– Хороший сидр, – сказал Митч. – Его, верно, сделали на тривильенском прессе. Они туда и подгнившие яблоки кидают, и падалицу, и червяков, всё вместе. Мой дедушка всегда велел брать только отборные яблоки, и такого безвкусного сидра, как у него, я больше нигде не пробовал.
Мужчины разговаривали об уборке листьев, о делах в отеле, о шотландской истории, но Кристи сидела молча и была погружена в себя. Наконец она тихо произнесла:
– Сегодня вечером появится Эммелина.
Мужчины переглянулись, потом посмотрели на неё.
– Квилл, хотите посмотреть на Эммелину? – спросила она. – Митч видел её уже два раза.
– Да, хотел бы, – ответил он.
Ливень уже начался. Взяв куртки, все трое побежали к стальному сараю. Когда они ехали по улице Чёрного Ручья, потоки воды хлестали в ветровое стекло. А когда свернули на Фагтри-роуд, вспышки молний вычертили на фоне темно-синего неба силуэт викторианского дома. Все молчали. Когда машина остановилась, они ринулись к дому, но, пока добежали до двери, всё равно промокли с ног до головы. И по-прежнему не было произнесено ни слова. Кристи молча развесила мокрые куртки на спинках кухонных стульев. Она не зажигала света, а взяла фонарик, чтобы провести гостей в прихожую. Ощупью пробираясь сквозь невообразимый хаос, они вышли к массивной лестнице, уселись на ступеньках и стали ждать. Было темно, в доме пахло плесенью, от раскатов грома дрожали стены, дождь бил в узкие высокие окна, и от каждой молнии рамы озарялись голубым сиянием. Все ждали.
– Идёт! – прошептала Кристи.
Никто не осмеливался дышать.
Мужчины смотрели в восторженном молчании.
Кристи вздрогнула и ахнула.
Квиллер почувствовал, что у него кровь стынет в жилах.
Минуты тянулись.
На глазах у Кристи появились слезы.
– Правда же, она была красивая? – вздохнула она.
– Красивая! – выдохнул Митч.
– Невероятно! – чуть слышно проговорил Квиллер. Ещё какое-то время все трое сидели неподвижно, каждый был погружен в свои мысли. Дождь поутих, волнение прошло, и Квиллер заставил себя пробормотать:
– Что тут сказать?.. Спасибо… Спокойной ночи. – Он сжал руку Кристи, тронул Митча за плечо и пошёл к выходу. – Боже мой! – сказал он вслух. Он сел на водительское место, но не мог решиться включить зажигание.
Дома он рухнул в своё кресло и погрузился в размышления столь глубокие, что не заметил, как к дому подъехала машина. Стук дверной колотушки привёл его в чувство. Он вскочил и открыл дверь.
– Митч! Вы что-нибудь забыли?
– Просто хотел минутку с вами поговорить – без Кристи.
– Проходите на кухню и снимите мокрую куртку. Хотите чашечку кофе, прежде чем поехать домой?
– Было бы славно.
– Подкиньте в камин полено, я пойду сварю кофе.
– Извините, что я в такой поздний час.
– Ерунда! О чем вы хотели поговорить? Митч испытующе посмотрел ему в лицо:
– Скажите мне честно, Квилл. Вы видели Эммелину?
– А вы? – спросил Квиллер, не отводя глаз под его пристальным взглядом.
– Я – никогда, – признался молодой человек.
– По правде говоря, – сказал Квилл, – видеть её я тоже не видел, но холодок почувствовал и ощутил чьё-то невидимое присутствие. Возможно, мне передавалось волнение Кристи. Так или иначе, впечатление было сильным.
Несколько минут они молча пили кофе. Потом Квиллер сказал:
– Возьмите пончик. – Он подтолкнул тарелку к Митчу.
– Спасибо. Вкусные пончики.
– Интересная женщина Кристи, – сказал Квиллер. – Я беспокоюсь за неё – пока Брент всё ещё на свободе.
– Он опасен?
– Хуже того, он глуп! Было ещё ничего, пока они не поселились в Центре и пока он не занялся наркотиками. Он просто голову потерял. А ведь раньше был хорошим парнем. По крайней мере мне кажется, Кристи так считала.
Если он зашёл так далеко, – глубокомысленно сказал Квиллер, – полиции не придётся долго его выслеживать. Чтобы скрываться, необходимо иметь чуточку ума и природных инстинктов.
– Вы правы. – Митч подвинул тарелку обратно. – Пончик?
