остался на зачете, я знала - читала и учила его буквально вчера. Преподавательница окинула меня заинтересованным взглядом и, уже расписываясь в зачетке после моего довольно-таки приличного ответа, спросила:
- Екатерина, а вы… будите поступать в аспирантуру после окончания университета?
- Нет, - ответила ей я. - Я никогда не хотела в аспирантуру.
- А жаль, жаль, - мило улыбнулась женщина, - у вас есть все данные. Я уверена, вы туда обязательно поступите. И если вы надумаете поступать - я готова взять вас к себе. Мои студенты никогда не защищают кандидатские меньше, чем на 'хорошо'! Подумайте об этом.
- Хорошо, Галина Семеновна, - растеряно отвечала я. Хорошо еще, никто не слышал наш разговор - профессор принимала нас всех по одному на кафедре.
Когда я уже выходила за дверь, еще одна препод, сидевшая за своим столом и писавшая что-то, подняла голову и спросила тихо у Галины Семеновны, думая, что я не слышу:
- Это та самая девочка? Надо бы не забыть ее фамилии - мне в следующем году, скорее всего, придется вести у их курса…
- Ра-до-ва, - по слогам проговорила профессор. - Екатерина. Кстати, несмотря на протекцию, толковая девочка…
Я вышла из кафедры с круглыми глазами. Что значит 'та самая'? Я особенная? Какая протекция?
- Сдала? - Подлетели ко мне одногруппники, за неимением лавочек сидевшие прямо на полу вдоль коридора.
Я кивнула.
- Молодца, УК, - улыбнулась мне Нинка, которая сдала этот зачет самой первой. - Поздравляю, теперь перед нами только экзамены и каникулы!
- Ага, - только и кивнула я ей, а затем была за руку потащена подругой в очередное кафе.
Экзаменов, за исключением курсовой работы, было всего три. Первый же из них принес мне кучу ощущений - даже не знаю, отрицательных или положительных, скорее удивительно эмоциональных.
Преподаватель, который вел предмет 'Международное право' и отличался довольно-таки противным нравом. Что еще можно ждать от человека, который является лучшим другом Натана Денисовича и разводит дома экзотических тараканов?
Василий Петрович с крайне обворожительной и говорящей фамилией Злоба, относился к такой категории преподавателей, которые знали и умели очень многое, но преподавать ненавидели, да и плохо у них это дело выходило. Рыжий, лохматый, невысокий и вертлявый, он маленькой и крайне шустрой молнией метался туда-сюда по аудитории и торопливо и скучно рассказывал очередную лекцию. С коллегами он находился в конфронтации, постоянно критиковал политическую власть и обожал устраивать короткие, но кровавые расправы над студентами. К тому же он, отличаясь буйным нравом, манией величия и обостренным чувством справедливости, никогда не брал взяток, не разрешал списывать и не давал никаких послаблений - даже беременным студенткам. Говорят, однажды у него на каком-то экзамене едва не родила какая-то несчастная девушка, которую он терроризировал вопросами почти три часа, не веря, что девятый месяц вынашивания ребенка может как-то отразиться на успеваемости студентки.
Хорошо, что у нас этот дядечка преподавал только полгода - но и за это время он успел потрепать нам нервы своими идиотскими шуточками, скучными лекциями и обещаниями 'серьезно прошерстить студента на предмет усвоения моих бесценных лекций'. На субботней консультации, кстати, он нам заявил еще вот что:
- Дорогие мои гремлины. Пардон - студиозусы. - Нехотя поправился препод. - Нам предстоит с вами сдача одного из важнейших предметов курса. Я знаю, что мои требования высоки, я знаю, что мой предмет может показаться сложным. Но если вы желаете стать настоящими юристами, - поднял вверх указательный палец рыжеволосый мужчина, - вы должны пройти через мой экзамен. Правила оного. Кто будет списывать - два, кто будет разговаривать - два. Кто будет умничать, - при этом Злоба захихикал, - два! Вы все должны выучить, дорогие мои и любимые. Я буду ждать вас с нетерпением в понедельник!
Увы, вся группа понедельника ждала как казни. Не то, чтобы предмет был тяжелым - тяжелым был сам преподователь.
На экзамен он решительно запустил первых шесть человек - Нинка оказалась в числе первой шестерки и с уверенным лицом человека, знающего все на свете, нахально уселась на первой парте. К моему огромному удивлению, в этой же шестерке оказался и Антон, как-то незаметно для меня пришедший на экзамен.
Последнее, что слышали мы, оставшиеся за дверью, было:
- Что мне нравится в Журавле - а странная у вас фамилия, девушка, глупая, птичья - так это ее невообразимое нахальство, приправленное очарованием истинной блондинки. Не боитесь, что я вас на первой парте укушу?
- Совсем с ума сошел Злоба, - покачал кто-то из парней головой, когда дверь закрылась. Ниночку почитали за Ангелочеловека - я уже много раз это говориал.
- Повторять надо, а то 'потопит' нас всех с экзаменом, - добавил его друг.
Я, как всегда, не успевшая выучить всех билетов - с большим трудом могла воспроизвести лишь треть из них, прислонилась к стене. Я жутко волновалась. Во-первых, за Ниночку, которую, кажется, Злоба невзлюбил, во-вторых, за себя, а, в-третьих, за Антона. Он пропадал где-то неделю, и, наверное, ничего не учил, а теперь пошел сдавать одним из первых. Он в порядке?
Через два часа из аудитории, вокруг которой мы всей группой вновь сидели на полу, вылетела Алена. Кажется, у нее были красные глаза. Алена отличница и учиться не хуже Нинки, за что та, кстати, ее терпеть не может и обзывает Лысой - за не слишком густые волосы.
- Ален, ты что, плакала? - Обступили ее со всех сторон девушки, сочувственно гладя по спине.
- Он… он ужасный! - Воскликнула она и убежала прочь.
Как потом рассказала Нинка, вышедшая второй, Алена пала первой жертвой Злобы, и он, поиздеваюсь, хотел поставить ей два, но потом передумал и влепил тройку в 'отличную' зачетку, перечеркнув, тем самым, мечты о красном дипломе. Сама Журавль получила 'хорошо' - на отлично наш международник смог вытянуть только сам себя. Или своего клона.
Это был первый раз, когда подружка получала такую отметку, и я уже по ее потемневшим, темно- синим глазам, видела, как зла блондинка. С кротким видом рассказав одногруппникам о том, как ужасно принимал экзамен Василий Петрович (желающих узнать 'ну как там на экзамене??' было очень много), девушка потянула меня в женский туалет. Хорошо, что он был пуст, потому как там Ниночка такое загнула про препода, что если бы ее услышали профессора из какой-нибудь Академии Нецензурных выражений, например, с факультета Грязных Непристойностей, ее бы сразу взяли в преподавательский состав.
- Проклятый, наглый, мерзкий, уродливый моральный бич с вывернутыми наизнанку тупыми мозгами, насквозь проеденными крысами-зомби, - завершила гневную тираду она и с размаху долбанула кулаком по подоконнику, а ногой пнула мусорное ведро - мусор из него живописной волной разлетелся по всему полу.
- Ниночка, не переживай ты так, - пыталась я успокоить этот цунами, - он козел, и все это знают.
- Он назвал меня блондинкой двадцать четыре раза! И столько же раз намекнул мне, что я дура! - Заорала она вновь.
- Ты что, считала? - Изумилась я, отходя к стеночке.
- Да! - Швырнула мыло в окно девушка, - считала! Старый ублюдок! Я пойду к Альбине и, когда она выйдет из отпуска, заставлю наложить на него проклятие! Чтобы он сдохнул в какой-нибудь подворотне от завертывания мозгов в морской узел. Сволочь.
- Нина, пойдем, попить купим водички, ты успокоишься, ладно? - Погладила я ее по голове, как ребенка, - ты сильно нервная.
Мы покинули туалет, не заметив, как дверь одной из дальних кабинок открылась, и оттуда вышла слегка ошеломленная преподавательница с факультета экономики.
