- Не знаю. У тебя запахогаллюцинации. - Никогда не замечала я ничего подобного.
- А, кстати, - отстранился он от меня, беря обеими руками за предплечья, - а где твое признание? Я уверен, ты от меня без ума, Хочу услышать.
Я промолчала, отведя глаза.
- Катя? - его голос звучал так же развязно, с ноткой веселья, но все же в нем появилась и тревожность. - Я сказал, что люблю тебя. И что ты моя. Ты ничего не хочешь сказать мне в ответ? Ты не веришь мне? - Видя мое молчание, продолжал он, - Эй, я не твой Максим. Я держу свое слово.
Романтика кончилась через пару минут, так и не успев продолжиться, чтобы перерасти во что-то более стоящее, красивое и долгожданное. А виноваты в этом были воспоминания. Не зря Томас много говорил о каком-то 'потоке мыслей', открытии писателей-модернистов двадцатого века. Одна мысль действительно цепляла за собой целую стаю других, непрошенных и не совсем хороших.
Увы, я не оправдала бы ожиданий автора любовного романа, решившего сделать меня и Кея главными героями сентиментального и безумно романтичного повествования, но, несомненно, порадовала бы Фрейда и всех прочих психологов.
Максим - бывший парень - предательство - подруга Ира - выбор - боль и одиночество.
Мне особенно последнее не нравится, однако. Давай как-нибудь без этого обойдемся, я хочу не потерять свои и без того немногочисленные нервные клетки и дожить до преклонных лет в добром здравии.
Я неловко отстранилась от молодого человека, в священном ужасе глядя на него.
Что делать? Ответить ему, что я безумно люблю его, Кея, и броситься на шею? Сказать, что до сих пор не знаю, кто мне больше нравится - он или его брат, не такой звездный и крутой, но нежный и милый? Объявить, что прежде чем я что-то отвечу, он обязан мне рассказать то, что так старательно скрывает от меня? Или мне лучше вспомнить о Нине, которая, может быть, не любит Кея по-настоящему, но считает своим идеальным парнем. Кажется, считает…
Вторым после того длинноволосого чувака из 'Красных Лордов', ага.
Может быть, Нина и не любит совсем Кея, а всего лишь хочет завоевать свой надуманный идеал, но я не могу поступить, как наша старая подруга Ира. Сейчас ситуация хоть и несколько не такая, и пусть содержание несколько другое, но форма-то остается та же! Что же это, я должна почувствовать себя в шкуре Иры? Это что…
…закон Кармы? Не верю. Это просто судьба-подлючка вкупе с законом мирового свинства.
Кею не нравилось мое затянувшееся молчание. Он стал совсем серьезным.
- Что бы ты не думала обо мне, детка… хорошо-хорошо, не надо сжимать так свои ладони… Катя. Что бы не думала обо мне, Катя, я говорю правду. Я же сказал, что я псих? Я не знаю, что за болезненное и тупое чувство сидит во мне, но оно без устали повторяет мне: 'SOS, я опять вижу ее, что делать?' Я себе постоянно повторяю: 'Она ведь не мой идеал, она вообще не мой тип, какого… я хочу увидеть ее вновь и вновь? Что мне сделать, чтобы она выделила меня из всех других парней?'
- Кей, я… - Я хотела объяснить ему ситуацию, но замолчала.
- У тебя какое число любимое? - Кротко поинтересовался он.
- Восемь, - машинально ответила я. - А что?
- Четыре раза ты меня отшила, значит, осталось еще четыре, и ты меня примешь.
И он, вновь налив себе кофе, отошел к окну и прислонился к стеклу. Солнце, до этого спокойно светившее в комнату, теперь образовало тоненький светло-золотистый ореол вокруг его светлых волос. Теперь Кей был похож не на куклу, а на ангела.
С порочными глазками.
- Извини, - заставила я себя улыбнуться, и улыбка вышла кривоватая. - Прости, даже если ты вдруг действительно говоришь правду, хотя я в этом почему-то продолжаю сомневаться, я не могу принять твоих чувств.
- Почему? - Поинтересовался Кей, закипая. - Я недостаточно хорош для тебя? У меня есть внешность, деньги, слава, я тебя люблю - что еще нужно девушке?
- Дай подумать… - я почесала затылок, - может, взаимная любовь?
Кей посмотрел на меня слегка удивленно.
- Что ты хочешь этим сказать? Что я тебя не люблю? Я же сказал, черт возьми, что искренен! - Он был так импульсивен и эмоционален при этом, что как-то умудрился перевернуть на себя чашку кофе. Хорошо, что он уже был остывшим.
- Вот черт! - воскликнул он, тут же стягивая с себя футболку едва ли не насквозь пропитавшуюся ароматным напитком.
Честно сказать, меня слегка смутила возможность наблюдать за полураздетым Кеем. Не то, чтобы я чего-то стеснялось, просто это наводило меня на определенные мысли. К примеру, мне тотчас захотелось прикоснуться к его обнаженному плечу. Зато теперь я могла рассмотреть его татуировки. На спине парня расположился искусной выколотый сине-красный дракон, стилизованный под китайского. Его спокойная хищная морда с умными серыми глазами начиналась на одном предплечье, а когтистые лапы заканчивались на другом - тату занимало все верхнюю часть спины Кея и было похоже на искусно выполненную картину. Одна из лап дракона была переплетена темно-зеленым стеблем черного загадочного цветка, а около самого животного можно было наблюдать какие-то небольшие надписи и кое-где мудреные узоры, один из которых переходил на предплечье.
Еще одна татуировка - черно-белый символ группы 'На краю', находился на подтянутом животе парня. Там же нашло себе место и название группы. Интересно, зачем Кей решил сделать себе такие тату - чтоы название родной команды не забыть? - и есть ли у него еще?
Да, Катерина, тяжело с тобой. Хоть бери тебя и снимай в кино, к сцене 'между ангелом и демоном'. Точнее даже между 'Кеем и Нинкой'.
- Мне кажется, в дверь стучаться, - робко произнесла я, прислушавшись с трудом отрывая взгляд от Кея, до сих пор злого, как этот самый дракон у него на спине.
- Что? Кто там еще, я же просил нас не беспокоить. - Удивился парень, отбрасывая футболку в сторону и подходя к двери, чтобы распахнуть ее. Зря, все-таки зря он открыл дверь, хотя кто мог знать, кто стоял. Этот кто-то и вовсе уничтожил последние вялые останки романтики, подпорченные моими мыслями о моральном предательстве.
- Алина? - Даже слегка отступил на пару шагов Кей, увидев гостью. - Что ты тут делаешь? Как ты узнала, где я? Вот Арин ублюдок! - Схватился он рукой за голову и взлохматил волосы. - Это он тебе сказал? Псих… Что тебе надо? - Сурово поглядел он на черноволосую девушку, безмолвно стоящую на пороге. Она, являясь настоящим образцом смирения и покорности, подняла на Кея свои глаза, отчего-то печальные и покрасневшие, и произнесла тихо:
- Кей, ты обещал провести эту ночь со мной. Ты бросил меня вчера. Почему?
- Алина, уходи, - нервно оглянулся он на меня, еще не замеченную брюнеткой. Она, кстати, успела переодеться - в довольно откровенно насыщенного-сапфирового цвета платье на тоненьких бретельках
- Нет, мой любимый, я не уйду. Ты обещал мне быть пьяной этой ночью. А сам? - Преданно глядя ему в глаза, произнесла она голосом Русалочки из одноименного диснеевского мультика. - Ты уехал… Ты такой красивый, - миг - и ее тонкие руки обняли Кея. Теперь уже не мои пальцы, а ее осторожно и нежно проводили по его коже - как раз в том месте, где был изображены крылья дракона-татуировки. Если бы в ее руках был скальпель или нож, можно было бы подумать, что она подрезает крылья этому могучему мифологическому животному.
- Алина, уходи, - попытался отцепить ее от себя солист 'На краю'. - Ты здесь совершенно лишняя! Уходи же!
Но Алина его словно околдовала. Она беспрепятственно коснулась губами его шеи, заставив парня вздрогнуть. Я на все это смотрела с нескрываемым удивлением и чувствовала, как во мне растет что-то злое и неприятное.
Мне на пару секунд показалось, что в голосе фронтмэна 'На краю' проскользнуло неслыханное до этого мною чувство - что-то похожее на мольбу. Может быть, он до сих пор к ней что-то чувствует? Не смотря на то. Что я собиралась гордо сказать, что не люблю его, Кея, я все равно вновь заревновала.
