— Забавный амулет! — раздалось у меня над ухом. — Откуда он у вас?
Я поднял голову. Девушка оказалась именно такой, какой я ее себе представлял. Люблю восточный тип! Невысокая, крепко сложенная, смуглокожая, с большими раскосыми глазами и темными пышными волосами до плеч.
— Здравствуйте, Анна. — Я встал и галантно предложил ей стул.
— Здравствуйте. — Она села безо всякого кокетства, только в карих глазах плескалось настороженное любопытство.
— Угощайтесь, — повел я рукой над столом.
— Вы хотели поговорить об Антоне?
— Конечно. Но я пригласил вас и на ужин. Одно другому не мешает.
Мой уверенный голос и вежливые манеры произвели должное впечатление. Девушка успокоилась, положила себе в тарелку немного крабового салата и не возразила, когда я наполнил ее бокал вином.
— Так вот об Антоне, — начал я, тоже приступая к салату. — Я знаю о нем только то, что он должен был выйти на работу в понедельник, но не вышел и исчез из дома. Я был в его квартире вместе с милицией — там везде следы поспешного бегства. И мне очень хотелось бы докопаться, от кого он бежал? Это еще важно и для самого Антона, поскольку он — подозреваемый номер один в деле ограбления музея.
— Антон не способен на преступление! — вскинулась Анна.
— Верю, — поспешно сказал я. — Скорее всего, он скрывается от преступников!
— Почему скрывается?!
— Думаю, Антону стало известно о готовящемся ограблении, и он решил спасти ценные раритеты, унеся их из музея. Такова моя версия. И я хочу это доказать. Но для этого вы мне должны помочь.
— Каким образом?
— Расскажите о нем все, что считаете нужным. Причем, если вы скажете, что все должно остаться между нами, я ни слова не передам милиции. Клянусь!
Девушка молча внимательно посмотрела мне в глаза, помедлила с минуту, потом решительно кивнула и начала рассказывать:
— Мы познакомились с Антоном во время туристического похода в Кузнецком Алатау. Мы оба увлекались рафтингом — знаете, такой вид экстремального туризма?..
— В курсе. Сплав по горным речкам на плотах…
— Да. Познакомились, выяснили, что земляки… Антон мне сразу понравился: серьезный, спокойный, умный. Он говорил, что рафтинг для него — своеобразная очистка мозгов. Когда вернулись в Томск, Антон мне сам позвонил. Стали встречаться… Я ему помогала в работе. Антон писал какую-то большую научную работу и часто обращался ко мне с просьбами отыскать в архивах старые документы.
— А на какую тему была работа?
— Что-то по истории Сибири. Я как-то стеснялась подробно его расспрашивать.
— А вы давно его видели?
— Неделю назад. Мы погуляли в парке на Соборной площади, посидели в кафе. И там Антон сказал, что ему предстоит командировка в Барнаул. На несколько дней. Поэтому я и не беспокоилась. Правда, на следующий день после свидания он позвонил и попросил к его возвращению подобрать материалы о пребывании в Томске участников Великой сибирской экспедиции…
— Это о какой же? — заинтересовавшись, невольно прервал я ее рассказ.
— Великая сибирская, или Великая северная, экспедиция была организована по настоятельному требованию первопроходца и исследователя Витуса Беринга. — Анна рассказывала со все большим воодушевлением, будто это повествование могло действительно пролить свет на исчезновение ее любимого человека. — Первая экспедиция, отправленная еще по указу Петра Первого, доказала лишь одно: просторы на востоке необъятны, почти не заселены и полны всяких богатств…
— Грех было не прибрать их к рукам, — вставил я.
Нуриева глянула на меня с таким выражением, что я тут же дал себе слово следить за языком в присутствии этой неординарной женщины. Ну в самом деле, у нее близкий человек пропал, приходит некто, вроде бы предлагающий помощь в поисках, и вдруг начинает трепаться как школяр!
— И вот в июне 1732 года, — продолжила Анна, отпив вина из бокала, — Правительствующий Сенат совместно с Адмиралтейств-коллегией Петербургской императорской академии наук подготовил проект указа об организации второй экспедиции, теперь уже для исследования открытых ранее земель. Размах замысла поражал воображение! Предполагалось формирование четырнадцати отдельно действующих изыскательских отрядов. У каждого отряда были свои, строго определенные задания. Для придания всесторонней значимости экспедиции чуть позже был сформирован отдельный отряд из ученых и студентов Академии, которому поручались исследования внутренних районов Сибири, вплоть до Камчатки…
— Извините, — некстати нарисовался все тот же пронырливый официант, — горячее будете заказывать?
— Послушай, мальчик, — сказал я почти ласково, — разве тебе мама не говорила в детстве, что вмешиваться в разговоры взрослых нехорошо? За это можно и в угол поставить!
Несколько секунд парень недоуменно хлопал своими большими, почти девичьими ресницами, потом до него наконец дошел смысл сказанного, и он, покраснев как рак, задом ретировался прочь.
— Зачем вы его так? — укоризненно сказала Анна.
— Терпеть не могу навязчивый сервис, — жестко сказал я, но тут же мягче добавил: — Извините меня, больше не буду. Продолжайте, прошу вас! Вы очень интересно рассказываете, честное слово.
— Так вот, — заговорила Анна с прежним воодушевлением, — в этот научный отряд вошли преимущественно молодые и амбициозные ученые, ставшие впоследствии ведущими профессорами Академии — Герард Фридрих Миллер, Иоганн Георг Гмелин, Людовик Делакройер, Иоганн Эбергард Фишер. Также им в помощь были прикомандированы студенты и адъюнкты — Георг Вильгельм Стеллер, Степан Петрович Крашенинников, Петр Иванович Горланов, Семен Григорьевич Торопчин, рисовальщик Генрих Люсениус, переводчик Иван Яхонтов и еще около пятнадцати человек…
— Как вы их всех запомнили?! — снова не выдержал я.
— Я люблю свою работу, извините за банальность, — улыбнулась Анна одними уголками полных губ. — Этот академический отряд только с июня по октябрь прошел и проплыл путь длиной почти в полторы тысячи верст! Из Тобольска они прошли вверх по Иртышу до Семипалатинска, затем уже посуху добрались до Усть-Каменогорской крепости, а от нее двинулись на север к городу Кузнецку, который располагался на левом берегу Томи у большой излучины. Там отряд разделился. Миллер с большей частью людей пошел вниз по течению вдоль реки к Томску, в Гмелин на двух стругах отправился туда же по воде.
— Извините, Анна, — попросил я, — а вы не могли бы дать мне эти материалы? Под личную ответственность, разумеется.
— Зачем они вам?
— Для общего развития. Нет, на самом деле я тоже активно интересуюсь всем, что касается истории Сибири.
Я почти не лгал. У меня действительно была давняя задумка написать приключенческий роман из времен «мирного» завоевания родного края. Но в данном случае я следовал своему чутью, а оно подсказывало, что Урманов не случайно заинтересовался таким значительным для Сибири событием, как огромная комплексная экспедиция.
— Вы надеетесь, что это вам поможет в расследовании? — Теперь Нуриева посмотрела на меня заинтересованно.
В проницательности ей не откажешь.
— Да, — признал я. — Никогда не верил в совпадения. Особенно в случайные. Антон заказывает вам материал о научной экспедиции по Сибири, а через пару-тройку дней происходит кража древних сибирских раритетов большого научного значения. Это не может быть ни случайностью, ни совпадением. Я уверен!
— Вероятно, вы правы, Дмитрий Алексеевич. Хорошо, позвоните мне завтра часов в двенадцать.
— Спасибо, Анна! — я галантно и одновременно искренне поцеловал ее тонкие нервные пальцы. — Непременно в полдень!.. А теперь предлагаю наконец нормально поужинать?
— Согласна! — впервые за вечер улыбнулась девушка. — Можно мне что-нибудь рыбное?
