К ним подъехал Хесс со своей оперативной группой.
– За дело, Фред. Мы обнаружили его нору, – махнул Террелл в сторону тропы. – Пусть ваши люди займутся ею. А мы поедем к шоссе.
Они сели в машину: Беглер – за руль, Террелл – рядом с Томом. Промчавшись пять миль, они увидели брошенный «бьюик».
– Так вот где он, – вымолвил Террелл. Все вылезли из машины. Беглер хотел было открыть багажник, но тот оказался запертым. Он обратился к Тому:
– Вы можете отпереть его?
Том едва не попался на эту удочку, однако в последнюю долю секунды спохватился и покачал головой.
– У меня отмычка для замка зажигания, а к багажнику она не подходит.
Беглер отошел к полицейскому автомобилю, нашел в ящике с инструментами монтировку. Вскоре замок был сломан.
– Пусто, – произнес он и взглянул на Террелла. – Мог еще раз сменить машину, шеф.
– Ладно, Джо, возвращаемся в управление.
Они сели в полицейскую машину и помчались по шоссе.
– Перед тем как залечь в пещере, Мейски мог припрятать коробку в другом месте, – проговорил Террелл, размышляя вслух. – Не исключено, что он спрятал коробку, а сам улизнул. Ради такой добычи не грех и обождать.
– Муторное это дело, – вымолвил Беглер. – Где он мог спрятать коробку такого размера?
– Да хотя бы в любом бюро находок. Передадим сообщение по радио и телевидению. Вдруг кто-нибудь запомнил его.
Слушая их разговор, Том убеждался, что эти двое даже не подозревают его в причастности к пропаже денег. Отец, как всегда, помог ему своей безупречной репутацией. Даже лежа в могиле, он сумел уберечь сына. Ему сделалось стыдно.
Они остановились у его дома.
– Ну вот, мистер Уайтсайд, спасибо за помощь, – сказал Террелл. – Больше мы вас не потревожим.
Полицейская машина уехала, и Шила открыла входную дверь. Мейски стоял на пороге гостиной.
– Ну? – спросила Шила, когда Том подошел к дверям.
– Пока все нормально, – бросил он, проходя мимо нее в дом.
Мейски улыбнулся.
– А не выпить ли нам чаю? Займитесь-ка чаем, моя милая. После потрясений ничто так не успокаивает, как чай.
Шила, к изумлению Тома, отправилась на кухню.
– Все обойдется, – произнес Мейски, усаживаясь в кресло и складывая ладони домиком. Он расплылся в улыбке. – У меня предчувствие. Вот увидите… все обойдется.
Том пошел в спальню. Он сбросил туфли, снял пиджак и рухнул на кровать. Его знобило и подташнивало. Он закрыл глаза.
Спустя некоторое время Том услышал, как Шила прошла в гостиную, и там зазвякали чайные чашки. Потом она спросила:
– Хочешь чаю?
Не открывая глаз, он покачал головой.
– Не трогай меня… Ладно?
– Подумаешь, герой занюханный. Не раскисай!
Он открыл глаза и поглядел на нее. Как он мог испытывать любовь к этой женщине? Он сел и опустил ноги на пол.
– Я требую, чтобы ты убралась прочь, как только минует опасность. Возьмешь деньги… прихватишь с собой эту мартышку и катись ко всем чертям! К деньгам я не притронусь!
Опешив, она уставилась на него, потом расхохоталась.
– Дешевка есть дешевка. Ты, убогий, неужели ты вообразил, что я стану рыдать? По мне – хоть сию минуту, только бы не видеть твоей образины.
Мейски с удовольствием выслушал их перебранку. «Что ж, – решил он, – теперь нужно приглядывать только за шлюшкой».
– У вас, моя прелесть, остывает чай, – сказал он, когда Шила вернулась. – Вы, кажется, о чем-то поспорили?
– Не ваше дело! – огрызнулась Шила, беря чашку.
Мейски посмотрел на нее, пожал плечами. Он встал и включил телевизор.
– Неужели нельзя оставить этот ящик в покое?
– Конечно, нельзя. Сейчас передадут новости. А в нашем положении, моя прелесть, всегда полезно быть в курсе событий.
В середине программы новостей диктор сказал: «У нас есть несколько сообщений, относящихся к ограблению Казино. Полиция просит служащих банков и магазинов обращать внимание на банкноты достоинством в пятьсот долларов. Такие банкноты можно принимать лишь в том случае, если фамилия и адрес человека, от которого они поступили, известны и записываются на этих банкнотах…»
Шила выронила чашку. Похолодев от страха, она медленно поставила блюдце на подоконник.
Маршалл… часы! Неужели он записал ее фамилию?..
Мейски резко обернулся. Он увидел страх на ее лице и тотчас понял, что она тратила похищенные деньги.
На мгновение он замер с перекошенным от гнева лицом, потом, чувствуя, как зачастило сердце, медленно встал с кресла.
– Сука! – сдавленно прошипел он. – Тратила деньги?..
Шила отшатнулась, потрясенная злобным выражением его сухонькой мордочки.
– Нет!
– Врешь! Тратила!
Мейски выскочил из комнаты и ворвался в спальню.
– Поднимайся! Твоя шлюха тратила те деньги! Что она могла купить?
Мейски ринулся к комоду и рывком выдвинул верхний ящик. Ящик вывалился на пол, и Мейски, не помня себя от ярости и страха, перевернул его вверх дном.
Из-под голубых трусиков и лифчика выпали золотые часики и автоматический пистолет.
– Послушайте, шеф, – сказал Беглер, усаживаясь, – а вам не приходило в голову, что Уайтсайды нашли деньги и прикарманили их?
Террелл отхлебнул кофе и принялся набивать трубку.
– Только не Том Уайтсайд, Джо. Давай все-таки фантазировать в меру. Я много лет знал его отца… он был святым.
– Разве святость передается по наследству?
– Ты прав, Джо… не передается, конечно, но на него это не похоже. Да он даже не будет знать, что делать с такой кучей денег.
– Зато знает его жена.
Террелл поскреб подбородок и хмуро покосился на Беглера.
– Нет, все-таки не сходится. Наверняка у Мейски была еще одна машина. Он перенес коробку и уехал из города.
Беглер отхлебнул кофе и потер кончик своего мясистого носа.
Террелл, словно прочитав его мысли, сказал:
– Багажник был закрыт, Джо. Уайтсайды не могли знать, что там деньги.
Беглер снял телефонную трубку.
– Чарли? Соедини меня с мистером Локингом из «Дженерал моторз».
После короткой паузы Беглер заговорил:
– Мистер Локинг? Это сержант Беглер из полиции. Извините за беспокойство, но я хотел бы выяснить у
