училась в выпускном классе средней школы. Отец никогда не увлекался алкоголем и заботился о здоровье, и у меня сохранились о нем довольно теплые воспоминания. Он носился со мной как с писаной торбой и баловал при каждом удобном случае, покупал серьги и диски с любимыми мелодиями. Первую машину — старенький «фольксваген-жук» — мне тоже купил он. Думаю, женщин привлекали в отце щедрость и умение быть внимательным. Когда он проводил время с какой-нибудь женщиной, она становилась для него центром вселенной.
В изменах отца я винила маму. Ведь она могла в любой момент уйти от него, и я считала, что почти все несчастья она навлекает на себя сама. Письмо, в котором говорилось о моем зачислении в университет штата Орегон, стало по-настоящему счастливым билетом.
До встречи с Рэнди у меня в течение полугода длились «взрослые» отношения с одним парнем, которые на поверку оказались сплошным ребячеством. Брэд проходил курс магистратуры по английской литературе и был обычным книжным червем, длинным и худосочным, в круглых очках в тонкой металлической оправе. В большой и шумной компании он робел, но, когда мы оставались наедине, болтал без умолку. Одной из причин, заставивших меня увлечься Рэнди, стало то, что он был полной противоположностью Брэда. Но когда мы только познакомились с Брэдом, я еще не избавилась от присущего подросткам слюнявого романтизма, и его бледная физиономия с горящим взглядом вызывала сладкую дрожь во всем теле. Мы познакомились через общих друзей, когда я училась на втором курсе.
Бурное романтическое увлечение длилось девять месяцев, пока не зашло в тупик и не стало губительным для обоих. Поначалу мы запирались в спальне Брэда на верхнем этаже, пока его товарищ по комнате совершенствовался в игре на гитаре внизу. Мы почти никуда не ходили, перестали общаться с друзьями, и нам ни до чего не было дела. Просто хотелось быть вдвоем и забыть об окружающем мире. Нахлынувшее чувство оказалось сильным, а для меня — совершенно новым. Во время учебы в старших классах у меня было несколько любовных приключений и бредовых увлечений, но они ни к чему не привели, так как их сдерживали напряженная обстановка дома и общественное мнение. Кроме того, я точно знала, что брошу все и всех и сбегу из городка, как только подвернется удобный случай. С Брэдом все было серьезно, вместе мы чувствовали себя легко и непринужденно, а секс приносил столько радости и острых ощущений, что после очередного свидания я часами не могла прийти в себя.
Потом начались придирки, сцены ревности и недовольство друг другом, безо всякой на то причины, за которыми следовали шумные потасовки с криками и грязными оскорблениями. В конце концов мы напивались, и дело заканчивалось примирением с «пьяными» слезами и сентиментальной болтовней. Бесконечные ночные звонки по телефону и слезливые исповеди. Две девушки, которые жили со мной в одной квартире, недвусмысленно намекали, что давно пора отделаться от этого придурка. Наконец стал очевидным факт, который мы упорно не желали признать: нам больше никогда не будет хорошо вместе, первые месяцы любви ушли безвозвратно, и от пламенной страсти осталась лишь зола. В душе Брэд все еще был подростком, юным дурачком, который нацелился на романтическое завершение наших отношений. Однако в сложившейся ситуации продолжать их стало опасно, потому что мы просто могли натворить ужасных дел, совершить что-нибудь непоправимое или покалечить друг друга.
Для окончательного разрыва потребовалась еще пара месяцев, во время которых делалось несколько попыток к примирению. С моей стороны они были неискренними, а Брэда доводили до отчаяния. Через несколько лет, когда мы только что переехали в Кэри, я отыскала его по Интернету. Тогда я все еще боялась потерять связь с прошлым, но наступил момент, когда именно так и пришлось сделать.
А теперь снова представьте себя на моем месте, через год после получения степени бакалавра наук в области маркетинга, без малейшего понятия о том, что делать дальше. Прибавьте к этому неуравновешенное поведение, случайные, по пьянке, связи на одну ночь, непристойные шутки и дурацкие выходки. Я не отличалась разборчивостью, но всякий раз чувствовала себя все более потерянной и опустошенной.
И тут вдруг откуда ни возьмись появляется Рэнди Мосли, поначалу просто очередной знакомый из бара. Мы торопливо целуемся при расставании, обмениваемся номерами телефонов… Он настойчиво звонит каждый день, договаривается о встречах… И кто бы мог подумать: этот парень оказывается человеком изобретательным и властным, уверенным в себе и разбирающимся во многих вещах. На третье свидание Рэнди принес сделанный им карандашный набросок моего портрета. Глаза ему явно не удались, они казались пустыми и неживыми, но я списала эту неудачу на отсутствие таланта художника. Однако его стремление меня порадовать было трогательным, и, кроме того, открылось еще одно увлечение Рэнди, о котором я и не подозревала. Но самую важную роль сыграла его реакция на мои откровения, в которые я, выпив лишнего, пустилась через два месяца после нашего знакомства. Поначалу я представила дело так, будто Брэд был для меня не серьезным увлечением, а одним из капризов, но однажды ночью, во время распития второй бутылки вина, меня понесло. Внимательно выслушав мои излияния, Рэнди не сбежал и не перестал звонить, а наговорил о Брэде всяких гадостей, которые я так жаждала услышать. Он не спрашивал, как меня угораздило связаться с таким неудачником, а просто высказывал свои весьма нелестные суждения по поводу Брэда и наших несостоявшихся отношений. Я и не заметила, как уснула у него в квартире, а потом стала носить его вещи и позволила оплачивать все свои расходы.
Поведав Рэнди историю своей несчастной любви, я вдруг обнаружила, что раскрываю перед ним все самые тайные уголки души и посвящаю в тайны, с которыми никогда не делилась даже с лучшими подругами. Как-то мы отправились в горы и провели уик-энд в шале, где валялись голышом на мягких раздутых матрацах. Вот тогда я рассказала о своей подруге, которая погибла, когда мы еще учились в школе.
— Помню, как мама сообщила мне о смерти Джессики, — начала я свой рассказ. — Она даже не назвала ее по имени, а просто сказала, что погибла «дочка Кей Флайт». Именно так назвала Джессику миссис Стенсил, которая позвонила маме и рассказала, что дочка Кей Флайт погибла в аварии на Олд- Бридж-роуд. «Ты ведь хорошо ее знала, детка?» — спросила мама, как будто сама не была знакома с Джессикой. Всего днем раньше мы с Джессикой и ее другом Грегом курили тайком за молодежным центром. Грег не справился с управлением, и его джип перевернулся, а Джессика не пристегнула ремень безопасности. Мама не преминула об этом упомянуть, словно хотела убедиться, что я извлеку соответствующий урок из трагедии. Словом, она действовала в своем духе.
Рэнди ни разу не прервал мой рассказ и только ласково гладил по голове.
О своем прошлом он говорил мало, так, отдельные обрывочные рассказы из детства и юности. Рэнди рассказывал, как лучший друг предал его из-за девушки, как другие дети не давали ему прохода и обижали только потому, что он гораздо умнее и сообразительнее, и в результате, он все глубже погружался в одиночество. Как-то раз исчезла любимая собака Рэнди, а потом оказалось, что ее убил садист-сосед. Его рано бросили родители, и мальчик переходил из одной приемной семьи в другую, где с детьми часто обращаются очень жестоко. Все воспоминания говорили о несчастливом детстве. На Рождество ему дарили только поношенные и подержанные вещи, а когда в шестом классе пришлось выступить с докладом по какой-то книге, обнаружилось, что у мальчика заплыл глаз, так как накануне приемная мать сильно ударила его по лицу. Словом, намеков Рэнди было достаточно, чтобы получить представление о его прошлой жизни, и я не лезла в душу к любимому. И все-таки удивляло, что после таких тяжких испытаний совсем юный человек не сломался и сохранил силу духа и целеустремленность.
Джессика Флайт. Моя первая потеря и первое близкое знакомство со смертью. Я вдруг поняла, как хрупок окружающий мир. Смерть обрела материальное обличье, оставаясь в то же время чем-то нереальным. Словно неведомая сила переключила в радиоприемнике диапазон, и сознание заполнили шумовые помехи, которые не дают смириться с тем, что эта девочка больше никогда не угостит меня сигареткой и не поможет подогнать по фигуре кофточку, чтобы привести в восторг Зака, приятеля Грега. Она просто перестала существовать. Джессика никуда больше не пойдет, не станет старше, не решит свои проблемы со школьными оценками и не узнает, приняли ли ее в колледж.
