залу, крича:
- … разделяйтесь на две половины! Давайте-давайте! Сделаем 'стену смерти'! Когда я скажу три - только когда я скажу три - разбегайтесь!! Разбегайтесь, слышит?!
- Дааааа!! - Взревел зал радостно. Вот же мазохисты.
Слэм - это небольшой персональный ад, когда разгоряченная публика начинает агрессивно толкаться и врезаться друг в друга, махая руками и ногами. 'Стена смерти' - своеобразная стенка на стенку. Это когда поклонники тяжелой музыки разбегаются и со всей дури врезаются друг в друга. Кому-то нравится, и кто-то принимает в этом действе самое активное участие. А вот меня точно затопчут. Парни здесь совсем не маленькие и не хиленькие.
Моя подруга тоже это прекрасно понимала. Поэтому мы с Нинкой молча взявшись за руки, и укорачиваясь от прыгающих парней и девушек, подобрались к стеночке. Некоторые поступили так же - в слэме хотели учавствовать не все, хотя желающих было очень много. Самые яростные из них образовали перед сценой с подбадривающими поклонников музыкантами, мош пит - круг, в котором самые активные действия слэма и производились. Именно там должна была сейчас появиться стена смерти. Кажется, если я ничего не путаю.
Пробрались мы к спасительной прохладной стене вовремя. Потому что буквально секунд сорок Кей под мощные аккорды бас-гитары, оглушительно закричал:
- Готовтесь, готовтесь! Раз… я говорю раз… два… два… Три!!!
Веселье началось под захлеюывающиеся резкие звуки музыкальных инструментов.
Вроде бы мне слышались звуки врезающихся друг в друга тел, но, думаю, это мне всего лишь казалось от излишней эмоциональности.
Я не видела, что там происходило с бушующими поклонниками, но, судя по тому, как наверху, находясь в своем красивом ВИП-зале, прилипли к перилам журналисты, на мош пите было весело! Сверху одновременно снимали на камеры и фотоаппараты. Еще бы, там, наверное, настоящая мясорубка! Кажется, про группу 'На краю' напишут очень много статей.
- Распрыгались! - Проорала мне на ухо еще больше обозленная Нинка. Как бы у нее нервный тик не начался.
Я согласна кивнула головой.
Мы с ней стояли возле стенки довольно долго, дожидаясь, пока толпа успокоится полостью. Нинка хотела пробиться к самой сцене, потому как она не совсем понимала, как 'синильный козел' разглядит ее в такой толпе,
- Сейчас пойдем к сцене! - Громко, чтобы я слышала, орала она мне на самое ухо. Я, чувствуя, как жесткая и громкая музыка заставляет вибрировать легкие, отвечала ей:
- Да ни за что!! Я туда не пойду! - Мне было страшно идти в самую гущу разгоряченных любителей альтернативной музыки.
- Пойдешь! - Кричала в ответ Нинка. - Ты же моя подруга! Немедленно пошли!!
- Я не самоубийца!! - Пыталась я перекричать музыку и с сожалением констатировала, что сделать этого не смогу, даже если мой голос усилить в четыре раза.
Идти нам не пришлось - наверное, Небеса услышали мои молитвы. В перерыве на очередную песню, когда одни музыканты разговаривали с публикой, а вторые жадно пили минералку (между прочим, потом стаканчики, из-под которых они пили, ребята отдавали стоящим у самой сцены поклонникам, и те с радостью принимали 'угощение'), синеволосый Келла вновь на какое-то время завладел микрофоном.
- Сегодня в этом зале моя любимая девушка! - Весело прокричал он, близко подходя к микрофону и едва ли не касаясь его габуми. Мужская часть одобрительно подбодрила ударника. Женская скорее немного расстроилась.
- Я хочу сказать ей, как сильно я ее люблю! - Еще громче завопил парень, а я почувствовала боль - так сжала мою руку Нина - я за нее держалась, чтобы случайно 'не потеряться'
- В одиннадцать тридцать, в ВИП-зале 'Конфетти' я жду тебя, малышка! Приходи, я отдам тебе все самое дорогое! Ай лав ю!
- Ееееее! - Поддержали музыканта поклонники. - Приходи!!
Я не знала, на кого мне глядеть с сочувствием: на далекого Келлу, или на рядом стоящую Нинку. Что-то мне подсказывает, что эти двое друг друга стоят.
А зал, приветствуя новую композицию, уже вновь погружался в очередное штормовое море музыки, рискуя в нем утонуть.
- 'Я офдам теве фсе фамое довогое!' - Противным голосом передразнивала Нинка этого странного Келлу. Почему-то в ее интерпретации он очень сильно шепелявил и имел тонкий гнусавый голос. - Да у него из всех вещей самое дорого - это моя сумка!
- Думаешь, он такой бедный? - Засомневалась я. - Они же вроде как музыканты довольно известные…
- Да ты знаешь, сколько стоила эта сумка? - Зло пыхтя, прорычала подруга. - Да меня отец чуть не убил, когда я ее из Италии заказывала! Это, между прочим, 'Версаче'! А мои кредитки? А ручка 'Паркер'?
- Зачем тебе ручка 'Паркер'? - Очень удивилась я.
- Тебе не понять, ты все равно модой не интересуешься!
- Раз ты такая модная, слушала бы гламурный r'n'b! - Не отступала я. - А не всякую там альтернативу.
Подруга одарила меня таким тяжелым взглядом, что я перестала с ней спорить. Воспользовавшись этим, она вновь стала ругаться:
- Да если он мне мою сумку не отдаст, я ему сердце через нос вырву! Я его убью!
- Как?
- Его барабанные палочки в уши затолкаю, чтобы мозг… Хотя, - осеклась она, - откуда у него мозг? У этой сволочи там вакуумное пространство сидит!
- Как вакуумное пространство может сидеть? - Поинтересовалась я, припоминая физику. - Вакуум - это же среда.
- Среда, среда. - Кивнула подруга. - Понимаешь, дорогая моя, когда мозг у человека выкипает, он превращается в газ. А вакуум - это как раз состояние газа и есть. У него в башке вакуум, у этого проколотого рыла…
- У него губа проколота и брови. - Вставила я, уже откровенно веселясь. У меня теория с тараканами в голове, у нее с вакуумом…
- Да хватит меня перебивать!
- Успокойся, ты же его приворожила, вот парень теперь и хочет с тобой встретиться. - Успокаивала я Нинку, озираясь - на нас иногда с интересом смотрели люди, проходившие мимо - подруга говорила вовсе не тихо.
- Там мои деньги! Там мои вещи! Да как он посмел!
- Ну, этот Келла же пообещал вернуть тебе все. - Несколько опасливо тронула я за руку подругу. Та яростно прошипела:
- Пусть попробует не вернуть. Пусть. Я ему кишки на шею намотаю, и повешу на них этого засранца! - И она очень мерзко расхохоталась подруга.
Даже я немного Нину сейчас боялась: столько ярости было в ее жестах и словах. По-моему, если Нинку подпустить близко к этому синеволосому, она кинется на него, как разъяренный лев на гладиатора и попробует узнать, каков он на вкус.
- Я его печень съем! - Воинственно заявила она мне, напоминая демона. - Выпью кровь!
Как у нее еще глаза красными огоньками не загорелись, и рога не выросли?
- Нина, ну я же ем. - Возмутилась я, передергиваясь от таких подробностей.
- И что? - Уставилась на меня та.
- Мне немного неприятно.
- Ничего, переживешь. - Она подхватила длиной изящной вилкой со дна своей тарелки кусочек хорошо прожаренного мяса. - Вот так вот возьму и съем его селезенку! - С этими словами подруга запихала в рот еду. - И пфофую!
