— Просыпайся, овца!
В следующее мгновение сон как рукой сняло. Даже если бы в одиночку выпила упаковку снотворного или бутылку водки, от увиденного проснулась или протрезвела мгновенно, потому что курицей меня обозвала… Анна!
Да, это была она.
Линзы из глаз удалены и они из пронзительно синих стали просто светло-голубыми, волосы пепельные, но это Анна!
— Анна?!
— Узнала?
Но это оказался не весь кошмар. Я снова была связана и подвешена, и на сей раз не я одна. Также связан и вместе со мной подвешен Ларс!
— Не дергайся, задохнешься раньше времени.
Ларс уже пришел в себя и теперь пытался выпутать руки.
— Ты зря стараешься. Видишь, дорогой, я была твоей лучшей ученицей, столько лет прошло, а я ничего не забыла. Посмотри, какая отменная вязка, а Ларс? «Смертельный дуэт». Узнаешь?
Она разговаривала с Ларсом как со старым знакомым! Я огляделась и поняла, что мы связаны именно «Смертельным дуэтом», то есть постепенно будем душить друг друга, не имея возможности освободиться и лишь усиливая страдания и продлевая их. У обоих зацепы за шею, а соединяющая веревка перекинута через потолочную балку. Стоим на цыпочках, стоит мне опуститься, как зацеп на шее сдавит горло Ларсу настолько, что он не сможет дышать. Обвиснет он — начну задыхаться я.
Но Анна усовершенствовала связку, добавив еще одну деталь. В связанных руках Ларса конец веревки, второй конец которой привязан к моему поясу. Пока он способен натягивать эту веревку, она помогает мне стоять на цыпочках. Постепенно руки Ларса затекут, они связаны крепко, ослабеют, и тогда мы начнем корчиться в муках вдвоем.
Я с трудом сдержалась, чтобы в панике не начать дергаться сразу. Ларс прохрипел:
— Я держу, Линн, держу. Стой спокойно.
— Я могу и сама.
Сказала, чтобы он дал рукам хоть чуть отдохнуть. Но больше жуткого положения меня ужасало появление ожившей Анны.
— Тебя же убили?!
— Кто, он? — Анна расхохоталась. — Он не способен убить кого-либо! Пока ты еще можешь говорить и что-то соображать, ответь-ка лучше, куда делась флэшка, которую Марта передала тебе?
— Какая?
Я тянула время, пытаясь сообразить, что делать. Долго мы так не протянем, может сказать ей, что отдам флэшку, только чтобы отпустила? Нет, не отпустит. Тогда сказать, что мне нужно найти самой, чтобы развязала, а там… Я точно знала, что первый же тяжелый предмет обязательно опустится на голову Анны, даже если у меня будут связаны руки. Но, покосившись на ее крепкую фигуру, поняла, что она удавит меня, как цыпленка раньше, чем я доберусь до этого тяжелого предмета.
А, может, назвать какое-нибудь дальнее место даже не в доме, а на крыльце, чтобы ушла, а мы тем временем что-нибудь придумаем?
Пока я размышляла, Анна наблюдала, потом усмехнулась:
— Та самая, что стоила дуре Марте жизни.
Понимание, что произошло, заслонило все размышления о флэшке и попытках избавиться от плена.
— Ты… убила Марту?! Это была Марта, а не ты?
— Ларс, меня интересует, что ты в ней нашел? Она же соображает со скоростью дауна. Я не убивала Марту, хотя очень хотелось бы. Мы нашли ее задушенной, но это была хорошая идея Улофа — выдать Марту за меня. Все поверили.
— Марту изуродовал Белый медведь?
— За дело. И убили тоже, не стоит пытаться усидеть на двух стульях. Где записи Марты?
Я молчала, понимая, что ни на какое крыльцо Анна не пойдет и нас от мучений не избавит.
А как она справилась с нами обоими, потому что подвесить мое обмякшее бесчувственное тело в одиночку еще можно, а справиться с двумя телами, да еще так, чтобы мы висели с точностью до сантиметра по высоте, один человек не сможет. Анна не одна? Тогда где остальные и кто они? Эти мысли едва успели мелькнуть в голове, додумать не смогла.
— Так, где флэшка?
— Осталась в квартире.
— Там ее нет.
Я фыркнула, насколько позволяла петля на шее:
— Тогда спроси своих подручных. Это Улоф приходил в мою квартиру перерывать в ней все?
Несколько мгновений она внимательно смотрит мне в глаза. Не меньших усилий, чем держаться на цыпочках, мне стоит не отвести взгляд, но я не отвела!
— Можешь не отвечать, это сделает твоя дорогая бабушка. Ее сейчас приведут, и вот тогда вы расскажите все, что я захочу узнать.
— Не трогай бабушку!
Ларс посоветовал:
— Линн, не трать силы на разговоры. Паула, чего ты хочешь?
Тут до меня дошло:
— Паула?! Почему ты называешь ее Паулой?!
Женщина фыркнула:
— Потому что это мое имя.
— Ты… ты Паула?! — Я начала бы задыхаться и без веревки только от ужаса и понимания всего, что произошло.
— Да, Линн, это она.
— Та самая?
— Та самая.
Я чувствовала, что мои пальцы больше не способны держать нагрузку, вот-вот опущусь на всю ступню и задушу Ларса, а он меня. Нет, так нельзя, должен же быть какой-то выход! Вот так подыхать на радость этой убийце?
Держись, Линн, ты же занималась хореографией, умеешь стоять на пальцах. Представь себе, что ты у станка на виду у той самой мерзкой преподавательницы, которая сказала, что ты обыкновенная. Стой, чтобы доказать ей, что все не так! Стой, черт тебя побери! Этим ты сохраняешь жизнь Ларсу.
Анна села на диван. У бабушки дом совсем невелик и гостиная тоже, диван в двух шагах от двери спинкой к ней, а мы в двух шагах от этого дивана. Очень удобная позиция для мучительницы, чтобы наблюдать за жертвами.
Ларс снова попытался отвлечь Анну (или Паулу, теперь я уже не знала, как ее называть):
— Зачем ты пыталась убить Линн? Ведь это ты ее повесила?
— В отместку тебе, за Кайсу и Бригитту. Я не прощаю убийств своих людей.
— Паула, я не убивал Кайсу и Бригитту!
— А кто?
— Хотел бы знать… — пробормотал Ларс. — Я решил, что это ты…
Мне показалось, или Анна слегка растерялась? Может, этим воспользоваться?
Ларс видимо подумал об этом же, он все еще надеялся нащупать слабое место у Анны-Паулы.
— А как ты оказалась здесь и как узнала, что мы спим?
— О, это подарок судьбы! Я приехала, чтобы вас просто перестрелять, а тут такой презент — два дурака, выпившие полбутылки вина со снотворным. Небось, свое шампанское пожалела? Вот и мое вино пригодилось. — Анна хищно усмехнулась мне в лицо, я чуть отшатнулась и натянула веревку, если бы не удержал Ларс, мы бы задохнулись.
— Спокойно, Линн, спокойно. Я держу.
Он держал, но я видела, как уже дрожат его руки, а дышать становилось все трудней и мне, и Ларсу.
Но что-то во всем этом было не так, в связке не так. Несмотря на весь ужас положения, я присмотрелась внимательней и поняла кошмарную вещь: петля Ларса великовата и явно не затягивалась. Он мог вынуть голову из своей петли, но… но для этого ему требовалось потянуть нашу общую веревку в свою сторону, а, значит, просто задушить меня. Все просто: отпустить конец веревки, который он держит в связанных руках, подтянуть свою петлю и вынуть из нее голову.
Вот расчет Анны — меня убьет не она, а сам Ларс!
Но моя-то петля постепенно затягивалась, как бы Ларс ни поддерживал меня на весу, немного погодя я задохнусь все равно.
Было еще одно: я заметила движение в коридоре. Ларсу не видно, а мне заметно. Паула не одна, потому пытаться уговорить ее или как-то освободиться бесполезно. Не она, так те, кто с ней… Кто там, Оле? Наверное, он…
— Ларс, у меня к тебе одна просьба, — я понимала, что просьба, скорее всего, последняя, потом я уже не смогу даже говорить.
— Да, дорогая.
Анна фыркнула:
— Ах, как трогательно!
— Отпусти веревку сразу, резко, ладно? Обещаешь?
Он понял, о чем я. Отпустить резко, чтобы я обвисла всем телом и задохнулась скорей, чтобы не мучиться долго. Это единственное, что Ларс мог для меня теперь сделать.
Мгновение он молчал, потом тихо согласился:
— Обещаю.
— Э, нет! Неужели я позволю вам вот так быстро умереть? Я подержу веревку, помогу Ларсу.
