- 74
небольшой бокал, но циммериец вырвал кувшин из его рук и стал пить прямо из него.
- Да... Это, без сомнения, Конан... - выдавил купец. - Э-э-э... Ты что - ошалел?..
- Черт возьми, Пабло! - отозвался Конан, оторвавшись от кувшина, но не выпуская его из рук. - Ты стал жить лучше, чем раньше. Нужно действительно быть хорошим купцом, чтобы сорвать куш, начав торговлю с гнилой рыбы и прокисшего вина!
- Старого уже не воротишь, - ответил Пабло, охваченный дрожью. Еще глубже запахнувшись в свою накидку, он продолжал:
- Я расстался с прошлым, как с изношенным плащом.
- Вполне возможно. Но вот только меня ты, как плащ, не сбросишь. Может, ты и считаешь меня глупцом, но зря думаешь, что я не догадываюсь, что весь этот твой дом построен на моем поту и крови. Или мало шлюпок с добром в свое время прошло через твои руки?
- Все купцы Мессантии рано или поздно имели дела с морскими разбойниками, - нервно произнес Пабло.
- Но не с черными корсарами, - не обещающим ничего хорошего тоном возразил Конан.
- Ради бога, замолчи! - вскрикнул купец, вытирая со лба пот. Пальцы его тискали золотую оторочку тоги.
- Успокойся, я лишь хотел кое-что тебе напомнить, - успокоительно произнес Конан. - Да не трясись ты! Ты же часто на моей памяти рисковал в прошлом, мечтая о богатой жизни в том паршивом домике на побережье, здороваясь за руку с каждым буканьером, контрабандистом или пиратом. Видать, достаток тебя расслабил.
- Я теперь знатен... - промямлил Пабло.
- Что означает: богат, как дьявол, - хмыкнул Конан. - А почему? Как это ты сумел поймать удачу, оставив позади своих многочисленных конкурентов? А за счет того, что заработал большие деньги на продаже слоновой кости, страусовых перьев, меди, кожи, жемчуга, золота и других товаров с берегов Куша. А где ты все это доставал? Или вместе с другими купцами покупал за серебро в Студжии? А я тебе напомню: ты получал эти товары от меня, и то за цены бросовые по сравнению с настоящими. Я же добывал их у племен Черного побережья, или с студжийских судов - вместе со своими корсарами.
- Потише, ради бога, - взмолился несчастный купец. - Я этого не забыл! Но что ты здесь делаешь? Я в Аргосе - единственный человек, которому известно, что король Акулонии в прошлом был Конаном-пиратом. Но до меня недавно дошли слухи о военном поражении Акулонии и о гибели ее короля...
- Да, мои враги уже растрезвонили об этом по всему свету. Но я, как видишь, сижу с тобой и попиваю вино.
И он подтвердил последние слова делом. Опустив опустошенный кувшин, он продолжал:
- Я попрошу тебя всего лишь об одной услуге. Мне известно, что ты находишься в курсе всего, что происходит в Мессантии. Я хочу знать находится ли в городе зингариец Беллосо, или как там еще он мог назваться. Он высокого роста, худой, смуглый, как большинство его соотечественников, и, вероятно, хочет продать большой драгоценный камень.
Пабло покачал головой.
- Я не слышал о таком человеке. В Мессантии тысячи приезжих. И тысячи ежедневно уезжают из нее. Но, если он здесь, мои люди отыщут его.
- 75
- Хорошо. Пошли их на поиски. А пока прикажи слугам заняться моим конем и принести мне поесть.
Пабло согласно кивнул. Поставив пустой кувшин на стол, Конан отвернулся и подошел к ближайшему окну, втянув полную грудь соленого морского ветра... Посмотрев на кривые портовые улочки, он окинул внимательным взглядом стоявшие на рейде корабли и поднял глаза туда, где в бесконечной туманной дали море сливалось с небом. Память унесла его за этот горизонт, помчавшись на крыльях к золотистым морям юга, где под палящим солнцем ни во что не ставились любые законы и когда-то протекала его стремительная, бурная жизнь. Слабый аромат пряностей и оливы пробудил образы необычных берегов, поросших мангровыми зарослями, где бубны и барабаны спешили сообщить вести о боевых трофеях, дыме, пожарах и потоках крови... Задумавшись, он едва успел заметить, что Пабло тихо выскользнул из комнаты.
Подхватывая полы накидки, купец поспешил вдоль по коридору и спустился в помещение, где сидел и что-то писал на пергаменте высокий худой человек с длинным белым шрамом на щеке. Было в нем что-то такое, что свидетельствовало о присущей ему решительности и целеустремленности. Пабло нервно произнес:
- Конан вернулся!
- Конан? - худой мужчина вскочил, и перо выпало из его пальцев. Тот самый корсар?
- Да!
Собеседник его побледнел.
- Вы что - с ума все посходили? Нас же всех повесят, если его кто-нибудь узнает! Человека, укрывающего корсара, или торгующего с ним, вздергивают так же быстро, как и самого корсара! А если губернатор узнает о наших с ним старых делах?
- Не узнает, - осторожно ответил Пабло. - Пошли своих людей на торговые площади и в портовые таверны, пусть узнают, есть ли сейчас в Мессантии некий Беллосо из Зингара. Конан говорит, что у того есть драгоценный камень, который циммерийцу очень нужен. Скорее всего, об этом должны знать ювелиры... Но будет еще одно задание: найди-ка примерно дюжину таких мерзавцев, чтобы они могли убрать кого нужно, а потом бы язык держали за зубами. Понял?
- Понял, - подтвердил высокий медленным движением головы.
- Я не для того злодействовал, писал доносы, клеветал и убивал, вырываясь из когтей нищеты, чтобы меня сгубила тень прошлого, прошипел Пабло, и зловещее выражение его лица в эту минуту могло бы испугать тех богатых господ и дам, что покупали в его магазине шелка и жемчуг. Но, когда он чуть позже возвратился к Конану, толкая перед собой столик на колесиках, весь заставленный мясными и овощными блюдами, облик его вновь был совершенно спокоен и приветлив.
Циммериец все еще стоял у окна и глядел в порт, на пурпурные, пунцовые, киноварные и алые паруса галеонов, барок, галер и клиперов.
- Вон там стоит студжийская галера, если мне не изменяют глаза и память, - указал он на низкий и узкий черный корабль, пришвартованный в отдалении от всех остальных к широкому пирсу, большой дугой уходящему вдаль. - А что: Аргос и Студжия вновь между собой торгуют?
- Наши отношения дружественны, как никогда, - отозвался Пабло, со вздохом останавливаясь со своим столиком в некотором отдалении от гостя, зная некоторые не лучшие черты его характера. - Теперь порты Студжии открыты для наших судов, а наши порты - для них. Но хорошо бы, чтоб мой клипер не встретился с ними в открытом море. Эта проклятая посудина вошла в наш порт прошлой ночью, но что она здесь ищет я не
- 76
знаю. Они ничего не продают и ничего не покупают. Я не доверяю этим темнокожим дьяволам. Их мрачная земля - родина страха.
- Передо мной они когда-то выли от ужаса, - отвернулся Конан от окна. - На своем корабле под покровом ночи я вместе с черными корсарами подкрадывался прямо к самым бастионам омываемых морем замков Кемии и сжигал пришвартованные там галеры... Ну а теперь, дорогой мой господин, отведай-ка по кусочку каждого кушанья и отпей пару глотков вина, покажи, что ты радушный хозяин и все это действительно можно есть.
Купец выполнил эту просьбу с такой готовностью, что подозрения Конана на время исчезли. Безо всяких колебаний гость сел за стол и стал уплетать за двоих.
И, пока он утолял голод, по торговым площадям и тавернам уже ходили люди, ищущие зингарийца, что хотел бы продать большой драгоценный камень или попасть на корабль, отправляющийся к каким-нибудь далеким берегам. А высокий худой человек со шрамом на щеке в это время сидел, опершись локтями о залитый вином стол в грязной пивной с почерневшим от копоти потолком, и разговаривал этак человеками с десятью даже с первого взгляда отъявленными негодяями, чей зловещий вид и рваная одежда выдавали в
