Монах

И так как привратник собирался запирать на ночь двери церкви, они вышли, и лже-Альфонсо решительно повел Лоренцо к особняку де Лас Систернас.

* * *

Едва выйдя из церкви, Леонелла скороговоркой выплеснула свои впечатления:

— Вообще, нельзя сказать, что ваш Лоренцо не красив; в нем есть шарм, и его манеры не лишены изысканности. Он показал себя довольно услужливым, и, что касается вас, дела могли бы, пожалуй, сдвинуться с места. Но что касается моего Кристобаля, о, моя дорогая! Я в совершеннейшем восторге! Если кто-нибудь когда-нибудь сможет убедить меня нарушить обет безбрачия, я думаю, что это удалось бы только ему. Я догадывалась, что, едва приеду в Мадрид, поклонники не замедлят начать увиваться вокруг меня. Но уж этот… А вы заметили, как он был поражен, когда я сняла свою вуаль, а его страстный порыв, когда он бросился к моей протянутой руке?

Антония, которая отнюдь не была склонна разделять иллюзии своей тетки, растроганной рвением дона Кристобаля, промолчала. Ее удерживало какое-то чувство деликатности, и я думаю, что «женские хроники» мира едва ли имеют другой пример подобной скромности!

Они подошли к своему дому, но дорогу к двери им преградила возбужденная плотная толпа. Они поднялись на тротуар противоположной стороны улицы и даже приподнялись на цыпочки, чтобы попытаться разглядеть неожиданное препятствие.

Женщина огромного роста, такая высокая, словно была на ходулях, вертелась как шаман в центре круга, образованного изумленными зрителями. Цвет ее лица напоминал почерневшую бронзу, ее взгляд был затравленным и пронзительным. Время от времени она останавливалась и длинной палочкой из черного дерева рисовала на земле сложные знаки.

Что до ее костюма, то он был в буквальном смысле слова непостижим. В нем было что-то от одежды мужчины и священника. Он был собран из разноцветных тканей, расположенных странным, но вполне определенным образом. Невозможно было понять, сколько ей лет: ее лицо несло отпечаток неразгаданной красоты, пришедшей из глубины веков и ныне совершенно забытой.

Внезапно она остановилась и затянула балладу:

БАЛЛАДА ИСТИННОГО ПРЕДСКАЗАТЕЛЯ

Весь перед вами — в истине велик,
Жена и муж в один и тот же миг.
Ладони открывайте мне скорее:
Увидеть лики в зеркале страстей
Поможет предсказатель-ворожея.
Как рыба рассекает лоно вод,
Как птица отправляется в полет,
Чтоб с высоты воззриться на юдоль, —
Так через все мои существованья
Мне время подсказало свой пароль,
Который разрывает мирозданье.
Увидит в бесконечности времен
Мой дух и прошлого, и будущего знанье.
Как в зеркале судьбу читаю вам:
С морщинами краса идет вослед годам.
Лишь мне дано приметы объяснять
Грядущего, и я последую опять
По лабиринтам мирозданья.
И колдовством оберегаясь,
Которое меня хранит,
Я к самой сути подбираюсь,
Пусть даже Шабаш мне грозит.
Без страха я вступаю в круг,
Где Маг в отчаянье наводит
Блестящей шпаги острие
На вихрь, который Духов водит.
А змеи, кем он был храним,
Проснувшись, кинулись за ним.
Я знаю, как вернуть невинность,
И как измену наказать,
И как нелюбящее сердце
Любовным зельем напитать.
Спешите все ко мне поближе,
Когда я в Зеркале Судьбы
Вам открываю все, что вижу.
Года промчатся, и в тиши
Вы убедитесь — это правда,
Предсказанная за гроши.
Спешите же ко мне скорее,
Вам все расскажет ворожея.

Она пела и кружилась, останавливаясь только чтобы перевести дух.

— Это сумасшедшая? — тихо спросила Антония, разглядывая ее не без некоторой опаски.

— Нет, не сумасшедшая, но одержимая, — с живостью ответила ей тетка. — Они прокляты и обречены на костер, каждое их слово и каждый вздох — это грех.

Цыганка услышала эти слова и направилась прямо к ним. Она трижды на восточный манер поклонилась им обеим. Затем, обращаясь к Антонии, попросила ее показать руку.

Леонелла, закудахтав от раздражения, попыталась увести племянницу, но та высказала такое неудовольствие и так горячо стала ее умолять позволить ей послушать предсказания хорошей судьбы, что, вытащив из кармана монету, тетушка кинула ее цыганке со словами:

— Ну ладно, голубушка, вот тебе обе наши руки, возьмите эти деньги и предъявите нам наши гороскопы.

Сняв перчатку, Леонелла протянула цыганке левую руку. Та удовольствовалась тем, что взглянула на нее, не прикасаясь, затем приняла торжественный вид и начала импровизировать наполовину шутовским, наполовину торжественным тоном следующие стихи:

К тому, кто в могиле одной ногой,
Гороскоп поворачивается спиной,
Но вашей монеты приятен свет,
И я за нее вам даю совет:
Мужчины больше не ловят взгляд
Тех глаз, которые так косят,
Румяна и мушки — на хлам пора,
Тщеславие глупое — со двора.
Увы, сладострастье — не по годам,
Пора о Господе думать вам.
Вот то, что будущее сулит