулся и тоже увидел меня, потом юркнул в какое-то заведение справа от него.
— Позвоните в полицию! — крикнул я тому, кто услышал бы и, может, помог. — Это ПУ! — добавил я. И побежал по тротуару за ним.
ГЛАВА СТО ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Энтони заскочил в захудалый ресторанчик, торгующий навынос мексиканскими блюдами. Столиков в зале не было: какая-то сильно потрясенная старуха валялась на полу, а тощая кассирша прижималась к стене, похожая на собственную тень.
Я обежал вокруг стойки и толкнул качающуюся дверь, ведущую в кухню.
Температура мгновенно поднялась градусов на двадцать. Двое поваров закричали мне по- испански.
Слишком поздно — я увидел Энтони, подбегавшего ко мне справа. Чугунная сковородка прожгла мне рубашку, жгучая боль поднялась по руке прямо в мозг.
Я машинально нанес ответный удар другой рукой, апперкот в висок, потом ударил ПУ по горлу.
Он выпустил сковородку, я схватил ее. Ткнул ею в лицо Энтони, потом выпустил ее, чтобы не сжечь кожу ладони. Он с криком попятился, почерневшая кожа протезной маски обвисла возле одного уха. Оба повара завопили, будто это их обожгли.
Энтони остановился рядом с плитой. Схватил другую сковородку и выплеснул шипящее масло с овощами в мою сторону. Я уклонился от кипящего жира, а Энтони побежал к задней двери.
По пути он свалил посудную полку. Тарелки и поварские принадлежности с грохотом разлетелись повсюду. Шум, хаос, осколки.
— Моя сестра убита! — крикнул он мне.
Что это означало? Что теперь он разозлился по-настоящему?
Я схватил кухонный нож и бросился за ним.
ГЛАВА СТО ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Выскочив в длинный широкий переулок — подъезд для доставки продуктов, — я услышал сирены, завывающие где-то поблизости. Может, это подкрепление, может, кто-то быстро понял, что я здесь с ПУ.
Переулок тянулся позади нескольких зданий, справа от меня был тупик, слева, примерно в пятидесяти ярдах, оживленная улица — добежать до нее Энтони не успел бы.
Где же он прячется? Он должен находиться поблизости. Но где?
Я открыл мусорный бак, в лицо мне ударила волна отвратительного запаха. Я быстро наклонился и уверился, что Энтони там нет.
Вдоль стены находились еще три мусорных бака. По другую сторону стояли пыльные ржавые машины. Я присел, посмотрел. Под машинами ПУ не было. Где же он?
Я заметил его уголком глаза — и как раз вовремя. Едва уклонился, и лезвие просвистело мимо моего лица. Энтони находился за одним из баков и был вооружен ножом. Выглядел он уверенным, пугающе спокойным, учитывая создавшиеся обстоятельства, словно играл очередную роль.
Я не был спокойным: нож не мое оружие. Но, кроме кухонного ножа, у меня ничего не имелось.
Он снова атаковал меня. Лезвие пронеслось мимо моего лица, едва не задев плоть. Он попытался полоснуть меня снова, снова и снова.
Я сделал короткий ложный выпад в его сторону, и он засмеялся.
— Думаю, мне это понравится, — сказал ПУ. — Понравится наверняка. Я обучен рукопашному бою. А ты, доктор Кросс?
Он снова ткнул ножом в мою сторону. Я отскочил, и ПУ промахнулся. Но не намного — примерно на дюйм.
Лицо Энтони стало напряженным, вены пульсировали, но глаза оставались веселыми. Он играл со мной. ПУ нарочно промахивается? Растягивает удовольствие?
— Как жаль, великий Алекс Кросс, что у нас нет зрителей.
— Почему же? На сей раз, ПУ, я твой зритель, — послышался голос.
Мы оба повернулись — и увидели Кайла Крейга.
ГЛАВА СТО ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Голос Кайла звучал бодро, почти радостно. Радовался он тому, что видит нас? Что мы его видим?
— Какое приятное зрелище! Великий ПУ — великий Алекс Кросс. Наконец сошлись в смертельном поединке. Кухонными ножами? Я бы заплатил деньги, чтобы это видеть. Но мне платить не нужно. Так ведь?
ПУ держал нож наготове, но украдкой бросал взгляды на Кайла.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Любуюсь твоей работой, разумеется, — ответил Кайл, как будто вполне искренне. — Как любовался бы любой из твоих фанатов, если бы мог. Они бы выстроились на улице в двадцать рядов, чтобы это видеть. Я следовал за тобой. С тех пор как мы встретились у дома Кросса.
— Думаешь, я не понимаю твоего сарказма? — проворчал ПУ.
— Если б не понимал, это было бы пустой тратой слов. Будь осторожен с доктором Кроссом. Следи за ним. Он может искромсать тебя. Это хитрый тип.
— Где ему! — категорично заявил ПУ. — Здесь он мне не ровня. И ты тоже.
— Сейчас ты, так сказать, ранил меня, — укоризненно произнес Кайл.
Я ничего не говорил никому из них. По-прежнему искал какой-то выход. Я плохо владею ножом, но быстро двигаюсь. Может быть, это как-то поможет мне, спасет меня. Но теперь приходилось беспокоиться и из-за Кайла. Как он оказался здесь, какая у него сейчас связь с ПУ?
— Кросс сосредоточен на бое. Ты — нет, — поучал Кайл ПУ со стороны. — Вот и все, что я хочу сказать. Прими это к сведению.
ПУ снова взглянул на меня:
— Ладно. Я убью Кросса. В честь тебя.
«В честь тебя»? Что это должно значить? Потом ПУ снова сделал выпад и промахнулся, но на сей раз намерение у него было серьезным. Еще один взмах, и он порезал мне руку. Кровь хлынула на рубашку и стала капать на тротуар.
— Это уже лучше, ПУ, — подбодрил его Кайл, голос которого вдруг стал гортанным. — Теперь вперед! Уложи его! Убей мерзавца!
