направляетесь. И… я принес еще кое-что, хотя и не совсем уверен, что тебе это понадобится. Я даже не очень понимаю, что это. Но мне кажется, она должна доставлять удовольствие. И еще я подумал… она может напомнить тебе о доме.
Марет вынул из кармана пачку жвачки. Обертка у нее была ядовито-розовой, и на ней пучеглазые дети радостно выдували огромные пузыри.
Грегор рассмеялся.
— Ух ты, жвачка! Моя сестра Лиззи любит такую. Ты прав — мне это напомнило о доме. Спасибо, Марет!
В комнату вошел подземный с подносом еды и принялся накрывать на стол.
Марет поднялся, чтобы уходить.
— Не уходи, — попросил Грегор. — Здесь столько еды — поешь со мной!
Марет колебался. Грегор был уверен, что тот боится нарушить какие-то правила — видимо, солдатам Регалии не положено находиться в таких роскошных покоях.
— Да ладно, Марет. Ты же наверняка голодный. Все знают, как плохо кормят в больницах, — уговаривал Грегор.
Правда, если уж начистоту, когда он навещал своего друга Ларри в больнице, куда тот угодил с приступом астмы, еда, которую ему приносили, выглядела довольно аппетитно. Но ведь все пациенты непременно жалуются на больничную кормежку! Видно, когда лежишь в больнице, особенно если по- настоящему плохо себя чувствуешь, начинаешь испытывать отвращение к еде.
— Да, еда там полная дрянь, — улыбнулся Марет, соглашаясь. — Хотя после того как некоторое время питаешься только сырой рыбой, привередничать не приходится.
— Останься. Я так не хочу есть один, — настаивал Грегор.
Марет снова опустился в кресло и отставил свой костыль:
— Еда как на праздник.
В самом деле, угощение было изысканным и не уступало тому, что подавали на торжественном обеде по случаю коронации Нериссы. Здесь был савойский пирог с сыром и яйцами, фаршированные грибы, стейк, маленькие свежие овощи и блюдо, которое Грегору уже приходилось пробовать, — креветки в сливочном соусе.
Грегор ткнул пальцем в сторону креветок:
— Это любимое блюда Живоглота! В прошлый раз он сунул морду в миску и вылизал ее изнутри.
— О, я его понимаю, — сказал Марет, беря маленькую креветку.
— Эй, ты вполне можешь позволить себе съесть больше, — запротестовал Грегор и вывалил чуть не все содержимое миски Марету в тарелку.
Себе он взял кусок сырного пирога. Желудок его все еще был неспокоен после приступов рвоты, но Грегор понимал, что надо поесть, — ведь ему нужны силы для того, чтобы отправиться в дорогу. К тому же вкус у пирога оказался потрясающий.
— Слушай, Марет, а с чего это вы морите голодом крыс? — спросил он.
Марет ответил не сразу:
— Это решение Соловет. Она хочет показать им, что, напав на нас, они будут жестоко наказаны.
— Но ведь это означает, что детеныши крыс недоедают и умирают от голода, — сказал Грегор. — Не только взрослые крысы. Тебя это не смущает?
— Меня? Меня это очень смущает! — воскликнул Марет, а потом покачал головой и вздохнул: — Трудно разобраться в том, что у нас тут происходит, Грегор. Мы рождаемся и взрослеем в мире, где действует один закон: убей — или тебя убьют. Иногда я пытаюсь представить себе, каким был бы наш мир без этих бесконечных войн и борьбы за выживание. Кем бы мы были тогда? Что бы делали?
— А что бы ты хотел делать? — спросил Грегор.
— Не знаю… просто жить… Но это, знаешь… это сказка, — вздохнул Марет. — У вас в Наземье сказки есть?
— Сказки — есть, — кивнул Грегор.
— Ну вот, значит, ты понимаешь.
Когда они поели и пришел слуга, чтобы убрать со стола, Грегор спросил его, показывая на недоеденные остатки креветок в сливочном соусе:
— Можно я возьму это с собой?
— С собой? Куда с собой? — растерялся подземный.
— В поход. Вы можете положить это в пакет или в контейнер? — настаивал Грегор.
Подземный стоял, держа в руках тарелки, и с сомнением смотрел на сливочный соус:
— Положить в пакет?
Видимо, пакеты здесь были не в ходу.
— Ты можешь положить еду в бурдюк — тогда соус не прольется, Люцент, — подсказал Марет. — И он легкий.
— О, точно, — с облегчением произнес Люцент. — Бурдюк для вина.
Грегор проводил Марета обратно в больничное крыло и попросил его проследить, чтобы мама получила письмо. Там Грегору как раз сказали, что его уже ожидают на пристани.
Оказалось, ждут только его.
Викус, Соловет и два высоких гвардейца оседлали летучих мышей.
— Я думал, вы не с нами, — сказал Грегор Викусу.
— В целях безопасности мы с гвардейцами будем сопровождать вас до Арки Тантала. А дальше направятся уже только участники экспедиции, — ответил Викус.
Найк, у которой пока не было седока, прихорашивалась, приглаживая свою полосатую черно-белую шерстку. Рядом с ней стояла Далей, держа на руках спящую Босоножку, а у ног своей Принцессы смиренно сидел Темп.
Грегор чуть не спросил: «Где Арес?» — но вовремя спохватился.
Он подошел к Найк.
— Итак, я полагаю, мы полетим в этот поход с тобой? — спросил он.
— Если не возражаешь, — кивнула она. — Я, конечно, не такая сильная и большая, как Арес, зато ловкая и проворная.
— Ты само совершенство, — сказал Грегор.
И она не стала возражать. Заменить Ареса было невозможно, но Найк была в самом деле очень хороша и грациозна.
Грегор внезапно ощутил, насколько он устал: он не спал с субботней ночи, а сейчас, должно быть, был уже вечер воскресенья.
— Найк, ты не будешь против, если я немножко посплю? — спросил он.
— Спи, конечно, — ответила мышь.
Грегор перекинул рюкзак назад и вытянулся на спине Найк животом вниз. Бурдюк для вина, где были креветки, оказался довольно удобной подушкой. Далей положила Босоножку рядом с ним, а Темп свернулся калачиком у них в ногах.
— Если Босоножка проснется, а мы еще будем лететь, — разбуди меня, ладно, Темп? — попросил Грегор.
— Разбудить тебя, я буду, если проснуться она, разбудить тебя, — сказал Темп, и Грегор решил, что это означает «да».
— Высокого тебе полета, Грегор Наземный, — сказала Далей.
— Высокого тебе полета, Далей, — ответил он.
И как только Найк взмыла в воздух, обнял Босоножку и провалился в сон.
А когда проснулся — обнаружил, что лежит на камне. Бурдюк все так же был у него под головой. Кто-то укрыл его одеялом, хотя в этом не было нужды — воздух был теплым. Руки его были пусты, но он слышал, как где-то неподалеку Босоножка болтает с Темпом.
И почувствовал запах готовящейся пищи.
Оглянувшись, Грегор увидел костер, на котором жарились несколько больших рыбин.
Летучие мыши спали, сбившись в кучку.
